— Да заглянуть в водительские права – их сумочки вечно валяются без присмотра. Потом позвонить в библиотеку и узнать день. — И пропустить жертвы А, Б и В, потому что они родились не в тот день, что нужно? — Почему бы и нет, если у вас куча потенциальных жертв? Моллина помолчала, раздумывая: — Насколько я знаю, в конкурсе около трехсот номеров… — Триста четыре, — сказала Темпл с дотошностью профессиональной пиарщицы. — Почти столько же, сколько дней в году. Темпл кивнула. — Вся ваша теория – сплошное сумасшествие. — Возможно, мы имеем дело с сумасшедшим убийцей. — Хм… Что вы от меня хотите? — Дату рождения последних двух жертв. Я даже не знаю их фамилии. — Стендиш. — Как у Лонгфелло? (Имеется в виду один из трех героев поэмы Генри Лонгфелло «Сватовство Майлза Стендиша», повествующей о первых поселенцах, прибывших в Америку на корабле «Мэйфлауэр» и впоследствии составивших элиту страны.) — Так написано в документах. — А дата? — Первое июня 1967 года. — Такие молоденькие? — Такие молоденькие. Вы и сами от них недалеко ушли. — Я с 1963… Эй!.. Да, я еще молода! — Куда вы сейчас? Что намерены делать? — Звонить в библиотеку, — ответила Темпл уже на бегу. Телефон, которым Темпл пользовалась за день до этого, все еще стоял на стуле у стены зала. Ей пришлось позвонить в справочную, чтобы узнать телефон местной библиотеки Кларк Каунти. Библиотекарша на другом конце провода сверилась с «вечным» календарем и вынесла безоговорочный вердикт: первого июня 1967 года был четверг. — «Кто рожден в четверг – сказали – очень далеко пойдет», — пробормотала Темпл. — Да, но что насчет среды? Почему дочь среды, которая «полна печали», пропущена?.. Пока она размышляла над этой загадкой, в поле ее зрения появилось кожаное черное одеяние. Она сперва подумала, что это Сука с Базукой, однако фигура, при ближайшем рассмотрении, оказалась Мотоциклисткой Молл. — Электра! Вы так и не появлялись дома! — Ну дык!.. Слушайте, вы знали, что Глинда – в смысле, Дороти Хорват – была лесбиянкой? — Нет… А какое это имеет отношение к делу? — Ну, она, получается, была не слишком лакомым кусочком для чокнутого гетеросексуального серийного убийцы, зацикленного на бабах. — Она так боялась потерять своих детей… наверное, из-за этого? Боялась, что узнают? — А то нет, — намазанные черной помадой губы Электры сложились в печальную скобочку. — Но… она работала стриптизершей! — Вы видали Суку с Базукой? — О, да! — Не позволяйте первой части имени вас надурить. Она в процессе операций. Так что «сука» на вывеске, а «базука» у нее в штанах. Темпл несколько ошалела от таких намеков: — Базука… вы имеете в виду?.. — Это совершенно конфиденциальная информация, — предупредила Электра. — Как человек живет, никого не касается, и я, вообще-то, не доносчица, но у нас на руках несколько убийств. — Как могут транссексуал и лесбиянка работать в стриптизе? — Они оба достигают своих целей без того, чтобы лезть в грязь, как проститутки, — сказала Электра. — Транссексуал демонстрирует работу над телом, а лесбиянка зарабатывает деньги на мужчинах, не вступая с ними в связь. По-моему, вполне логично. А вот что нелогично, так это то, что теперь, когда я впитала атмосферу, у меня появилось странное предчувствие по поводу убийцы. Возможно, это все Мэрилин. Ее начали использовать так и сяк задолго до того, как она стала знаменитостью. Бедная девочка. Бедное растерянное дитя. — Электра, я вас не узнаю. — Уж поверьте мне. Мэрилин говорит… то есть, моя интуиция говорит мне, что наш убийца – абсолютно чокнутый. — Не нужно быть доктором, чтобы… — Сцапайте его. — Как? — Сыграйте с ним в игру. Что, если… что, если одна из жертв оживет? Не станет смирно лежать в мешке, изображая труп? — Это работает только в телесериалах: типа, убийца думает, что промахнулся. Но все конкурсанты видели черные мешки, которые отсюда выносили. — Вы забыли, что у убийцы может быть другая логика. Если бы я была даже наполовину чокнутой, мне бы сильно не понравилось, что моя жертва разгуливает, как ни в чем не бывало. Я бы что-то предприняла. Что-то неразумное. — Или опасное. И как вы собираетесь одурачить убийцу?.. О!.. — Есть идея, дорогая? — Китти Кардозо собиралась выступать в маске кошки. Она добавила ее к костюму как раз перед смертью. Ее можно было бы легко «оживить», используя кого-то, одинакового с ней роста и веса… — Темпл секунду подумала. — Вроде меня. Правда, мне придется покрасить волосы. — Можно, я вмешаюсь в вашу парикмахерскую дискуссию? — голос Моллины раздался прямо над плечом Темпл. Если дылда-лейтенантша хотела подслушать, у нее это получилось. Она окинула взглядом черный кожаный прикид Электры: — Мы с вами не встречались раньше? — Не в полицейском участке, клянусь, — сказала Темпл. — Это моя квартирная хозяйка, Электра Ларк. Моллина медленно кивнула: — Вы же, вроде, занимались организацией панихиды по Честеру Ройялу. — Совершенно верно, — созналась Электра жизнерадостно. Темпл была поражена, что Моллина узнала ее переменчивую, точно хамелеон, квартирную хозяйку. Но потом она вспомнила, что в тот раз Электра тоже выкрасилась в брюнетку. Лейтенант повернулась к ней: — Итак? — Что – итак? — Что вам сказали в библиотке по поводу Стендиш? — А… Вам это не понравится. — Я, кажется, стою здесь. — Четверг, — сказала Темпл. Моллина несколько секунд переваривала эту информацию. — Получается, среда пропущена. — Если только «дитя среды» не было убито где-нибудь еще. Если близнецы Стендиш убиты после полуночи, они обе жертвы четверга. — Похоже, что они убиты около полуночи, но я еще не видела подробных результатов вскрытия, чтобы это подтвердить. И никаких подобных убийств в среду в городе не было. К тому же, с чего бы убийце изменять своим привычкам? Все жертвы – участницы конкурса. — Слишком много копов вокруг, например. Слишком опасно.