— И что? — И взял ее на память. Все-таки не каждый день удается побывать в лапах неизвестного чудовища и остаться живым. Эти слова придали мыслям подруг новое направление. Олег вот радуется, что вырвался из лап зверюги, и не подозревает, что на него уже расставлены силки. И на этот раз он может крупно пострадать. Никакой колючий кустарник не спасет. И в крайнем случае возможен даже летальный исход. — Это вы о чем говорите? — не понял Олег. — О вашей милой Ниночке. — О Нине? — побледнел Олег. — А что случилось? — С ней все нормально. Муж выгнал ее из дома. И теперь она, скорей всего, проживает у вас. Ведь так? Это ее помада у вас на рубашке? Олег так сильно покраснел, что Кире даже стало его жалко. И чего смущается? Велика невидаль, увел жену у богатенького братка, спящего в обнимку с автоматом. Тут уж не смущаться, а бояться нужно. Даже трепетать. Но, кажется, сам Олег не понимал, какая опасность ему грозит. Ему и его драгоценной Ниночке, которой он так неосмотрительно оставляет любовные послания прямо под носом ее ревнивого мужа. Ну, что же. Подруги Олегу глаза на правду откроют. И настроение малость попортят. Для его же собственной пользы. — Кстати, у нас ваше письмо, — произнесла Кира, вытаскивая из сумочки конверт. — Письмо? Какое письмо? — То самое, которое вы оставили для Нины у ее подруги Милы. — О! — Письмо ваше? — М-мое! Она что, отдала его вам? Олег снова покраснел, но на этот раз от гнева. — Вот дуреха! Сказано же ей было, отдать только лично Нине. И никому другому! — Видите ли, она смертельно боится разочаровать своего мужа. А так как ее муж и муж Нины большие приятели, то вы еще должны радоваться, что ваше письмо попало именно к нам. Надеюсь, я ясно выражаюсь? — Ясно. Еще как ясно! — И сдается мне, что муж Нины не будет счастлив узнать, что его опальная супруга вовсе не скитается по улицам, голодная и холодная, опускаясь с каждым днем все ниже. А когда через несколько дней до него дойдет, что назад на коленях она к нему никогда не приползет, он начнет искать ее сам. — Уже начал, — добавила Леся. — И что? — испуганно посмотрел на подруг Олег. — И тут, боюсь, Бадякин и его приятель всерьез примутся за Милочку. Как думаете, она долго продержится? Судя по тому, как побледнел Олег, он сильно сомневался в стойкости подруги его возлюбленной. — Вот и подумайте, где бы вам спрятаться, чтобы переждать время. — А… А вы думаете, Бадякин в самом деле станет искать Нину? — Еще как станет. Уже ищет! И подруги рассказали Олегу про вчерашний визит к ним Бадякина и его верного автомата. — Ничего не понимаю! — в отчаянии воскликнул Олег. — Он же сам ее отпустил! Верней, выгнал! — Одно дело отпустить и ждать, когда она приползет назад, униженная и уничтоженная. И совсем другое, когда женщина уходит от мужа к любовнику и вполне с ним счастлива. Ведь Нина с вами счастлива? — Очень. — Вот видите! Для таких людей, как Бадякин, одна мысль о том, что кто-то, а особенно его опальная жена, может быть счастлив, непереносима. — И что же нам делать? — Спрятаться. — О-о-о! Я должен посоветоваться с Ниной! Сделав это заявление, Олег испарился. При этом он так разволновался, что даже забыл заплатить за все заказанные им вкусности. Подругам пришлось это сделать самим. Что не прибавило им хорошего настроения. А Леся так и вовсе разворчалась: — И нужно тебе было предупреждать этого кретина? Раз связался с бандитской женой, должен быть готов к последствиям. Он развлекается, а нам теперь платить за все эти десерты. Кира молчала, сознавая, что упреки подруги отчасти справедливы. — Фу! — ворчала Леся. — Мне прямо тошно от сладкого. Столько слопала и, выходит, за свой собственный счет. Безобразие! Но Кира уже ее не слушала. Ее мысли приняли другое направление. Хватит! Хватит заботиться о других. Пора уже заняться их расследованием. И девушки отправились на поиски обиженных и обобранных Светкой родственников Виктора Степановича Лаврентьева. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Свои поиски они начали с кладбища. Разумеется, не потому, что надеялись застать всю семью у могилы их дорогого дедушки. С какой стати им тут быть? Коли уж они и при жизни настолько не баловали старика своим вниманием, что даже умудрились прошляпить появившуюся соперницу. Просто на кладбище было проще всего узнать адрес, по которому прежде проживал Виктор Степанович и по которому, как надеялись подруги, ныне обитают его наследники. Директор кладбища оказался милейшей души человеком. И совсем за небольшую плату согласился поверить рассказу подруг о поисках своих дорогих родственников, про которых они знают только то, что дедуля похоронен именно на этом кладбище. И к тому же совсем недавно. — Ладно уж, — пробурчал директор, который только что практически на глазах у подруг выгодно перепродал кусок земли с отличным видом на реку. Он так и выразился «с отличным видом на реку». Словно был не директором кладбища, где клиентам уже мало интересен вид из их могилы, а агентом по продаже загородной недвижимости. В этом участке, помимо вида на реку, имелось еще кое-что. А именно, это были останки какой-то старушки, захороненной еще в начале прошлого века. — Да ничего страшного, — лучась доброжелательностью, произнес директор своим покупателям. — Старушка вам не помешает. Тихая совсем старушка. А хотите, могилку мы ее ликвидируем. Все равно за ней никто не ухаживает. И срок давно прошел. Подруги мимоходом пожалели неизвестную им старушку, которую хотят лишить ее персональной могилки «с отличным видом на реку». Но старушка была чужая. А дедушка Виктор Степанович, можно сказать, уже почти свой. Повеселевший директор кладбища совершив сделку с могилкой и покупателями, уделил время и подругам. Он быстро пощелкал в своем компьютере, нахмурился и полез на полку, где пылились какие-то старые бумажные папки с белыми тряпочными завязочками. — Не люблю я эти новшества, — бурчал директор. — Нажал не ту кнопку, и все! Привет! А на бумаге-то оно будет надежней. В бумагах он и правда разобрался быстро. Выдал подругам адрес Виктора Степановича и переключился на новых посетителей — крепких молодых людей, которые желали приобрести участок земли под, как они выразились, собственные нужды. Интерес директора кладбища к тому, что же они подразумевают под этим выражением, был заткнут толстой пачкой денег. — Идем, идем! — заторопила Леся подругу. — Нечего нам тут больше делать. А то помнишь, кто много знает, тот мало живет. Захоронят где-нибудь без вида на реку. Будешь знать! В квартире, где прежде обитал покойный Виктор Степанович, было тихо и безлюдно. Сколько ни звонили подруги в дверь, никто им не открыл. Хотя сам дом был обитаем, породист и чист. Отличный дом постройки конца девятнадцатого века мог простоять еще не одно столетие. А при должном уходе и дольше. Новостройки и сорока лет не дотягивают — рушатся. А старые дома все стоят. И в чем тут загадка? Думая о судьбе старых домов, Леся все жала и жала на звонок. И наконец пожаловалась подруге: — Никого нет! — Что ж, логично, — вздохнула Кира. — Хозяин умер. Его наследница тоже мертва. Кому же тут быть? Но Леся не сдавалась. Она позвонила в соседнюю квартиру. И была вознаграждена за свое упорство. — Кто? — Простите, я — сестра вашей соседки из двенадцатой квартиры, которая наследство получила. — Светки? — Да, да! Вы не знаете, где она? Дверь немедленно распахнулась, и на пороге возникла еще крепкая бабулька. Была она полненькой и какой-то бесцветной. Тусклые волосы затянуты назад обычной резинкой. Застиранная домашняя юбка и бесформенная кофта. На ногах сношенные шлепанцы. Но вот глаза бабульки горели нешуточным огнем. — Так вы ничего не знаете? — хищно спросила она у Леси. — Про сестру-то? — Знаю, что у нее вроде бы муж умер. И ей эта квартира в наследство досталась.