– Сможете прочитать рассказ? – спросила Наталья. Я кивнула. – Тогда начинайте, – велела она. – Не торопитесь, будьте внимательны. На блестящем английском языке я бегло прочла текст. Черкасова слушала меня, не делая замечаний, – я знала, что у меня прекрасное произношение и интонация, поэтому самый взыскательный критик не смог бы ни к чему придраться. Когда я закончила, Наталья проговорила: – Что ж, читаете вы очень хорошо, я бы сказала замечательно. Посмотрим, как обстоят дела с пониманием текста. Ответьте на мои вопросы… Она задала первый вопрос на английском: «Как вы считаете, важна ли для человека дружба и почему вы так думаете?» Я улыбнулась и ответила по-английски: – Человек – существо социальное, и без общения он обходиться не может. Настоящих друзей много быть не может, и каждым истинным другом нужно дорожить. Очень жаль, что порой судьба разводит людей и когда-то близкие подруги или друзья прекращают общение. Обстоятельства бывают разные – кто-то занимается карьерой, кто-то семьей, но, как правило, в одиночестве люди становятся несчастными. Никакая работа не способна заменить настоящей дружбы, и, как бы ни был успешен человек, каких бы высот он ни достиг, пустоту в душе невозможно восполнить… – Хорошо, достаточно, – прервала меня Наталья по-русски. – Евгения, скажите, что именно вы хотели бы улучшить в своих знаниях английского языка? Пока что я вижу, что с произношением у вас все хорошо, изъясняетесь вы свободно, времена не путаете. Конструкции знаете и успешно ими пользуетесь… Честно говоря, я не понимаю: почему вы решили заниматься английским? Я испытующе посмотрела на молодую женщину, пытаясь понять, вызвали ли мои рассуждения у нее какие-либо эмоции. Однако лицо Натальи было непроницаемо, и только в глазах я увидела едва заметный оттенок грусти. Может, мне и показалось, и я выдавала желаемое за действительное, но одно было ясно: Черкасова прекрасно видела, что учиться у нее мне нечему. И я взяла быка за рога. – Честно говоря, я не за знаниями к вам пришла, – заявила я. – Помните, я вам говорила, что знаю вашу бывшую подругу Лизу Терехину? Так вот, я здесь из-за нее. – Простите, конечно, но тут я ничем не могу вам помочь. – Взгляд Натальи стал жестким. – Вы записались на урок в мое рабочее время, тогда как я могла бы провести занятие для других учеников. Вы понимаете, что отнимаете мое время? – Понимаю, – согласилась я. – Однако я вынуждена задать вам несколько вопросов. Не беспокойтесь, через полтора часа я уйду из аудитории и вы займетесь другими учениками. Много времени у вас не отниму, можете не беспокоиться. – А с какой стати я должна отвечать на ваши вопросы? – вскинулась Наталья. – Если вы думаете, что, кроме преподавания, мне нечем заняться, то сильно ошибаетесь. Раз вы не намерены учиться иностранному языку, как я поняла, то будьте любезны, не занимайте мое время, иначе мне придется позвать охрану. Мне нужно работать. – Хорошо, – кивнула я, сразу же насторожившись. А почему бы, собственно, Наталье не ответить на мои вопросы? Есть что скрывать? Значит, надо давить. – Вот только тогда вам придется разговаривать не со мной, а с сотрудниками полиции. В полицейском участке. Боюсь, в этом случае вы потратите гораздо больше времени, да и на вашей репутации это скажется не лучшим образом. – Что? Вы мне угрожаете? – Я поняла, что женщина рассердилась. – Это с какой еще стати я должна разговаривать с полицией? Кто вы такая и в чем меня обвиняете? Без своего адвоката я беседовать с вами не намерена! – Адвокат вам действительно потребуется, если вы откажетесь ответить на мои вопросы, – спокойно заявила я. – Выбирайте: либо разговор со мной сейчас, либо с сотрудниками правоохранительных органов. Дело серьезное, касается вашей бывшей подруги. Я могу сделать так, что ваша карьера будет вне опасности, но если вы предпочитаете официальный визит в полицейский участок – пожалуйста. Могу только предупредить вас, что о дальнейшей карьере вам, увы, придется забыть. Наталья заколебалась, когда я заговорила о ее продвижении по службе. Я понимала, что женщина на все готова ради работы, поэтому мне пришлось ее запугать подобным образом. В конце концов Черкасова проговорила: – Все равно я не понимаю, что вы от меня хотите. С Лизой Терехиной я уже давно не поддерживаю отношений, но раз полиция ею интересуется, могу предположить, она что-то натворила. Предъявите свое удостоверение, раз вы из правоохранительных органов. – Пожалуйста. – Я протянула женщине липовый документ, согласно которому я являлась сотрудником полиции. У меня имелось несколько удостоверений, которые могли пригодиться мне в ходе расследования, и одно из них я как раз показала Наталье. О своей настоящей профессии я решила не говорить – чем меньше людей знает о том, что я охраняю Лизу, тем лучше. В конце концов, Наталья была одной из подозреваемых, и, пока я не разберусь, что к чему, раскрывать карты не было смысла. Женщина внимательно изучила удостоверение, потом вернула его мне. – Спрашивайте, – сказала она. – Только вы помните, что обещали мне – никакой огласки. Я не могу рисковать своей карьерой. – Будьте уверены, о нашем разговоре никто не узнает, – пообещала я женщине. – Для начала ответьте на вопрос: когда в последний раз вы общались с Лизой Терехиной? – Да это было года три назад! – воскликнула Черкасова. – Что случилось с Лизой? Она хоть жива? Мы дружили с ней, когда еще детьми были, но потом прекратили общаться… – Пока с ней ничего не случилось, – проговорила я. – Но может случиться. Наталья Евгеньевна, почему вы все-таки перестали поддерживать с Терехиной связь? Что между вами произошло? Вы поссорились? Отвечайте честно, я все равно узнаю, если вы солжете. – Не ссорились мы, – покачала головой Наталья. – Ничего такого не произошло. Просто так часто бывает – в детстве не разлей вода, а потом – разные интересы, разные цели в жизни. Примерно так у нас с Лизой и произошло. Мне с ней не о чем общаться – она меня не поймет, а мне жалко тратить на это время. У нас с ней разные пути, разные приоритеты – вот и все. – Вы знаете, что Лиза вышла замуж? – спросила я. Черкасова пожала плечами. – Раз вы сперва назвали фамилию Лизы – Демьянова, то логично предположить, что она замужем, – заметила она. – Повторю еще раз, я с Лизой не поддерживаю отношения, и мне совершенно неинтересна ее личная жизнь. – Звучит так, будто вы с ней сильно поссорились, – заметила я. – Отзываетесь вы о бывшей подруге с неприязнью. – Мы не ссорились, я уже говорила, – возразила Черкасова. – Просто мне непонятна жизнь Лизы. Была непонятна. Я не одобряю ее жизненной позиции, а она – моей. Я считаю, что человек должен работать и развиваться, а не сидеть в каком-то бесконечном болоте. У Лизы нет ни целей, ни амбиций, она не стремится чего-то достигнуть, она не занимается ничем полезным. Попросту – тратит свою жизнь впустую. Возможно, что-то изменилось за прошедшие годы, только я в этом сильно сомневаюсь. Лиза очень мягкотелая, у нее нет даже собственной точки зрения, поэтому она мне совсем неинтересна. Я не понимаю, как можно тратить свое время на пустые дела, которые не приносят никакой пользы. Сами подумайте: Лиза окончила филологический факультет, так почему она не нашла престижную работу? Ведь при желании можно было бы заниматься наукой, можно повышать свою квалификацию и преподавать в вузе, можно поступить в аспирантуру… Но Лиза ничего этого не сделала! Знаете, чем она занималась после получения диплома? Редактировала какие-то тексты за копейки! И для чего ей понадобилось тогда образование? Я этого не понимаю. Если неинтересна филология – так есть куча способов получить другое образование, с которым можно найти хорошую работу! Но нет, Лизу все устраивало, хотя я советовала ей бросить редактуру и в конце-то концов заняться нормальным делом. А Лиза, в свою очередь, не понимала, почему я так много работаю и не беру отпуск. Короче говоря, мы с ней – разные люди, нет ничего удивительного в том, что наша дружба закончилась. – Наталья, скажите, у вас есть семья? – поинтересовалась я. – Насколько мне известно, официально вы не замужем. Быть может, вы живете в гражданском браке? – Это личный вопрос, – нахмурилась Черкасова. – Ладно, если нужно, отвечу. Семья и дети меня не интересуют, у меня нет времени на встречи с мужчинами. Мне это не нужно – я и так чувствую себя прекрасно. После работы в языковой студии я занимаюсь переводами, также у меня постоянные встречи с деловыми клиентами. Я – специалист международного уровня, несколько раз в месяц езжу в командировки за границу. Если вам интересно, то друзей у меня нет, и, вопреки вашим рассуждениям по поводу текста, который вы читали, я не чувствую себя одинокой и несчастной. Я не хочу ничего менять в своей жизни – меня полностью устраивает нынешнее положение вещей. Единственное, к чему я стремлюсь, – это к новым достижениям. Я собираюсь открывать свою языковую студию, меня уже не устраивает роль преподавателя, пусть даже самого лучшего. В будущем, возможно, я перееду в Америку, так как там гораздо больше возможностей для карьерного роста. – Учитывая ваши амбиции, очень странно, что вы живете в Тарасове, а не в Москве или Санкт-Петербурге, – заметила я. Наталья улыбнулась. – Это временно, – заявила она. – В Москве я и так постоянно бываю, однако переезжать туда для меня нет смысла. Россия – не такая продвинутая страна, как Штаты, единственное, что меня держит здесь, – это мои ученики. По окончании языковой студии им выдаются дипломы, я собираюсь довести свои группы до выпуска и после этого перееду в Штаты. Я не привыкла бросать начатое дело, к тому же в студии у меня хороший заработок, что немаловажно. Но вы правы, жить в Тарасове мне не нравится, это ведь провинция, по сути дела, и здесь меня ничто не держит. – У вас есть родственники? – задала я новый вопрос. Черкасова сдержанно кивнула: – Да, родители. Они живут в Тарасове, но с ними я особо не общаюсь – нет времени. Звоню им, узнаю, как дела, помогаю деньгами. – Они знают о вашем намерении уехать из России? – поинтересовалась я. – Да, я говорила им это. Но мать с отцом все равно меня не поймут – у них дурацкий принцип «где родился – там и сгодился». Отвратительная позиция, которая ведет к деградации. Именно поэтому я стараюсь с ними особо не пересекаться – во-первых, ненавижу все эти семейные обеды-ужины, во время которых меня достают расспросами о том, когда я выйду замуж, и все в таком роде. Приходится, правда, на новогодние праздники приезжать к родителям, но я стараюсь долго там не задерживаться, у меня слишком много работы. Жаль, что у меня нет братьев и сестер – по крайней мере, мать с отцом так бы не наседали на меня. Но им особо заняться нечем, вот и занимаются не пойми чем. – Наталья, вспомните, где вы были в среду, двадцать восьмого апреля, в период с десяти вечера до двух часов ночи? – Я назвала дату, когда Лиза впервые увидела своего призрака. Черкасова задумалась, потом достала свой мобильный и открыла календарь с заметками. – Двадцать шестого апреля я уехала в Москву на деловую встречу, – проговорила она. – Я была там пять дней. Вечером двадцать восьмого апреля у меня были переговоры с клиентами в ресторане «Московия», они начались в семь вечера, а закончились около одиннадцати часов. После этого я вернулась в гостиницу. А что произошло двадцать восьмого числа? – То есть вы были не в Тарасове, а в Москве? – не ответила я на ее вопрос. Наталья уверенно кивнула. – Кто может это подтвердить? – продолжала я. – Во-первых, мой начальник в бюро переводов, Виктор Сергеевич Шувалов, – сразу ответила женщина. – Я являюсь его заместителем, но эта встреча была очень важна, поэтому мы поехали вдвоем. После переговоров мы поехали в гостиницу, и это может подтвердить администратор, только я не помню ее фамилии. Но если вам очень нужна эта информация, можете проверить по электронной базе, наверняка у вас есть доступ к таковой. Гостиница называется «Московия», находится по адресу: улица Мира, дом сорок шесть. – Хорошо, я проверю эту информацию, – сказала я. – Будьте добры, скажите мне номер телефона вашего начальника. Наталья продиктовала мне мобильный Виктора Сергеевича, я забила номер в телефонную книгу своего мобильного. – Только звоните ему после девяти вечера, – предупредила меня Черкасова. – Он очень занят, поэтому в рабочее время его лучше не беспокоить. – Я вас поняла, – кивнула я и резко сменила тему разговора: – Наталья, вы знакомы с Ярославом Демьяновым? – Нет, а кто это? А, наверное, муж Лизы? – догадалась Черкасова. Я кивнула. – Нет, я же с Лизой давно не виделась, – проговорила женщина. – Если она замужем и у нее все прекрасно, то я рада за нее. Наверное, она так и работает редактором? Что, кстати, с ней случилось? Почему вдруг Лизой заинтересовалась полиция? – Я не имею права разглашать эту информацию, – уклончиво сказала я. – Но если хотите узнать, что творится с вашей бывшей подругой, вы можете спросить ее лично. У вас, наверное, остался номер ее телефона? – Надеюсь, она сменила свой допотопный кнопочный мобильник на приличный смартфон, – хмыкнула Черкасова. – А то, честное слово, была как старая бабка – и с интернетом не в ладах, даже компьютером пользоваться нормально не умела. Ума не приложу, как Лизе хватило сообразительности научиться печатать в текстовых документах, вот уж чудо из чудес… – Номер Лизы я могу вам дать, – заявила я. – Не знаю, сменила она номер или нет. – Да мне зачем? – хмыкнула Наталья. – Я с ней разговаривать не собираюсь, у меня на это нет времени… – Женщина посмотрела на свой мобильный, потом резко проговорила: – Надеюсь, у вас все? Или еще есть какие-то вопросы ко мне? Простите, но я и так слишком много времени потратила на эти разговоры, мне нужно работать. – Хорошо, не буду вас больше отвлекать, – произнесла я. – Спасибо вам за информацию, желаю продуктивного рабочего дня. – Благодарю, – ответила Черкасова. Я встала со стула, женщина вернулась к своему компьютеру. На меня она не обращала уже никакого внимания, словно показывая, что она слишком занята. Я вынуждена была признать, что пока мне абсолютно не в чем подозревать бывшую подругу Лизы – судя по тому, что я узнала от Натальи, женщина и в самом деле ничем, кроме карьерных достижений, не интересовалась. Позже я проверила базы данных и узнала, что Черкасова мне не врала – когда Лиза впервые увидела призрака, Наталья и в самом деле находилась не в Тарасове. Стало быть, женщина мне не врала, и очевидных причин изводить Лизу у нее не имелось.