– Я – Ванечка. – Ну ладно, – вздохнул Жорж. – Присядем. Ну, например, сюда. Мы заняли скамейку у клумбы, Жорж вытянул ноги, сказал: – Таких везучих людей, как я, крайне мало в этом мире. – А, – сказал Ванечка. – Вы хотите, чтобы мы послушали вашу историю. – Ну, строго говоря, это не обязательно. Я как раз отправляюсь на встречу к красивейшей женщине. – Тогда почему вы не спешите? – спросил я. – Это ясно: потому что она меня не ждет. – Ой, это сюрприз? – спросил Ванечка. – Когда я сделал маме сюрприз и пришел к ней на работу, она не стала радоваться. – Надо было подарить ей подарок. – А вы дарите своей женщине подарок? – Я его еще не купил, куплю по дороге. Я сказал: – А мы вас не задерживаем? – Как же вы можете меня задерживать, если я никуда не спешу? Думаю, моя женщина сейчас только завтракает. Она работает певицей. Тут сердце мое сильно забилось. – У нее есть дочь? – спросил я. – Да, – сказал Жорж. – А откуда ты знаешь? Но я молчал. – Понял тебя, – сказал Жорж. – Но, по-моему, эти страдания напрасны. Маргарита – настоящая принцесса. Да и принц у нее, похоже, есть. – А я – не принц, – сказал я. – Монархия – отсталая, непрогрессивная и вредная для общества форма правления. – Полностью с тобой согласен, – сказал Жорж. – Вот потому ни на что и не рассчитывай. Ну так вот, моя история. – Ваша история? – спросил Ванечка. – Я обещал ее рассказать. – Но мы не просили. – Я просил, – сказал я. – То есть не вслух, но… – По тебе было отлично видно, что ты хочешь спросить, – сказал Жорж, перебив меня. – А яд вы вырабатывать умеете? – спросил Ванечка. – Умею, – сказал Жорж. – А как это возможно? – Это сложноспециализированная вещь. Надо хорошо разбираться в биологии. Но яд, я имею в виду, яд живых существ, это, по сути, токсичный белок. Так что все возможно. Я слышал о девушке, которая специализировалась на производстве ядов. Поцелуями она убила множество крайне влиятельных мужчин и изрядно повлияла на ход истории. – Ничего себе! – сказал я. – Да, здесь все как в обычной жизни, у каждого свои предрасположенности, увлечения. Я знаю одно – я могу все, на что в принципе способно живое существо. Я – жизнь воплощенная. И очень этим горжусь. Я вспомнил трость товарища Шиманова и трясущиеся руки Станислава Константиновича. – А все почему? – сказал Жорж. – Потому что мне всегда невероятно везет. – А сигарету можно? – спросил Ванечка. – Нет, ты маленький. – Но вы обещали бычок! – Бычок держи. Жорж закурил следующую сигарету и сказал: – Оцените атмосферу вокруг нас. Тень деревьев, укрывающая нас от зноя, морской аромат с ветерком пробирается с востока, санаторий на отброшенной в прошлое планетке, самое спокойное место во Вселенной, я это гарантирую. Итак, слушайте. Атмосферу я, как мне и сказали, оценил. И вправду выходило здорово, как в кино или в хорошей книге. Я, затаив дыхание, слушал Жоржа. Теперь он вовсе не казался мне серьезным молодым человеком, и не таким я представлял себе настоящего солдата. Настоящий солдат, думал я, куда больше должен напоминать товарища Шиманова или Станислава Константиновича. Жорж же выглядел, скорее, как прожигатель жизни из какой-то старой буржуазной книжки. И в то же время он мне, конечно, нравился. Сам не знаю почему и не могу этого объяснить. Я бы мог пересказать его историю, но все-таки я не буду этого делать, потому что, рассказанная Жоржем, она звучит куда лучше. Поэтому постараюсь воспроизвести ее максимально близко к услышанному. – Стало быть, в жизни мне повезло, – сказал Жорж, затянувшись и выпустив дым. – Мои родители работают с людьми наверху, так что в детстве у меня было все. Но я всегда хотел добиться в жизни большего. Представляете, я чуть не стал преподавателем в университете. Знаете, что я изучал? – Что? – спросил Ванечка. – Философию. Я специализировался на философии истории. Собирался писать диссертацию по Жану Бодену. У меня была красивая машина, я был влюблен в чудесную девушку, объездил всю планету и ни в чем не знал отказа. Моя жизнь! – Надо же, – сказал я. – Вам очень повезло. – Да-да, о том я и говорю, мне очень повезло. А знаете, как мне везло в карточных играх? Даже представить себе не можете. Однажды меня чуть не подстрелили. Они все думали, что я жулик, но я игрок от Бога. – Бога нет, – сказал я. – Дело вкуса, – сказал Жорж. – Так вот, замечательная машина, диссертация, девушка, любящие родители, квартира в центре Москвы, представили? – Я тоже живу в центре Москвы, – сказал я. – Здорово, может быть, мы соседи. – Да-да-да, – рассеянно сказал Жорж. – А потом мы с моей драгоценной Настенькой поехали за шкафом. – За шкафом? – Да, за красивым кедровым шкафом. – Кедры пахнут сладко, – сказал Ванечка. – Именно. Замечательный был шкаф. А потом нам навстречу выехал замечательный грузовик. Я потерял девушку, шкаф и чуть не потерял свою жизнь. – Как вы можете, – сказал я, – ставить свою невесту в один ряд со шкафом? – Я мог бы еще пошутить, что и то и другое сделано из бревна, но не буду. Прости, малыш, я скрываю свою боль за напускным цинизмом. Но слушай дальше. Я почти погиб, потерял обе ноги, потерял невесту, потерял… – Шкаф? – спросил Ванечка. – Кедровый шкаф, – уточнил Жорж. – Моя жизнь была разрушена. Где тот разбиватель сердец? Где тот восхитительный молодой человек? Изуродованный калека, потерявший все в один день! Но мало того! Температура! И головная боль, страшнейшая головная боль за всю историю меня, а сколько я пил, просто как лошадь, и какие у меня были похмелья – с этой болью не сравнится ни одно. Меня забрали прямо из больницы, я толком не успел прийти в себя. – На что это похоже? – спросил я. Тут Жорж замолчал. Он цокнул языком, посмотрел на небо и сказал: – На состояние, когда ты мертвецки пьян, но не можешь уснуть. В голову лезут всякие сумасшедшие мысли. А потом – потом похоже вот как раз на похмельный сон. – Эти неприятные стадии мы должны пропустить, – сказал я. – Должны, – сказал Жорж. – Просто обязаны, потому что ничего приятного в этом нет! Словом, я впал в забытье! По-моему, я кричал! Надеюсь, я кричал какие-нибудь скабрезности, это было бы стилистически очень изящным решением. Все время запах мяса, запах крови, но в остальном – почти полная темнота. Вот это была жизнь! Я был меньше, чем животное! Но, о чудо, в один прекрасный день, я пришел в себя. Помню, я открыл глаза… – На скотобойне, – сказал Ванечка. Жорж посмотрел на него странно.