Мертвое тело вообще тяжелее живого. Почему так? Она не знала. Но первый труп отправился в канаву. Второй… Потап дрожал всем телом, но не поворачивался. Разве что… – Яна, а не надо их отпеть? – Щас, спою, – огрызнулась Яна. – Где я тебе священника найду? – Ы… – Оно и понятно, что ы! Яна ругалась и тащила. И думала, что попадись ей пламенные освобожденцы, она бы их сейчас мигом вылечила! Прикладным методом. Берешь – и прикладываешь к трупу мордой. Раз двадцать. И вопрошаешь вежливо: хочешь? Чтобы это с тобой случилось, с твоими детьми… Твари!!! Пока армия на фронте, в тылу такое творится… это ведь даже не подлость! Бьют по семьям, по тем, кто не может себя защитить, бьют, чтобы людям некуда было возвращаться… чего стоит воин, которому нечего защищать? Некого? К ним на кордон приезжал дядя Андрей. Он был в Афгане. А пока он там был… шла его мать домой вечером, да и повстречала троих пьяных подонков. И – все. У одного папа был богатый, и в духе времени отмазали всех троих. Когда Андрей вернулся и узнал… им было очень больно. И долго… Посадить его – посадили. Аж на год. Папаша подонка старался, но судья попался на редкость порядочный. Полностью отмазать не смог, но что смог, то сделал. Яна помнила, какие глаза были у дяди Андрея, когда он по пьянке рассказывал, как вернулся. Хорошо помнила… Вот и третий труп… Мужчина застонал. Скорее, даже хрипло выдохнул сквозь изуродованные губы… – Б…!!! Яна метнулась к Потапу. – Флягу! ЖИВО!!! Мальчишка полез в мешок, закопался, затоптался на месте, Яна дернула у него из рук ношу, сама рванула завязки. Крепчайший самогон она приобрела специально. Хорошая штука раны промыть. А иногда и внутрь, вот как сейчас. Горлышко прижалось к губам мужчины, жидкость полилась в горло. – Вот так, глотни… Яна отчетливо осознавала, что человек, найденный ею на дороге, обречен. Его сейчас уже ничего не спасет. Раны, обморожение, кровопотеря… добить – милосерднее. И она может это сделать одним словом. Но… Добивать ей еще не доводилось. Яна не была уверена, что это тот опыт, который ей нужен. А потому… – Как тебя зовут? Кто ты? Сложно разговаривать с выбитыми зубами. Но кое-как мужчине это удалось. Есть вещи, которые важнее и боли, и смерти… может, поэтому он еще и жил. Прохор Игнатьев, купец. Ехал домой, ехал с семьей, с приказчиком, с охраной… один из охранников иудой и оказался. Над Прохором, приказчиком и двумя охранниками поиздевались. Жену с детьми увезли с собой. Зачем? Идиотский вопрос! Разумеется, кормить конфетами и рассказывать о всеобщей свободе! Каким чудом мужик дожил до этого момента, он и сам не знал. Разве что… Прохор был мужчиной массивным, жира много, видимо, это помогло и не замерзнуть сразу, и раны оказались не столь опасными. Спасти его это не спасло. Но вот дождаться помощи… Дождался. Яна посмотрела на Потапа. – Иди-ка сюда, дружок. – Яна? – Посидишь с ним… а, нет. Уже не надо. Держался мужчина, видимо, на одних морально-волевых. А когда понял, что рассказал, что дал своей семье хотя бы слабый шанс… и – все. У пострадавшего явно начиналась агония. Ох, мать… – Топыч, иди отсюда. Ну хоть отвернись… Мальчишка послушался. Примерно наполовину, на Яну он продолжал смотреть. – Яна, мы же… – Что – мы же? – Ну… я знаю, откуда могли прийти убийцы! – И откуда же? – Тут монастырь рядом. Старозиминский. Яна вздохнула. Прохор упоминал о чем-то таком, подслушанном из рассказов подонков. Вот и мальчишка услышал. Но… – А мы-то что там делать будем? – Мы просто так уедем? Яна сотворила классический фейспалм. – А что мы сможем сделать? – Ну… Честно говоря, увези подонки одну женщину, Яна… нет, и тогда бы она не прошла мимо. А вот так… Да, всем она не поможет. Но, может, хоть кому? – Ты знаешь, где находится этот монастырь? – Да. – Поехали. Показывай дорогу. Яна без особых церемоний спихнула четвертое тело в канаву и размашисто перекрестила обочину. – Покойтесь с миром. Повезет – отомщу. Не повезет – не обессудьте, голову класть не стану. Потап смотрел на стоящую рядом девушку. И – показалось мальчишке или нет? По дороге повеял ветер, складываясь в женскую фигуру, белую, в белых одеждах… и тихий шепот: «Благословляю»… и жуткий холод, который мгновенно пробрал до костей. Яна даже не дрогнула. Хелла? А то кто ж? Ладно, если вы, Ваша Божественность, благословляете – надо пользоваться. Яна не была кровожадной. Но иногда ей просто хотелось убивать. И как правило – за дело. * * *