– Это верно, – сказал мистер М. – Что посеешь, то и пожнёшь, и мистер Бел, надеюсь, скоро узнает об этом. Дети повернулись и посмотрели на человека, которого им было поручено спасти. – Как здорово с вами наконец познакомиться! – сказала Орешек, а Штришок лизнул мистера М в лицо. – Взаимно. И я не знаю, как вас благодарить за своё спасение, – улыбнулся он. – Идёмте-ка в штаб. Там мы хотя бы сумеем отплатить вам чашечкой чая. Для начала. И я бы сказал, что будет разумно скрыться с глаз долой как можно ско… Он не договорил – знакомый пронзительный звук заполнил ночное небо. Все обернулись и посмотрели туда, где находилась Спираль. На горизонте поблёскивало что-то похожее на гигантское серебристое облако. Переливаясь в лунном свете, оно катилось прямо на них, и скоро стало понятно, что это вовсе не облако, а гигантский косяк Экзосетий, летучих механических рыб. Они летели, едва не касаясь земли, прямиком к ним, и летели быстро. Очень быстро. – Э-э… кажется, пора уходить, – сказал Роквелл. – Поддерживаю предложение, – сказал мистер М. – БЕЖИМ! – крикнула Лялябет. Но через секунду-другую облако их настигло. Первые несколько Экзосетий пулей пролетели мимо, остановились в пятидесяти метрах впереди, повернулись и образовали длинный изогнутый барьер. Через секунду-другую Орешек, Роквелл, Лялябет, мистер М и Штришок оказались внутри обширного рыбьего косяка. Беглецы остановились и тесно прижались спиной друг к другу, образуя круг и зажимая уши руками, пока тысячи и тысячи рыб слетались к ним с пронзительным визгом и красными горящими глазами. И вдруг, совершенно неожиданно, вой утих. Тишина. Где-то в самой глубине живота у Орешка что-то легонечко встрепенулось. Вскоре вибрация пробралась и в грудь – когда начал нарастать едва различимый гул. Уже и снег колыхался на земле, а гул становился всё громче, и громче, и громче, и в конце концов превратился в громоподобный рёв. И тогда окружавшая их стена рыб расступилась, давая дорогу громадной, чудовищной, вселяющей страх машине, которая издавала этот грохот. Никогда в жизни дети не видели ничего подобного. Машина была гигантская: в высоту как дом, а в ширину как теннисный корт. Её держали две огромные гусеницы, как у танка, – вращаясь медленно и безжалостно, они волокли по снегу свой гигантский груз. Центральная часть состояла из нескольких коробок, усеянных заклёпками. Сверху взгромоздилась кабина с узким чёрным ветровым стеклом. Сразу позади кабины торчали несколько прожекторов, которые заливали светом всё вокруг, а между ними втиснулся гигантский бак с большим белым крестом и пятью маленькими трубами на крыше. Из каждой вздымался кудрявый столб чёрного как смоль дыма. Но самая завораживающая, самая жуткая вишенка и без того уже страшного торта располагалась спереди. У машины в прямом смысле слова был рот – огромное отверстие десяти метров в ширину, оснащённое сверху и снизу острыми, как лезвие, металлическими зубами, которые смыкались и размыкались. Очень-очень быстро. И словно этих зубов было недостаточно, во рту стремительно вращался вал, тоже усеянный сотнями зубоподобных лезвий. – Большой Крест, – прошептал Роквелл. – Ой, мамочки! – ахнула Лялябет. – Э-э… Орешек, – окликнул Роквелл, – тут на нас надвигается железная-громадная-страшная пожирательная машина. Какие будут идеи? Она внимательно разглядывала Большой Крест, который надвигался на них. Не доехав до беглецов метров десять, машина, замедлив ход, остановилась как вкопанная. Двигатель умолк. Справа от лобового стекла отъехала вверх, открываясь, дверь, и в ней с помощью гидравлики появился большой металлический блок. Он стал раскладываться и постепенно превратился в лестницу. Когда нижняя ступенька коснулась земли, из кабины вышел человек в ослепительно белой одежде и точно такой же шляпе и спустился вниз. За ним по пятам следовала мускулистая фигура Алана. Они подошли к Орешку. – Мисс Джонс, – приветствовал её человек в шляпе. – Мистер Бел, – сказала в ответ Орешек. 68. Лицом к лицу Он оказался намного меньше ростом, чем она себе представляла. Однако Орешек не стала бы отрицать, что явившийся им во плоти мистер Бел производил впечатление. Казалось, он был соткан из настоящего света, что придавало ему сверхъестественный вид. Он определённо сиял, да так, что Роквеллу и Лялябет пришлось прикрывать глаза. Из-за яркого свечения Орешек не могла рассмотреть его лицо – она сумела разобрать только очертания шляпы, которую видела на экране у себя в камере. – Что же, мисс Джонс, – произнёс он высоким тенором, – ещё только час назад вы были всего лишь очередным надоедой из Сопротивления, с которым следовало… разобраться. – Он глянул через плечо на лезвия Большого Креста. – Однако некоторые… подробности, которые не так давно обнаружились… кое-что изменили. – И что бы это могло быть, а, Бел? – выступил из-за спины Роквелла мистер М и встал рядом с Орешком. Несколько летучих рыб дёрнулись вперёд. Мистер Бел остановил их, подняв руку. – А, Мейкерштрих! Он же – главный мозг целого Сопротивления, он же – наш самый ценный арестант. Тем не менее ты здесь, на свободе. В обеспечении бесподобного уровня охраны Алан в очередной раз превзошёл самого себя. Понимаю. У Алана заалело лицо. – Но если бы только это, – продолжал мистер Бел. – Сегодня вечером я увидел то, чего увидеть никак не предполагал. То, что я считал мифом или чем-то давно утраченным. – Свою совесть? – Остроумно, – невозмутимо ответил мистер Бел. – Истинный комедиант. У вас, юная леди, имелся при себе карандаш Конте. Карандаш номер один. Хвостик. Будете отрицать? Орешек даже бровью не повела. – Ты ведь понятия не имеешь, какой он могущественный, этот карандаш! Ты же тратишь его впустую! – Теперь он уже кричал. – Если б у меня был карандаш Конте, ты даже представить не можешь, чего бы я достиг! Глубокий вдох вернул ему хладнокровие. – Впрочем, всё это болтовня, потому что, к несчастью, по причине бесконечной тупости моего помощника… Лицо Алана сделалось пунцовым. – …искомый предмет выпал из Спирали. – Точно. Молодец, Алан! – сказала Орешек. Алан испепелил её взглядом. – Что значит, не нашли? Я думала, вы отправили на поиски всех своих роботов. – Отправил. И пока мы тут разговариваем, ГАРПУНы прочёсывают территорию. Поиски карандаша пока не увенчались успехом. – Сами же говорили: ещё час назад вы о нём даже не думали. Я б на вашем месте просто забыла. – Вот в чём дело, – сказал мистер Бел, – когда мы вернулись в Спираль и обнаружили, что ни тебя, ни твоих друзей в камерах нет, нам стало, разумеется, любопытно, как вам удалось сбежать. Тогда-то мы и увидели твою горку. Весьма изобретательно. – О, спасибо! – сказала Орешек, стараясь не выдать, что с каждой секундой ей становится всё страшнее. – Загадка, однако, в том, что все твои контрабандные принадлежности для рисования по-прежнему у нас, – он кивнул на Алана, который поднял вверх патронташ Орешка. – И вот что меня интересует… как тебе удалось нарисовать спуск из башни, если тебе нечем было рисовать? – Легко. У меня оставалось это, – Орешек бросила нарисованный карандашом баллончик из-под краски под ноги мистеру Белу. – Вы не заметили, когда обыскивали меня. – Хм-м, – наклонился он, поднимая баллончик. – Маловероятно, чтобы ГАРПУНы не заметили предмет такого размера. Он отломил сопло баллончика и растёр между пальцами. – Всё страньше и страньше, – пробормотал он. – Что вы хотите сказать? – спросила Орешек. – Любопытно: этот баллончик сделан из графита. Карандашного графита. Очень плотного карандашного графита очень высокого качества. По правде говоря, мне ещё ни разу не встречался такой карандашный графит. Орешек переступила с ноги на ногу. Мистер М с Роквеллом обступили её чуть теснее. – Знаете, что я думаю? – улыбнулся мистер Бел. – Я думаю, что вы, мисс Джонс, нарисовали этот баллон с краской карандашом Конте. – Придумаете тоже! – рассмеялась Орешек. – Вы же видели, как он вылетел из окна. Сами же говорили. – И тем не менее я считаю, что с нашей стороны будет благоразумно тебя обыскать. Экзосетия! Окружить её! По меньшей мере сотня шипастых роботов рванулась к Орешку, но мистер М, Роквелл, Лялябет и Штришок оказались проворнее. Они окружили Орешка, не позволяя рыбам подобраться к ней ближе. – Ха-ха-ха! – захохотал мистер Бел. – Думаете, это нас остановит? Орешек понимала: он прав. Она набрала в грудь побольше воздуха. Вот и настало время разыграть единственно возможную партию. – Отзовите их! – крикнула она. – Отзовите! СЕЙЧАС ЖЕ! Мистер Бел улыбнулся. Он увидел, что Орешек держит над головой Хвостик. Карандаш тихонько светился в лунном свете. – И зачем же мне их отзывать? Орешек взглянула мистеру Белу прямо в глаза: – А затем, что, если не отзовёте, я сломаю карандаш. Его сила пропадёт навсегда. И не думайте, что я на это неспособна…