Яна поняла почему, когда Петр вручил ей лошадей и развил бурную деятельность. Ее он о помощи не просил, а сам сноровисто раздел мертвецов. Тела стащил в канаву неподалеку, прикрывать не стал – к чему? Снег пойдет – прикроет. А так… с маскировкой сейчас плохо, кто захочет – найдет. Одежду покидал в телегу, коней привязал к задней перекладине. – Тора, может, положите свой… сапед, да и сами присядете? – Жама, Петр. Жама Яна. – А хоть бы и так. Жама Яна, вы в Алексеевку все одно поедете? – Да. Яна и не сомневалась. А ведь правда, Хелла дала ей год – зачем? Найти сына. Если она еще здесь, значит, Гошка жив. Мало ли как бывает, мало ли что и кому сказали! Оно, вон, и император померши. С семьей. А она жива, здорова и жизнью довольна, так-то! И благословение богини действует. И сына она найдет. Обязательно! Не может быть так, чтобы дети умирали! Особенно когда мамы их ищут! И точка! – Жама, может, вы меня до места проводите? – До какого? – поинтересовалась Яна, думая, что крестьянский принцип «дайте попить, а то переночевать не с кем» тоже во все времена действует. И во всех мирах. – Так до Матвеевки. А оттуда до Алексеевки через лес аккурат два дня пути. – Хм… – И я сына попрошу вас проводить. Яна подумала пару минут. По дорогам, по ее прикидкам, ей было ехать еще неделю. И плюс – определенные неудобства вроде тех, что в канаве лежат. Трать на них патроны, на сволочей! Хоть бы с собой что приличное возили, а то не оружие – хлам один! Только крестьян пугать! – Далеко до вашей Матвеевки, жом? – Так два дня, жама. Яна махнула рукой. – Ладно, провожу. Она подозревала, что добраться можно быстрее. Но надо ж дороги знать! Или хотя бы компас плюс карта! Ну хоть бы что! А с дури в незнакомый лес соваться… это она больше времени потратит. Ладно! Авось ноги не отвалятся, проедется она до Матвеевки. А уж оттуда и… – Спасибочки, жама… – Да не за что пока. Только, Петр Савельич, просьба у меня. – Какая, жама? – Кони, одежда, оружие – все твое. Но припасами ты меня обеспечишь. Последнюю луковицу без хлеба доедаю. Жом расплылся в улыбке. – А то ж, жама! Коли не побрезгуете! Яна посмотрела на него, как на больного. Мужчина уловил – и перестал манерничать. – Ну тогда влезайте на телегу. У меня курочка есть копченая, в дорогу взял. И на ночлег остановимся, я похлебку сварю. Пальчики оближете! – Ловлю на слове. Яна взгромоздила велосипед на телегу. Вперед! В Алексеевку! Свободные герцогства – Молодец. Стас кивнул и вышел из операционной. Зинаида засветилась так, что напарница хмыкнула. – Ты успокойся, а то бинты подожжешь. Княжна не обратила на ее слова никакого внимания. Станислав ее похвалил. Станислав! Ее! Похвалил!!! Кто никогда не работал в больнице, тот не поймет! Не ассистировал на операциях, не подавал инструменты – как можно быстрее и так, как надо, чтобы врач все успел. И зажать сосуд, и зашить его, и перехватить пинцетом сухожилие… Сегодня они чистили раны на ноге. Еще чуть-чуть, и гангрена началась бы. Зинаида работала в госпитале не так долго, но… как же ей было… необычно? Непривычно? Странно? Страшно? Тошно? Да, все это сразу. А еще через кровь и грязь пробивалась шальная мысль. А почему нет женщин-врачей? Она тоже хочет! Да, как бы это ни выглядело, как бы неприглядно ни смотрелось… Она все равно была в восхищении. Как Станислав чистил раны, как перевязывал, как проводил ампутации… С того момента, как она закупила кучу всего для отделения, и началась ее учеба. Слово Стас сдержал. Зинаида не знала, с кем он разговаривал, с кем договаривался, о чем, но на следующий день, когда она пришла в госпиталь, врач уже ждал ее. Протянул халат и шапочку, помог переодеться, показал шкафчик в раздевалке для медсестер. А Полкану лично ткнул пальцем в коврик. – Сойдешь с него, блохастое чучело, – побрею налысо. – Р-ры, – ответил Полкан. Но на коврик лег и послушно ждал (спал) все то время, которое Зинаида проводила в госпитале. За Станиславом она ходила хвостом. Учила названия медицинского инструментария, сворачивала марлевые колпачки, щипала корпию, набивала ватные шарики, сматывала бинты, подметала в палатах… делала все, что скажут. И училась. И не злилась на мужчину. Действительно, озвереешь тут… еще кольцо, что ли, продать? Ведь ничего толком нет! А Станислав умудряется в таких условиях оперировать! И жизни спасать! И ведь больница не из лучших, везут сюда… Кого только не везут! С этими мыслями Ида (и только Ида, Нини умерла в Зараево и была окончательно добита здесь, в Герцогствах!) и вышла в коридор. Только вот… – Ах вы… Матерщина лилась свободным потоком, образно и ярко! Привезли, называется… Потом Ида узнает, что по пьянке подрались два идиота. Что один пихнул второго, а этот самый второй так удачно налетел на ржавый штырь, что распорол себе бок. И поскольку был пьян, то и ходил так сутки. Пока не воспалилось… тогда уж притащили! И налили для храбрости, а то ж!