— И это только на водку! А надо еще что-то кушать. Платить за квартиру, свет, газ, воду и телефон. Или им все это уже отключили? — Вовсе нет! У них очень даже неплохо в доме. Грязно, конечно. Но они не бедствуют. — Странно, — пробормотала Кира. — Они работают? — Нет. — На пенсии? — Тоже вроде бы нет. На здоровье не жалуются. И не старые еще. — Тогда откуда у них деньги? — Мне тоже стало это странно, — призналась Леся. — Тем более что водку они пьют не самую дешевую. Я бутылки пустые у них в коридоре видела. «Флагман» они пьют. «На березовых бруньках» пьют. И «Дипломат» тоже пьют. — Да, неплохие. Но откуда же деньги? — Они сказали, что Витька их содержит. — Что?! — изумилась Кира. — Витька? Откуда у него-то были деньги? — Этого они не знают. И самое интересное, что деньги у Витьки появились внезапно. И всего год назад. До этого его родители с хлеба на воду перебивались. И хорошей водки в глаза не видели. Соседи говорят, они спирт в аптеке покупали. Или еще настойку боярышника брали. Она тоже на спирту. Эту гадость и пили. — Ишь ты! А теперь, выходит, они в элиту среди алкоголиков выбились. Странно! — Не то слово! — Они тебе рассказали, где Витька работал? — По их словам, у него завелся маленький, но весьма прибыльный бизнес. Что именно, они не знают. И, сдается мне, никогда этим не интересовались. Кира кивнула. Этот рассказ вполне укладывался в рамки ее представлений о Витькиной семье. Они и прежде не больно-то интересовались проблемами сына. А уж после того как он вырос, наверное, и вовсе предоставили его самому себе. Жаль, конечно, что Лесе ничего не удалось выведать у Витькиных родителей, но Кира никогда особо и не рассчитывала на них. У нее был свой план. И, отведя Лесю подальше от чужих любопытных ушей, она посвятила в него подругу. Наступивший вечер не застал подруг врасплох. К тому времени, как стемнело, они уже успели основательно подготовиться к предстоящей экспедиции. И в первую очередь подруги избавились от ненужной им свидетельницы. От Таньки. Та по-прежнему жила с ними в одной комнате. И могла заметить, что подруг нет в их кроватях. С целью нейтрализации Таньки ей был предложен фруктовый компот, где в числе многих ингредиентов имелась клубника. Да, всего-навсего безобидная клубничка. Но по какой-то загадочной причине Танькин организм реагировал на эту ягоду всегда одним и тем же образом. Годы шли, а ничего не менялось. Капля клубничного варенья, и Танька оставалась наедине с унитазом на несколько часов, а то и на целые сутки. Стоило ей съесть самую крохотную ягодку, как в животе раздавалось характерное бурчание. И Танька исчезала со сцены. Все это касалось не только свежих ягод, но и клубничного мороженого, пирожных с клубничным кремом, клубничного джема и варенья. Так что поле для деятельности у подруг было самое широкое. Но когда девушки преподнесли Таньке большую кружку ледяного компотика с ловко замаскированным клубничным сиропом, они чувствовали себя настоящими отравительницами. — Стыдно-то как! — прошептала Леся. — Это для ее же пользы! — В смысле, чтобы похудела? — И это ей тоже не помешает. Танька компот выпила с благодарностью. — Вкусно? — поинтересовалась у нее Кира. Танька молчала. Ее лицо приняло сосредоточенное выражение, словно она прислушивалась к глубинным изменениям внутри себя. Потом ее полное лицо исказилось. И она простонала: — Девчонки! Вы что, туда клубнику положили? Мне же ее нельзя! — Ах! Забыли! — фальшиво воскликнула Кира. — Прости! Прости! Но Таньке было уже не до них. — О-охо! Отставив пустую кружку в сторону, Танька начала лихорадочно чесаться. А потом сорвалась со стула и понеслась в направлении туалетной комнаты. Больше в этот вечер подруги ее не видели и были твердо уверены, что когда Танька все же сумеет доплестись до их комнаты, то у нее совершенно не останется ни сил, ни желания будить подруг и беседовать с ними. Но рано подруги радовались. Оказалось, что и у остальных гостей есть планы на их счет. Михаил, который остался в доме вместе с Клюшкой, решил в качестве благодарности просветить Киру насчет тонкостей выращивания крупных собачьих пород. А в Лесю вцепилась влюбленная парочка — Олег и Ниночка. Эти двое упорно хотели узнать, какие санкции собирается применить к ним злой Бадякин. И почему-то сочли Лесю самым подходящим парламентером во вражеское гнездо. — Не пойду я! — отказывалась Леся, краем глаза наблюдая за попытками Киры избавиться от занудливого Михаила. Но тот твердо поставил себе цель потратить неожиданный отпуск на то, чтобы сделать Киру авторитетным специалистом в области собачьих болезней. Обе группы находились поблизости. И могли слышать реплики друг друга. В результате получалась настоящая словесная чехарда, в которой было так же мало смысла, как и пользы для плана подруг. Но разве их кто-нибудь спрашивал? — Леся, на тебя вся надежда. — При чем тут я? Не понимаю. — Кирочка, вы меня совсем не слушаете! — Слушаю. — Леся, ты ему понравишься! Я знаю вкусы своего мужа. — Итак, Кира, кишечных паразитов лучше всего выводить в два этапа. Первый занимает приблизительно… — Такие аппетитные пухленькие блондинки как раз во вкусе Бадякина. — А вот завтра мы с вами, Кирочка, немного попрактикуемся в извлечении кожных паразитов. Это тоже очень важная часть ухода за каждым животным. Вы мне поможете! — Леся, мы же не можем прятаться от моего мужа всю жизнь! Помоги нам! В конце концов ошалевшие подруги пообещали помочь. Всем! И в деле обезвреживания Бадякина. И в вычесывании клещей, блох и прочей живности из густой Клюшкиной шерсти. И их отпустили. Вернее, Лесю отпустили лишь после того, как Ниночка убедилась, что девушка прямиком и на приличной скорости двигается в направлении бадякинских хором. На этот раз Кира пошла с подругой. Одно дело — отпустить ее на встречу с безобидными алкоголиками — родителями Витьки, и совсем другое — пустить ее одну в логово жуткого Бадякина, вооруженного к тому же автоматом. — Может быть, мы к нему еще и не попадем, — утешали друг друга девушки. Однако этой надежде не суждено было сбыться. Бадякин был дома. Мало того, он увидел подруг из окна. И сам вышел на улицу, чтобы пригласить их в дом. Как ни странно, сегодня он был настроен мирно. — Извините меня за вчерашнее, — сказал он первым делом. — Вообще-то я человек мирный. Но как представлю, что Нинка мне рога в это время наставляет, прямо в глазах от ярости темнеет. Вот дрянь! Разве так дела делаются? У подруг были самые смутные догадки, как следует делать такие дела. И они не постеснялись спросить у Бадякина его мнения. — Предупредить надо, — объяснил он. — Развестись. А потом уж блядовать с разными посторонними кобелями! — А вы бы ее отпустили? — Я? Нинку? Да я ее сам готов был прогнать. — Почему? — Надоела! Вечно глаза на мокром месте. Харкнешь во дворе, бледнеет. Нос высморкаешь, платочек тут же тащит. В гостях десертную вилку со столовой перепутаешь, истерика на целую неделю! Дура, одним словом! Сегодня Бадякин произвел на подруг совсем другое впечатление, нежели вчера. И как они могли его бояться? В принципе, ведь он несчастный мужик. И супружеская жизнь у него была несчастная. Вот, к примеру, приходил он вечером домой после тяжелой нервной работы. А дома вместо жареной картошечки с лучком и свининки его поджидал ресторанный ужин. И оно ему было нужно? Если от устриц Бадякина мутило, омары вызывали изжогу, а сложные гарниры из отварной спаржи, приготовленной на пару моркови и цветной капусты навевали тоску по домашнему пюре с хорошим ломтем сливочного масла и мелко порубленным укропчиком. — Так ведь сама не готовила ничего из моих любимых блюд и повару запрещала! Сколько раз я ее просил: хочу жареную курицу с обычной жареной картошкой. Нет же! Навертит из этой курицы чего-то такого, что курицу уже и не узнать. И орехи, и апельсины в ней. И финики ей в жопу засунет, да еще медом сверху польет. Тьфу, гадость! В рот взять невозможно! Не курица, а пряник! Кроме кулинарных проблем, у Бадякина к жене имелись еще и претензии сугубо интимного плана. — В постель ложимся, никогда меня сама не обнимет. А я к ней сунусь, вечно кислую рожу состроит. И давай ныть: то у нее голова болит, то желудок, то мигрень, то месячные. И давай вместо секса таблетки пить. Не женщина, а какой-то переносной лазарет. Но, несмотря на все вышеперечисленные отрицательные качества своей жены, Бадякин отпустить ее упорно не соглашался. И это была плохая новость. — Поймите меня, девчонки, — втолковывал он им, — кабы она меня добром предупредила, что уходит. Так и шут с ней! А она же нет, тайком сбежала. Да еще не куда-нибудь к матери в деревню, а с полюбовником. К морю подались. — Почему к морю?! — невольно вырвалось у Леси. — Навел я справки. Этот хлыщ ее — Олег — на работе отпуск взял. Сказал, что в Египет летит. Это была даже еще более скверная новость, чем первая. Оказывается, Бадякин уже знает, где работает Олег. Наверное, знает, и где тот живет! — Знаю, знаю! — заверил подруг Бадякин. — Мои ребята там уже стоят. Только Олег вернется, живо ко мне доставят. Ну, и Нинку тоже. — И что вы с ними сделаете? — Еще не решил, — окончательно помрачнел Бадякин. — А что вы бы мне посоветовали?