Нас прервал звонок в дверь. А спустя несколько минут на пороге возник Ванцов собственной персоной, из-за плеча которого выглядывала Дашка. — Привет, — бросил Ванцов Лизе и Ларикову. — Ну-с, мадмуазель, и почему это вы заинтересовались пороком? — В смысле? — переспросила я. — В смысле пресловутым «Алексом», — пояснил Ванцов. — Ага, они и тебя достали, — обрадовался Ларчик. — И что ты им поведал? — Да ничего особенного, — ответил Ларчик. — Только про Варю Киселеву. Не думаю, что я их сильно обогатил сведениями, — ведь еще неизвестно, имела ли вся эта история отношение к «Алексу». — Скорее всего имела, — вздохнул Ванцов. — Во всяком случае, одна личность точно имеет к этому отношение! — И какая? — насторожилась я. — А твоя клиентка, — сообщил Ванцов. — Вернее, не совсем она. — Тогда кто? Ее муж? — Ее сын, — отрезал Ванцов. — Алексей Васильевич Дында. Я почувствовала, как в моей груди что-то оборвалось. Неужели это все-таки… Ох, как мне не хотелось в это верить! Было так жаль этого Лешу, и совсем не хотелось вешать на него «порнушных» собак! — Эй, Сашка, ты что? — Ничего… — Нет, ты явно скисла! — Правда, ребята, все в порядке… Я достала из пачки сигарету. — Ну, и как он с ними связан? Рассказывай! — Он снимался у них. Но разговаривать с ним бесполезно. Ответ один — я их не знаю, мне предложили деньги, деньги мне были нужны, а я к тому же увлекаюсь кинематографом… У него же своя студия, вы не в курсе? — Да, он говорил, — кивнула я. — Надеюсь, назвали-то студию не в его честь? — Понятия не имею, Сашка! Но если ему верить, он там был только «несчастной обезьянкой». Каллистратов — тот был звездой всего порнобизнеса, похоже… Потому как его рожу можно увидеть не только в «Алексовой» продукции… — Так «Алекс» у нас не единственный? — Нет. Но самый опасный. Если удастся найти этих славных ребят, нам несказанно повезет! Потому что мне кажется, что половина пропавших людей исчезает именно там… — Что ты хочешь этим сказать? — насторожилась я. — Ничего не хочу, и если бы ты меня об этом не спросила, я бы вообще предпочел не рассказывать тебе об этих кошмарах, — вздохнул Ванцов. — Просто если тебе сильно «повезет» и ты увидишь их продукцию, ты и сама без труда догадаешься, что я имел в виду. В комнату заглянула Дашка и поманила меня пальцем. — Что? — недовольно спросила я, выходя к ней. Надо же было ей потревожить меня на самом интересном месте! — Тебя к телефону, — кивнула она на аппарат. — Мужской голос, между прочим. Не похожий на голос Пенса… Я подняла трубку, уже зная, кто окажется на другом конце провода. Всем остальным я даю номер мобильника. Этот номер знал только Алексей Васильевич Дында. * * * — Добрый день, Сашенька, — проговорил он. — Вы не ждали моего звонка? — Нет, — призналась я. — Я не ожидала, что вы позвоните мне так скоро… — Я уже соскучился, — засмеялся он. — Впрочем, вы вправе обвинить меня в назойливости! — Нет, что вы. Я рада, что вы мне позвонили. — А вы помните про наш уговор? — Какой? — Я обещал показать вам свою киностудию. — Да, я вспомнила теперь… — Я хотел пригласить вас завтра… Вы заняты? Чтобы я упустила такую возможность? Да никогда в жизни! — Нет. Думаю, завтра я смогу. Это далеко? — Не очень. Пять километров от Тарасова. Вольский тракт знаете? По моей коже забегали мурашки. «Опасность!» — пропел внутренний голос, талантливо подражая сирене. «Ну и что? — высокомерно отозвалась Саша— охотница. — В первый раз, что ли? Мы с опасностями неразлучны. И не такое в нашей жизни было». — Саша? — Да. — Почему вы молчите? — Думаю, когда нам встретиться… Я прикинула, когда я завтра смогу освободиться, поговорив с девочками из арбузовской банды, и сказала: — Около пяти часов. Вас устроит, Леша? — Как мягко вы произнесли мое имя, — проговорил он. — Я почувствовал себя маленьким мальчиком… — А вам хочется быть маленьким мальчиком? — спросила я. — Иногда, — признался он. — Значит, в пять часов я заеду за вами? — Лучше встретимся в пять на нейтральной территории, — решила поосторожничать я. — На конечной остановке десятого троллейбуса. — Хорошо. В пять я буду ждать вас там, — согласился Леша. Я положила трубку и перевела дыхание. На ловца прибежал зверь, а что может быть лучше для охотника, чем, тщательно выверив каждый свой шажок, загнать этого зверя, если он опасен, в капкан? — Особенно после того, как я буду знать, виноват он или не виноват, — пробормотала я, задумчиво разглядывая голую красотку на обложке Дашкиного журнала. Красотка явно пыталась заманить меня в сети порока, показывая всем своим безмятежным видом, как он сладок, этот порок. Да я сама собираюсь туда, тоскливо подумала я, глядя в глупые глазки красотки. Вот только не знаю, чем для меня этот безумный экскурс закончится… Хотя, насколько можно судить по жизненным коллизиям известных мне людей, окунувшихся в порок, ничем хорошим это закончиться не может…