Чесс протягивает свободную руку, касаясь пальцами края снимка. — Можно? — шепчет она. Тупо киваю. Она держит тонкий листок, словно драгоценность, поднося его поближе, чтобы рассмотреть. Меня пробирает дрожь. Не хочу к нему прикасаться. Но не могу отвести взгляд. — Забыл, что положил его туда, — шепчу я, не зная, обращаюсь к Чесс, или к изображению. Я так небрежно бросил его в ящик, оставил лежать в темноте. Дрожащей рукой забираю фотографию у Чесс. Это обычный УЗИ-снимок, на нём видно только контур, а не более современная, высокотехнологичная версия, которая показывает точное изображение. — Бритт суеверно боялась увидеть лицо ребенка до рождения, — говорю я голосом, похожим на шуршание гравия. — Говорила, что некоторые вещи должны быть сюрпризом. — Милый… — Чесс прижимается щекой к моей руке. — Даже не знаю, сожалею об этом решении или нет. Чесс обнимает меня за талию и прижимается к боку. Поворачиваюсь к её теплу и глубоко вдыхаю. — Я в порядке, — говорю я. — Правда. Просто иногда становится грустно. — Знаю, — отвечает она, поглаживая мой живот. Большим пальцем касаюсь крошечного изображения. Чесс снова заговаривает тихим, неуверенным голосом: — Могу вставить его в рамку, если хочешь. Долгое мгновение смотрю на свою малышку. — Нет. — прочищаю горло. — Не думаю, что справлюсь… Нужно просто найти надежное место для него. — Конечно. Делаю еще один глубокий вдох, осторожно кладу листок на комод, подальше от беспорядка, и снова поворачиваюсь к Чесс, чтобы обнять её. Она крепко обнимает в ответ. — Я переживаю за Бритт, — бормочу Чесс в волосы. — Но я сожалею, если её появление было слишком для тебя. Чесс смотрит на меня снизу вверх. — Никогда не извиняйся за подобное, — зеленые глаза изучают моё лицо. — Знаешь, это нормально — общаться с ней. Возможно, у вас получится поддержать друг друга, как никто другой. — Ради Бога, не говори так. — Что не говорить? — Будто я могу поддержать её как никто другой. Мне ненавистна сама мысль, что Бритт страдает, но не думаю, что смогу ей помочь. По-моему, она думает… Замолкаю в нерешительности, и Чесс хмурится. — Что? — Перед тем, как ты вошла, Бритт начала говорить, что, по ее мнению, мы созданы друг для друга. — провожу рукой по лицу. — Она немного запуталась, Чесс. Сказала, что мы заведем ещё ребёнка. Думаю, она хочет... вернуть… Не могу закончить. — Чёрт, — шепчет Чесс. — Ей нужна помощь. Но я не могу ей помочь. Я пытался сказать, что у неё всё впереди. Однажды она встретит другого и у них будут дети. Как и у меня. Если бы не смотрел прямо на Чесс, то не заметил бы, как девушка вздрогнула. Она хорошо скрывает это, сжимая мою руку. — Так и будет. Чесс отпускает мою ладонь и открывает ящик, чтобы заполнить его носками. Я стою рядом в оглушающей тишине. — Тебя расстроило, то, что я сказал. Она смотрит на меня. — Конечно, я расстроена. Твоя боль — моя. Я верю в это. Чувствую. Утешение, которого я не ожидал, но ценю. И все же. — Но дело не в этом. Что-то задело тебя лично. Что? Линия её изящных плеч напрягается. Она открывает следующий ящик. — Я в порядке, Финн. Правда. Беру её за руку, чтобы заставить остановиться. — Чесс, ну-же. Тебя что-то беспокоит с тех пор, как приходила Бритт. Думаешь, я не вижу? Проблеск паники вспыхивает в её глазах, прежде чем она отводит взгляд. — Сейчас не время об этом говорить. Высвободившись, она выходит из гардеробной. Я следую за ней. — Время никогда не бывает подходящим, чтобы рассказать о том дерьме, что причиняет боль. Но я рядом. — Догнав, хватаю её за локоть, и она останавливается. Придвигаюсь ближе, пока не прижимаюсь грудью к ее спине. — Поговори со мной. Пожалуйста. Я достаточно высокий, чтобы видеть, как она закрывает глаза, а её лицо искажает боль. — Я не могу их иметь. Детей. Младенцев. Это последнее, что я ожидал услышать. — Что? Её дыхание прерывается. — Я практически бесплодна. Дерьмо. Каждая моя фраза о желании иметь детей всплывает в голове. Должно быть, для Чесс это было как пощечина. Но она позволила мне трепаться об этом и плакать у нее на плече. — Сладкая… — тянусь к ней. Она отодвигается и начинает расхаживать по комнате. — Я узнала об этом во время фиаско с латексом. У меня всегда были нерегулярные месячные, ужасные спазмы и все такое. Я думала, что проблема латекса связана с… Как бы то ни было, мне провели полное обследование и обнаружили кисты в матке. — она говорит все быстрее и быстрее. — Я попросила удалить их. Но все было так плохо, что остались значительные рубцы, и врачи сказали, что у меня почти нет шансов забеременеть. Матка деформирована, и все такое. — Чесс… Она перебивает меня, повышая голос: — Я вовсе не мечтаю о детях или о чем-то подобном. Но когда у тебя отнимают выбор... — девушка качает головой, быстро моргая. Прежде чем она успевает снова пошевелиться, я хватаю ее за руку и сажаю к себе на колени. Она напряжена, но поворачивается ко мне лицом. — Это не то же самое, что пережил ты, но я знаю, каково это – лишиться того, о чем даже не думал. — Мне очень жаль, Чесс. — говорю я, обхватив ладонью её щеку. Она льнет навстречу прикосновению и кладет руку мне на грудь. — Что есть, то есть. — Ага, но тебе пришлось выслушивать меня снова и снова… — Эй, — мягко перебивает она. — Я хочу слушать. Хочу быть рядом для тебя. Киваю, но, прежде чем успеваю ответить, она снова начинает говорить.