И Гошку не бросишь, и домой его не привести. Уж на что у него жена безропотная, а тут взъерепенилась. Не даст она мальцу жизни! Не даст. Это Савва четко видел. Для нее Гошка не забавный малец, а свидетельство давней измены мужа. Более того, не обычной измены. Так-то… вон с той же Ксюхой переспал, с сена встал, штаны завязал, да и забыл. А тут… тут не то! Тут не тело, а душа изменила… И ребенок, опять же… Мужик может забыть бабу, с которой спал, но бабу, которая ему ребенка родила, уже не забудет. Никогда. Может не увидеть, не любить, но и не забудет. Этого Савве жена и не простила… И никогда не простит. Ни ему, ни Гошке… Ладно, он старый, а мальчишку за что? Савва крепко задумался и не заметил движения в темноте. Выстрел он еще услышал, а вот потом… Даже боли не было. Что-то блеснуло, что-то сильно толкнуло в грудь, и над головой закружились звезды. И стало так легко-легко… Савватей, еще совсем молодой, лежит в стогу сена, смотрит в звездное небо и ждет свою Наденьку. Она должна прибежать к нему на свидание, как уснет постылый муж… Или не было никакого мужа? Тело мягко сползло с облучка. Лошадь остановилась, перехваченная крепкой рукой, на дорогу вышли три фигуры. – Готов, кажись… – Раздевай его. Тулуп хороший, одежа вон… дадим Марьке, та зашьет… – Да, дядь… – Цыц! Имен не называй. – А с телом что? – Да что и всегда! Оттащи в канаву, авось и не сразу найдут! Хорошая у нас сегодня добыча… деньги у него есть? – Нет, дядь… – Тьфу, сволочь! Может, спрятал куда? Посмотреть надо… Увы. Бандитам досталась лошадь с телегой и одежда. А денег у Савватея не было. Все оставил Аксинье и внуку. Дома его так и не дождались. Но как искать? Куда обращаться? Или самим ехать? В такое время? Это было попросту бесполезно. Между временем и безвременьем Хелла прищелкнула пальцами. М-да… революции! Понятно, ей это на пользу, ей больше душ достанется. Но… вот именно эту она не планировала. Вот бывает же так! Двое людей сошлись, а потом свое счастье и променяли… на что? На то, как должно быть. Чтобы общественное мнение их не сожрало, чтобы все кругом были довольны, а они? Она всю жизнь прожила с нелюбимым, он женился на другой… а ведь могли быть счастливы. Могли. Ладно… Она поступит по справедливости. В этой жизни у вас был шанс, но не было возможности его реализовать. В следующей жизни у вас будет и шанс, и возможность! И только попробуйте их потерять, обормоты! Богиня фыркнула от приступа неуместной сентиментальности, отправила вторую душу к уже улетевшей, чтобы переродились в одно и то же время, – и выкинула их из головы. Эти две фигуры с доски сняты. Посмотрим, что будут делать остальные. Но пока – ей интересно… Глава 8. Этого снега круг Анна, Россия После найденного взаимопонимания у мужчин очень сильно болит голова. Видимо, не раз стукнулись в процессе поисков. Рассолом пришлось отпаивать и отца, и работодателя. Сталин оценил страдания мужчин – и принес аж двух полевых мышей. И откуда только выкопал зимой? Анна бы с удовольствием скормила их похмельным героям, но пришлось поить рассолом. Немалую помощь в этом нелегком деле оказала Роза Ильинична. Анна проявляла заботу. Кира болтала с Гошкой. Напрасно Анна боялась, что они не найдут общего языка. Они-то нашли, а вот Анна понимала примерно одно слово из шести. Как правило – предлог. Аккаунт, аддон, бижа, буст, вайп, имба… Полный буст! Или фуст… Анна так и не поняла, о чем речь. Но дети (пусть и разных возрастов, но все же дети, одна инфантильная, один рано повзрослевший) активно обсуждали какую-то игрушку – и вмешиваться не требовалось. А потом и вовсе удрали к Кире. Когда Анна заглянула к ним, Кира и Гошка сидели перед компьютером, активно лупили чем-то по чему-то и орали нечто вроде: ламер… или лайт? Лут? Нет, не понять… Анна махнула рукой и прикрыла дверь. – Как вы себя чувствуете? – Замечательно. Но на работу поеду позднее, – решил Борис Викторович. – Чудесно. – Сеня не звонил? – спросил Петр Валентинович. – Телефон посмотри, – огрызнулась Анна, забывая про манеры. Ей? Нет, не звонил! А вот отцу… Петр посмотрел телефон, нашел там три пропущенных и перезвонил. – Сеня? – Петя, я уже в городе. – Что, ваши уже пришли? – А ваши что – с похмелья? – Сеня, за это вас, евреев, и не любят. – Не надо меня любить, покажите мне, за чем я приехал! Петр посмотрел на Анну.