– Благослови мою душу! Дети! – Взгляд его упал на патронташ Орешка: – И у детей… контрабанда! Вот уж чего я никак не ожидал повстречать на прогулке. Я так понимаю, вы не из этих мест. – Нет. Не из этих, – сказала Орешек. – Что ж, на вашем месте я бы не рисковал носить ручки и карандаши вот так, на виду. О-о-о, это что, акварель? Как же давно я не видел набор акварельных красок! Он мечтательно закатил глаза. – Извините, я хочу вас спросить, – оборвала его задумчивость Лялябет, – а что вы там такое смотрели? На дереве? Человек поднял голову вверх: – Я смотрел на них. Дети тоже подняли головы и увидели среди веток три чёрные клетки с пышным орнаментом из прутьев. Внутри каждой клетки сидела большая птица размером с павлина. На головах у птиц был хохолок – у одной красный, у другой золотистый, у третьей зелёный, – а на хвосте росли разноцветные перья удивительной красоты и не меньше метра длиной. – Это кто? – ахнула Лялябет. – Калейдоскоппи, – сказал человек. – Держу пари, только что пойманные. Печально. – Пойманные? Кто же ставит ловушки на таких красивых созданий? – Надо ли объяснять? – вздохнул незнакомец. Орешек покачала головой. – У нас в Хроме калейдоскоппи веками летали на воле. Говорят, их пение способно пробуждать удивительные фантазии у всякого, кто услышит. – Человек нагнулся и погладил Штришка. – Они всегда были редкой редкостью, но с тех пор, как к власти пришёл мистер Бел, их и вовсе почти не видно. Я догадываюсь почему. И словно по знаку в одной из клеток зазвучала прекрасная мелодия. Казалось, будто две флейты слились в совершенной гармонии. Внезапно Орешка осенило. Она взглянула на дерево и повернулась к Роквеллу: – В силах удержать меня на плечах? Я хочу дотянуться вон до той ветки. – Э-э… да. В силах, наверное. – Давай. Подсади меня. Роквелл опёрся о ствол, и Орешек вскарабкалась ему на плечи. Хоть и не без труда, ей всё же удалось дотянуться и влезть на ветку, на которой держались клетки. Покачиваясь из стороны в сторону, она проползла по ветке, пока не оказалась прямо над пойманными птицами. Она осторожно достала из патронташа карандаш, дотянулась до первой клетки и принялась тереть ластиком на конце карандаша. К всеобщему изумлению, прутья начали исчезать, и через несколько секунд в клетке образовалась довольно большая дыра, чтобы калейдоскоппи с красным хохолком смогла выбраться наружу. Взмахнув крыльями, птица взлетела и оказалась на свободе. А через пару минут уже все три птицы кружили в небе высоко над деревьями. – Получилось! – закричал человек. – Ты их освободила! Громкий шорох крыльев и резкий свист воздуха раздался вдруг над полянкой: птица с золотистым хохолком спикировала вниз и зареяла перед Орешком. Их лица оказались совсем близко, глаза смотрели в глаза. Птица прощебетала несколько тактов завораживающей мелодии, кивнула и вновь устремилась ввысь к друзьям. – По-моему, – улыбнулся незнакомец, – она сказала спасибо. 32. Чернильная буря Попрощавшись с незнакомцем, Орешек, Роквелл, Лялябет и Штришок продолжили свой извилистый путь через Набросковый лес. Чем дальше они шагали, тем круче становилась тропа и гуще росли деревья. – У меня в ушах щёлкает, – жаловалась Лялябет. – Так же, как в тот раз, когда мы ездили отдыхать на Менорку, и в самолёте мне пришлось съесть семнадцать лимонных щербетов, чтоб не лопнули перепонки. – Похоже, мы перешли границу и уже в Чернильном районе, – заметил Роквелл, оглядывая изменившиеся деревья. – Я так понимаю, мы у подножия Чёрных гор. – Орешек, у тебя нет лимонного щербета? – Лялябет крепко прижала обе ладошки к ушам. Орешек достала карандаш и нарисовала в воздухе карамельку. Вытянув руку перед собой, она схватила конфету и подала сестре. – На, попробуй, – сказал она. Лялябет взяла карамельку и положила в рот: – ФУ! У неё вкус тунца! Через полчаса уклон стал таким покатым, что ноги уже почти не держали – пришлось помогать себе руками. На особенно крутой части склона путь преградило поваленное дерево. Дети с трудом взобрались на ствол, перепрыгнули на другую сторону и сели перевести дух. Орешек посмотрела на небо: – Темнеет. Который час? – Всего половина третьего, – сказал Роквелл. – Постой-ка. Чувствуешь? – Что? – Ну, это! Что-то мокрое. Вот опять! Штришок подбежал к самому большому дереву на склоне и уселся под его ветками. – Что это у тебя на лице? – сказала Орешек Роквеллу. – Течёт по лбу? Мальчик вытер лоб и посмотрел на руку. Плюх! Плюх! Две чёрные капли упали на ладонь. А потом… небеса разверзлись. Сотни крупных шаров маслянистой жидкости посыпались с высоты, разлетаясь по земле тёмными всплесками, будто на картинах Джексона Поллока. – БЫСТРО! – закричал Роквелл. – Под дерево, где Штришок! Это чернильный дождь! Все трое, промокшие, в потёках чёрной жидкости, спотыкаясь, вскарабкались под дерево, где укрывался Штришок. – У тебя такой вид, будто ты дралась красками в кабинете рисования! – расхохотался Роквелл, оглядывая Орешка. – Ха! Только не притворяйся, что ты хотя бы раз заходил в кабинет рисования, – с улыбкой ответила Орешек. – Люди! Мама всегда говорит, что в бурю нельзя прятаться под деревьями, – решительно заявила Лялябет. – Она говорит, что лучше немного промокнуть, зато тебя не ударит молния. – Ой, да ладно! – хихикнул Роквелл. – Это такие сказки! Ты знаешь, что вероятность того, что человека ударит молния, равна приблизительно десять миллионов к одному? На самом деле гораздо вероятнее, что на тебя рухнет межгалактический метеор или съест беге… БАХ! Гром ударил так яростно, что у детей зазвенело в ушах. Орешек принюхалась: что-то горело. Она посмотрела вверх и увидела, как ярко-оранжевые языки пламени лижут макушку дерева. БАХ! БА-БА-БА-БАХ! Ослепительно белые стрелы разрезали синевато-серое небо и во второй раз вонзились в их дерево. Огромные комья горящего угля упали детям под ноги и покатились по холму вниз. – БЕЖИМ! – закричала Орешек. – Но мы же промокнем! – воскликнул Роквелл. – А я только после простуды! Орешек не раздумывая выхватила из патронташа трёхдюймовую кисточку, макнула в лужу чёрных чернил под ногами и нарисовала на земле большой круг с отверстием посередине. Следом, не медля ни секунды, нарисовала ещё два. – Хватайте, живо! – взревела она. – Будем надеяться, кисточка работает так же, как Хвостик! Трое детей схватили по нарисованному кругу и накинули на себя, выставив в отверстия лица. – Работает! – крикнула Лялябет.