И вот что интересно — с некоторых пор Танины мечты отчасти носили характер реальности. Отчасти потому, что герой сладких снов был реален. А остальное, увы, нет — те сцены, где Таня в подвенечном платье от Пьера Кардена торжественно шествовала к эклектичному алтарю, странно совмещающему черты католичества и православия, с неизвестно откуда взявшимися гаитянскими веночками, и были там маленькие кучерявые ангелочки, чудом явившиеся спустя несколько минут в антураже великолепного особняка в Майами-Бич. Пока, по крайней мере, этого не предвиделось. Но об этом думать не хотелось. К тому же до недавнего времени Таня не была уверена и в том, что ко-гда-нибудь на ее пороге появится Принц. Те недоделанные «принцы», которых судьба угодливо подсовывала ей на каждом шагу, совершенно этому образу не соответствовали, представляя собой в основном самые жалкие образцы человеческой породы, а Таня не была согласна со своими подругами, утверждающими, что «мужчина должен быть лишь чуть-чуть красивее обезьяны». Все ее подруги скоропалительно выскакивали за этих «обезьян» замуж. Поэтому для них Таня уже была обречена на звание старой девы. Разница между ними была теперь разительна. Она заключалась в том, что подруги уже разочаровались в жизни, а Таня еще нет. Таня ждала чуда и пока не успела от этого устать. И вот недавно выяснилось, что ожидания не были напрасными. Он появился. Он был красив, молод, ослепителен и богат. При этом подчеркнуто интеллигентен. И этот Образец Совершенства спустился с небес на землю специально для Танюши Дроздовой, разбавив суровые будни маленькой няни со знанием иностранного языка, чтобы дать ей надежду. Таня начала вспоминать тот день. Кстати, какое было число? Ох, господи! Таня рассмеялась, вспомнив, что число было тринадцатое! Понедельник, тринадцатое… — Я встретила тебя в понедельник, — пропела она тихонько, как промурлыкала, — я встретила тебя тринадцатого… Надеюсь, это не означает, что ты принесешь мне несчастье? О нет! Этого быть не может — разве человек с такими чудными, глубокими, прекрасными глазами может причинить Тане вред? Никогда… Звонок телефона разрушил Танину нирвану. — Ну, это уж точно как всегда, — вздохнула бедняжка, поднимаясь лениво с кровати. — Стоит мне подумать о приятном, тут же начинаются вторжения. Она подошла к столику, на котором стоял старенький аппарат, заодно служащий пылесборником, и подняла трубку. * * * Виктория Аржанова ни в коей мере не отвечала привычному образу «нуворишки». Если ее муж Виталий соответствовал сему достославному образу полностью, то Вика словно в знак протеста отказывалась следовать стереотипам. Тот, кто видел Вику в первый раз, мог запросто принять эту невысокую худенькую женщину в поношенных джинсах и коротком свитере, явно знавшем и лучшие времена, за скромного учителя или искусствоведа, но уж никак не признал бы в ней владелицу неплохого особняка, расположившегося в Затоне, и «скромненького» джипа. Фирма, которой теперь руководил ее муж Виталик, была оставлена ей в наследство отцом. И особняк был выстроен на унаследованные от отца деньги. Вика была человеком, к этому богатству привыкшим, деньгам она никакого значения не придавала и, так как в юности она тусовалась в компании хиппи, привыкла смотреть на все это материальное благополучие с равнодушием — она даже не боялась, что все это может пропасть. Куда больше Вику интересовала ее работа. Вот уж без чего Вика и дня не смогла бы прожить! Работала же она в очень скромном музее экскурсоводом и была счастлива. Впрочем, работа все-таки занимала в ее жизни второе место. Первое по праву принадлежало Викиной дочери Алисе. Наверное, теперь стоило бы сказать, что третье место принадлежало ее мужу Виталику, но… Сказать этакое значило бы сильно погрешить против истины. Виталик значил для Вики Аржановой еще меньше, чем особняк и джип. То есть, увы, этот молодой человек уже давно для Вики не значил абсолютно ничего. А в данный момент Вика его бы, наверное, убила. Она стояла с телефонной трубкой в руке и кусала губы от обиды и злости, вороша в памяти их телефонный разговор, имевший место десять минут назад. Виталик своим уверенным, бархатным голосом сообщил ей, что Алису забрать из школы никак не может, потому что у него появилось важное дело в виде совещания (и совещаешься ты со своей задастой юристкой Еленой, проворчала Вика), так что придется именно ей, Вике, вспомнить, что она жена, мать и так далее. Вика помнила об этом постоянно, но именно в этот растреклятый момент на нее смотрел высокий седовласый англичанин, и в короткое время его присутствия на тарасовской земле Вика должна была отволочь его к Мире Голубкиной, великолепнейшей самодеятельной художнице, существование которой зависело от продаж ее картин, созданных из самого необычного материала, включающего яичную скорлупу. Это могло обеспечить Мире безбедную жизнь на два-три месяца. Единственная надежда была на гувернантку Танечку, которой Вика сама на сегодня выдала долгожданный выходной. «Сейчас она откажется, и ее можно будет понять, потому что девочка три недели не отдыхала, — думала Вика, ожидая, когда Таня поднимет трубку. — И все это — благодаря неумеренной похоти и такому же неумеренному честолюбию любовницы моего дражайшего супруга… Господи, если бы он сдох, всем стало бы намного легче!» Она даже зажмурилась, представив себе жизнь без постоянного общения с этим самодовольным кретином… Не надо будет терпеть его фырканья в ванной, его чавканья за столом, его властного голоса, его просторечных оборотов, его… Она остановила саму себя. Эти мечты нереальны. Он молод. Он здоров, как бык, и к тому же относится к людям, следящим за своим здоровьем. Единственное, что ему может угрожать, это смерть от несварения желудка после обильной и жирной пищи. Или цирроз печени, скажем, поразит его после очередного похода по банькам с этой носатой крысой. Впрочем, высказав такие пожелания, Вика немедленно пожалела об этом. Не потому, что ей внезапно стало жаль его, а потому, что не хотелось брать грех на душу. Выпрошенная у англичанина «минута» затягивалась, поскольку Таня трубку брать не спешила. А в «хрущевке» на Тимирязева уже ждала маленькая инвалидка с золотыми руками и необузданной фантазией, нарядившись по случаю визита высокого иностранного гостя в старомодное трогательное платьице с белым кружевным воротником. Вика начинала впадать в отчаяние, судорожно думая, кого можно отправить за Алисой или, наоборот, послать с англичанином к Мире, но Таня взяла трубку. Вика услышала ее немного сонный голосок и облегченно вздохнула. Кажется, все-таки мир не так уж плох, подумала она. И нет на свете проблем, которые нельзя было бы решить! * * * Таня выслушала просьбу Вики. Потом немного подумала и ответила: — Да, конечно. Я ее заберу. Не волнуйтесь. Решающим доводом послужило обещание хозяйки заплатить за этот день по удвоенному тарифу. А значит, Таня сможет купить новую тушь для ресниц, которая в свете последних событий ей жизненно необходима. Алиса же милый ребенок, умненький и спокойный, и поэтому Таня уже прикинула в уме, что мешать ей девочка не будет. Отношения с Мужчиной Ее Мечты еще не зашли за грани дозволенного, и посему они вполне могут погулять по городу втроем, а потом она отвезет Алису домой, и они посмотрят наконец-то «Муравья Антца». Она взглянула на часы и присвистнула. — Да тебе пора мчаться на всех парах, голубка моя! — проговорила она. — Занятия в школе кончаются через полчаса, машины у тебя нет, а это значит… Это значит, что Тане придется тащиться на автобусе. Она быстро натянула на себя джинсы, кое-как нанесла скромный макияж и вылетела на улицу, в спешке не успев даже вдохнуть в себя восхитительный, пьянящий воздух начинающейся весны. * * * Если тебя отпускают пораньше с уроков, это всегда радость. Особенно весной. Алиса выскочила на школьный двор вместе со своей подругой Екатериной. Сегодня за Алисой должен был приехать папа, но нигде не было видно его зеленого «Рено». — Алечка, поехали, мы тебя подвезем, — сказала, увидев Алисино замешательство, Катина мама. Алиса помотала головой. Она прекрасно знала, что, если папа не обнаружит ее на месте, последует ужасный скандал. Не потому, что папа будет волноваться, а потому, что он считает: Алисина жизнь должна строго соответствовать его Уставу. Устав Алисиной жизни по Виталию Лямину представлял собой жуткое нагромождение самых разных запретов, преступать которые Алисе строго возбранялось. Даже Алисин дедушка, отец Виталия, полковник в отставке, отказывался понимать своего сына, называя его «идиотом». Но Алиса не рисковала нарушать установленные раз и навсегда законы. Это когда с мамой — тогда все разрешается. А папу приходится терпеть. Она вздохнула, посмотрев, как отъезжает Катина машина. Потом помахала рукой Лизе, своей второй подруге, и остановилась у ворот школы, напряженно всматриваясь в даль. Папа мог появиться внезапно, и надо было на всякий случай стоять по стойке «смирно», чтобы не вызвать нареканий с его стороны. День не обещал Алисе ничего хорошего. — Что, Аржанова, не приехали за тобой? Она обернулась. Прямо за ее спиной стояла Надька Мохова. Ее, Алисин, злейший враг. Вместе со своей подружкой Любой Барсуковой. Обе они были белесые, с жидкими хвостиками на затылках. Опыт общения с ними говорил, что ничего хорошего из встречи произойти не может. Поистине сегодня Алисин ангел-хранитель занимался кем угодно, только не Алисой! Она с тоскливой надеждой посмотрела в глубь улицы, теперь молясь о появлении папиной машины. Девицы подошли поближе, опасность дышала Алисе в затылок. Улица же была пуста. * * * Автобуса, как назло, не было. Таня взглянула на часы и чертыхнулась. Время шло слишком быстро, куда быстрее автобуса. Надежда успеть вовремя таяла как дым.