Он смотрит на меня, открыв рот. Я должен чувствовать неловкость. Может, беспокойство. Но нет. Я был номером один на драфте в моем году. И впервые разыгрываю эту карту. — Моя девочка в больнице. Она — моя семья. И я собираюсь к ней. Тренер движется словно в замедленной съемке, но в конце концов кивает. — Передайте мисс Куппер мои наилучшие пожелания. Я не отвечаю, потому что уже бегу по коридору, смысл всей моей гребаной жизни ждет меня в Нью-Йорке. Глава 24 Чесс БОЛЬНИЦЫ УЖАСНЫ. Я проснулась в одной из них. Меня тошнило, и мне сделали сканирование мозга на предмет опухолей или внутренних кровоизлияний. Это напугало до чертиков. Судя по всему, у меня сотрясение. Поэтому всю ночь через небольшие промежутки времени, которые казались слишком короткими, меня проверяли, что очень раздражало и мешало спать. А спать мне очень хотелось. Сейчас утро. Моя голова весит тонну и тупо пульсирует. Но тошнота и головокружение прошли. Мне разрешили принять душ и переодеться. Да, больничный душ с шампунем, пахнущим антисептиком и превращающим волосы в солому. Лежа на кровати в ожидании Джеймса, я то и дело проваливаюсь в сон, усталость заставляет веки опускаться. Меня выписывают с наставлением, что Джеймс должен за мной приглядывать. Ощущение пустоты в груди растет. Мне нужен не Джеймс. Дверь открывается, очередная медсестра пришла для проверки. Только это не медсестра. Эмоции пронзают насквозь, удар в ноющую грудь, резкое сжатие измученного сердца. Финн здесь. Он выглядит так же хорошо, как я себя чувствую, покрасневшие глаза, темные круги под ними, волосы с одной стороны спутаны, а с другой — торчат вверх. Я впитываю его вид, как иссохшая земля воду. Взгляд голубых глаз скользит по мне, словно парень не знает, на чем сосредоточиться в первую очередь, будто пытается охватить меня целиком. Напряжение прокатывается по его телу, заставляя заметно дрожать. А потом его глаза встречаются с моими. Он выглядит измученным, разбитым. Я тяжело сглатываю. — Привет. Голос в ответ звучит как призрак его прежнего. — Привет. — Финн шагает в комнату и закрывает за собой дверь. — Я приехал, как только смог. Рейсов не было. Он здесь, и это все, что имеет значение. Я должна сесть, сделать вид, что я сильная, собранная, и все такое. Однако, если только кто-нибудь не придет, чтобы вытащить мою задницу отсюда, я не сдвинусь с места без необходимости. — Думаю, меня сбил парень на велосипеде. — Все было как в тумане, но я помню два колеса и руль. Морщинки вокруг его рта углубляются. — Так и было. Он передвигается как старик, когда идет ко мне. Я наблюдаю за его приближением, в животе возникает легкий трепет. Так сильно хочу обнять его, до дрожи в руках. Парень садится в кресло у моей кровати, слишком маленькое для его крупного тела. Вблизи он выглядит еще хуже, изможденный и опустошенный. Я переживаю за него. — Парень в порядке? — моя память сейчас работает довольно паршиво. По-видимому, такое бывает при сотрясении мозга. — Пара царапин. Сломанное запястье. — Взгляд Финна пустой, движение глаз едва уловимо. Он опускает взгляд на мою руку, лежащую на кровати. — Какая ирония. Моё только зажило. Он поджимает губы. — Рад, что ты можешь шутить. Уже дважды мне пришлось услышать, что ты в больнице. — Взгляд голубых глаз пригвоздил меня к месту. — Это в два раза больше, чем я могу вынести. — Не то чтобы я это планировала. Парень хмыкает. — Я не какая-то растяпа. Оба раза врезались в меня. — Никогда не слышала, что надо смотреть по сторонам, Честер? — он действительно свирепеет. — Это была односторонняя улица. Кто мог знать, что там случайно появится велосипедист, едущий против движения? — Ты. Ты теперь знаешь. Боже. — Он трет губы рукой. — Мое сердце не выдержит еще одного такого звонка, ясно? — Ладно. Прости. — Мне правда жаль. Но не из-за аварии, а потому что в его глазах появился этот беспомощный страх. Финн хмурится. — Не стоит извиняться. Как ты себя чувствуешь? То, чем меня накачали, делает мое тело приятно расслабленным. — Вяло. — Моргаю, оглядывая себя. На внутренней стороне локтя, где ставили систему, приклеен пластырь. Капельница с физраствором принесла приятное облегчение, а позже совершенно восхитительное обезболивающее. Пожалуй, это единственное, что может нравиться в больнице. — Не помню, как выгляжу. Скажи, насколько все плохо. Он тяжело сглатывает. — Несколько царапин и синяков на правом виске и щеке. — Не так уж плохо. — Спорно. Совсем не так я представляла нашу встречу. Финн здесь, и явно переживает за меня, но ведет себя отстраненно, он переполнен эмоциями, которые я никак не могу разгадать. Память слегка проясняется, и меня охватывает ужас. — Ох, дерьмо. Финн мгновенно подпрыгивает, как ужаленный. — Что случилось? Больно? Скажи мне. — Джейк. Как он? Нахмурившись, парень снова усаживается, а затем проводит рукой по лицу. — Вывих шейного позвонка. И сотрясение мозга, как и у тебя. Он выбыл на сезон, но в целом ему повезло. — Я видела, как это произошло. Так испугалась. Он бледнеет и опускает ресницы. — Я тоже. — Знаю. Я должна была быть там. Финн смотрит вниз, разглядывая свои руки. Хочу прикоснуться к нему, прогнать напряженность в его шее и плечах. Но он выглядит так, словно одно прикосновение может разрушить его, и я не знаю, что сказать, чтобы преодолеть пропасть между нами. — Вы выиграли? Он напрягает желваки. — Да. Мы без боя не сдаемся. Однако, его слова лишены эмоций. Он продолжает разглядывать свои кулаки, словно собирается что-то ударить. Я не знаю, что делать. — Ты был великолепен, — мягко говорю я. Он хмыкает. — Злишься на меня? — Да.