Антон Андреевич смотрел на карту. – Максим, на тебя вся надежда. Интендант угодливо улыбнулся. – Антон Андреевич, оправдаю! – Знаю я, как ты оправдаешь! Но учти: сопрешь больше трети – на осине повешу! Не до воровства сейчас! Интендант поклонился, пряча насмешливые глаза. Ага, не до воровства! Это смотря кому! Вот если ему, то у него сезонов нет! Но в этот раз… Действительно, чего скромничать? Фереи заплатили хороший выкуп. Али-хан устраивался в бывшем Халахан-Варте, а нынче поселке Казачьем. В память о тех, кто не пожалел своей крови. Там же устраивались заложники. Место хорошее, освобождать замучаешься. Уж всегда можно будет успеть их положить в рядочек. И горцы знали, Али-хан так и поступит. Ему было за что мстить… его семью не пожалели. Валежный планировал весеннюю кампанию. Митя прислал ему приятные вести из Борхума. Война, безусловно, начнется. Но чуточку позднее. Кровь войны – деньги, и когда одной из сторон устраивают сильное кровопускание, ей требуется передышка. Борхум, строго говоря, меньше Русины раз в пять. Поэтому Митины диверсии были для него… чувствительны. Взорван пороховой завод? Надо восстанавливать, а порох пока возить из-за границы. Или с другого завода, но тот не справляется, или строй еще… но это же время нужно! Взорваны бронепоезда? Мост? Опять деньги и деньги… Ограблен банк? И снова – деньги. Лионесс и Ламермур, конечно, поддержат, но на своих условиях. Сейчас у них рубль возьмешь – после войны десять отдашь. Вообще невыгодно получается за чужой карман воевать. Ну убитого политика вообще не считаем, туда ему и дорога… Валежный не знал, что еще предпримет Митя, но подозревал, что ему понравится. Самое удачное вложение денег в его жизни. И самый удачный поход по нужде… Антон Андреевич грустно улыбнулся. Конечно, одному человеку не под силу остановить разогнавшуюся государственную машину. Или – под силу? Он не знал, но песочку Митя туда сыпанул от души. Не сломается, так заедать начнет капитально. И они выиграют столь необходимое для Русины время. Чтобы соединиться с частью Алексеева, с частью Калинина – и начать наступление на Русину. На освобожденцев. А еще для этого нужны деньги. И интендант, который сволочь и ворье, но достает все необходимое! Где? Да хоть бы и у Хеллы, вот уж что Валежного не интересовало ни в малейшей степени. Ему результат был важен, а не процесс! Солдаты обуты и одеты, боеприпасов хватает, кони сыты – ну и? Чего еще придираться? Не свое ж, а трофейное… пусть ворует, лишь бы не зарывался. Так неправильно? Идите вы, благодетели! Сами войска кормите… Али-хан тоже получил свою долю инструкций. Понятно, живодерских и бесчеловечных. В частности об убийстве заложников, об отступлении в Чилиан… Зверство? Валежному и это было безразлично. Кто его тут осуждать будет? Мировая общественность? Плевал он на нее три раза! Почему-то как пакости устраивают в Русине, так это восстановление справедливости. А стоит Русине навешать подонкам ответных плюх, как поднимается вой. Ай-яй-яй, кошмар какой, сюсеньку малюсенькую обижают злые дяди… тот факт, что у сюсеньки руки по шею в крови, защитничков совершенно не смущает. И Валежный прекрасно понимал, почему так. Сейчас сюсеньке прилетит, потом на защитничков посмотрят с плотоядным интересом… нет, до этого они доводить не хотят. Невинные? Беззащитные? Но как-то так получается, что русины ни на чью землю первые не приходили. А вот к ним лезли постоянно, в том числе и фереи. Не хотите волноваться за своих жен и детей? Сделайте так, чтобы мы были спокойны за своих. Все разумно и логично. Почему кому-то что-то не нравится? Что ж. Весна пройдет в боях… Русина, в дороге – Б… Больше Яне ничего на ум не шло. Вопрос, может ли она хоть день прожить без приключений, тоже рассматривался как чисто риторический. А ведь так хорошо все начиналось… Ехали медведи на велосипеде… Корней Иванович, простите. Но ведь реально – все вписывается! И ехали, и на велосипеде, и наткнулись… лучше б на таракана! Падение с велика Яна бы перенесла, а вот такое зрелище… Отрыжка времени. С-сволочи! Четыре тела на дороге. Мужских тела, раздетых догола, изуродованных… у всех выколоты глаза, отрезаны уши, нос, на всех раны… Судя по всему – над людьми жестоко издевались в последние минуты их жизни. Яна сделала Потапу жест – стой на месте. Отдала ему велосипед и решительно развернула мальчишку спиной к трупам. – Не смотри. – Яна… а… – Топыч, я кому сказала? Не смотреть… – Но… – Им ты ничем уже не поможешь. Я сейчас их как-то приберу, чтобы мы могли проехать… Еще и свалили в неудачном месте. Велосипед – это вам не вездеход, тащить его по целине, обходя трупы? Велики в этом времени не из алюминия, они тяжелые! Яна не собиралась строить из себя боевого ишака. Проще сдвинуть трупы в сторону, ладно, в канаву… Неэтично? Идите вы в канаву с вашей этикой! Такая картина сейчас по всей Русине! И если кто-то думает, что революция – это установление справедливости… ни минуты! Это множество смертей… Яна историю знала, в отличие от многих. И знала, что творилось в революционном Петрограде. Как убивали людей, причем не только мужчин, которые имели отношение к вертикали власти, но и их жен, детей… даже младенцев не жалели. Уничтожали безжалостно! Зверье – и то гуманнее будет! Яна искренне радовалась, что ее сын сейчас не в Звенигороде. Понятно, на местах немногим лучше, но… лучше. Большой город – большая толпа. Мегаполис, столица – считай, то же самое, но в квадрате, в кубе, истерия на подзаводке, накручивание масс даже и не требуется. Если среди ста человек один-два дурака, то среди тысячи уже не меньше пятидесяти. Десять тысяч – считай, пятьсот идиотов, а то и тысяча. И все они прекрасно подзуживают друг друга. Страшненькая эта арифметика. Яна не знала точно этой науки, и вообще, она лесник, а не политолог, но чем толпа отличается от неуправляемого стада? Даже не стада… вы видели, как себя ведут животные при лесном пожаре? Никакой разницы. Только там все спасаются, а здесь все нападают. И это страшно… Яна медленно подошла к трупам… м-да. Попались бы ей те, кто это делал… ведь видно, что наслаждались. Она б тоже насладилась от души. Садо-мазо ввела бы! Яна примерилась, как бы поудобнее перехватить первый труп за щиколотки и стащить с дороги. Тяжело…