На кухне Хикси варила яйца и поджаривала гренки. – Вы слышали новость? – спросила она, смеясь. – Микки-Маус на Кубе. Его самолет угнали, а миссис Мэрон ушла. Таким образом, мы сегодня утром совершенно одни. – Она отказалась от места? – Она оставила записку на кухонном столе, в которой сказано, что она не может здесь оставаться после того, что случилось в воскресенье. Что случилось? Ее что, изнасиловали? – Не знаю точно, что случилось и как, – сказал Квиллер, – но она солгала мне. Не знаю почему, но она сказала, что коты заболели и умерли. На самом же деле они просто удрали через окно и в полночь вернулись. – Она весь день вчера вела себя крайне странно, – сказала Хикси. – Почему она сказала, что они мертвы? – Вы не знаете, как с ней связаться? Я хочу попросить ее вернуться. – У нее замужняя дочь где-то в городе… Или брат. Ну и воскресенье! Вчера вышел из строя обогреватель, Микки-Маус уехал, делегация из теннисного клуба пришла с жалобой, Уильям так и не появился, Макс весь день работал, Шарлот лихорадило, и я должна была отдуваться за всех одна, словно у меня нет собственных забот. Хотите вареное яйцо? После завтрака Квиллер позвонил дочери миссис Мэрон: – Скажите ей, что все в порядке, коты вернулись. Попросите ее подойти к телефону и поговорить с мистером Квиллером. Прошло некоторое время. Миссис Мэрон взяла трубку. – Не беспокойтесь ни о чем, – успокоил ее Квиллер, – никакого вреда вы не причинили, разве только доставили мне несколько неприятных минут. Коты, очевидно, выскочили на крышу. Вы открывали окно, когда убирали в комнате в субботу? – Только на минуту, пока вытряхивала швабру. Они спали на голубой подушке. Я специально посмотрела. – Может быть, вы плохо закрыли защелку на окне? Коко специалист по открыванию защелок, если они неплотно закрыты. Но зачем вы придумали историю о санитарном отделе? Миссис Мэрон молчала и только хлюпала носом. – Я не сержусь на вас, миссис Мэрон. Мне просто любопытно. – Я знала, что они убежали. Когда я пришла кормить их в воскресенье утром, их не было. Я подумала, что их украли. Вы знаете, что мистер Грэм постоянно говорит… – Но почему вы сказали мне, что их усыпили? – Я думала… Я думала… для вас будет лучше… знать, что они мертвы, а не пребывать в неведении. – Она принялась хлюпать носом. – Мой маленький Ники, мой внучек… его не могли найти целых две недели. Это ужасно, когда не знаешь… – Вы должны вернуться, миссис Мэрон, – мягко сказал Квиллер. – Вы нам нужны. Вы вернетесь? – Вы и впрямь так думаете? – Да, я совершенно искренен. Поспешите, пока не вернулся мистер Маус. А мы не скажем ничего о том, что произошло. Прежде чем отправиться в редакцию, Квиллер причесал котов новой щеткой. Коко получил величайшее наслаждение от процедуры: он выгибал спину, вытягивал шею, издавал гортанные звуки в знак одобрения. Потом плюхнулся на бок и стал производить плавательные движения. – У тебя превосходный стиль, – сказал Квиллер. – Мы запишем тебя в олимпийскую сборную. А вот за Юм-Юм Квиллеру пришлось побегать по комнате минут пять, прежде чем он поймал ее и причесал, что ей, однако, страшно понравилось. – Типичная женщина, – пробормотал Квиллер, тяжело дыша после гонки. Их мех чем-то сильно пах. Может, это глина? Уж не побывали ли они в комнате Грэма, где тот хранит глину? Они могли вылезти через окно, пройти по карнизу до следующего окна. Потом миссис Мэрон пришла покормить их и закрыла окно, а они остались снаружи. Может, они вылезли на карниз за голубями? Или у Коко была причина, чтобы проникнуть в мастерскую? У Квиллера возникло неприятное чувство у основания усов. Он открыл окно, чтобы исследовать карниз. Пододвинув стол, он прыгнул и распластался на подоконнике. Оттуда он видел всю длину карниза, проходящего под высокими окнами гончарной мастерской и гигантским окном следующей комнаты, по-видимому чердака Грэмов. Но когда он попытался вернуться в комнату, то застрял. Внутри комнаты бессильно болтались его ноги, а остальная часть тела оставалась снаружи. Коко, зачарованный картиной половины человека там, где должен был быть целый, вспрыгнул на стол и мяукнул. – Не кричи на меня! Зови на помощь! – бросил Квиллер через плечо, но Коко только подошел ближе и замяукал около заднего кармана Квиллера. – Что вы там делаете наверху? – произнес женский голос снизу. Это Хикси шла в гараж. – Я застрял, черт побери! Поднимитесь сюда и помогите мне, – крикнул Квиллер. Он с трудом удерживался на краю подоконника, пока Хикси бегала наверх в номер шесть, потом вниз, чтобы взять ключи из кухни, и снова наверх. Минут пять, под одобрительное мяуканье котов, Хикси тянула-толкала тело журналиста. Наконец он был спасен. Квиллер хмуро поблагодарил свою благодетельницу. – Хотите пойти со мной завтра вечером в ресторан? – спросила она. – В клубе «Только толстяки» состоится ужин… Поболтаем, потанцуем, – добавила она. Квиллер промямлил, что подумает. – Так вот он какой – знаменитый сиамский кот! – сказала она, уходя. – Bonjour[19], Коко. – Йау! – ответил Коко тоже по-французски. Квиллер отправился в редакцию, чтобы написать статью о состязании кулинаров для второго выпуска своей колонки и получить подтверждение на фотографа. Банзен, к счастью, был свободен, и Квиллер позвонил Дэну Грэму, чтобы предупредить его. – Великолепно, – сказал Дэн, – я и не надеялся уже, что вы прокрутите это. Не скрою, я очень доволен. Я хотел бы поблагодарить вас. Вспрыснем это дело, а? Вы любите бурбон? Что пьет ваш фотограф? – Обойдемся без взяток, – сказал Квиллер. – Материал может и не попасть в газету. Все, что мы можем сделать, это написать статью, сделать фотографии и молиться. – А потом он добавил: – Я вспомнил. У меня есть друзья-газетчики в Майами. Даже один художественный критик. Они могли бы встретиться с Джой, пока она там. Вы не дадите мне ее адрес? – В Майами? Я не знаю. Она и сама не знала, где остановится. – Тогда как же вы отправляете ей летнюю одежду? – На почту, до востребования. Квиллер дождался в редакции, пока принесли выпуск с его колонкой. Он хотел посмотреть, как она выглядит. «Умозаключения в трапезной» появились на первой странице, на великолепном месте, с фотографией автора статьи. – Кто придумал название для моей статьи? – накинулся он на Арчи Райкера. – Оно звучит как бурление в желудке. Девяносто читателей из ста не поймут, что оно обозначает. – Я даже думаю, что все девяносто восемь, – сказал Арчи. – Босс хотел чего-нибудь изысканного. А что ты хотел? Что-нибудь вроде «Квилл, что жрет из свиного корыта при посредстве лопаты и вил»? Расскажи лучше, как ты провел воскресенье. – Неплохо. Совсем неплохо. Правда, когда я вернулся домой, коты задали мне страху, но потом все образовалось. – Какие-нибудь новости от Джой? Квиллер передал историю Дэна о мнимой открытке. – У нас еще одно исчезновение, – сказал он. – На этот раз исчез слуга. Он подошел к столу, чтобы позвонить в художественную школу Пенниманов. Уильям, который должен был в это время писать этюды на пленэре, отсутствовал. Тогда Квиллер нашел в телефонной книге фамилию Вителло и позвонил единственному носителю таковой. Он попал в чайный салон, хозяин которого никогда не слышал об Уильяме. Дуя в усы, как он делал всякий раз, когда возникала неопределенность, Квиллер широким шагом вышел из редакторской. В приемной его остановила девушка. – Вы мистер Квиллер? – спросила она. – Я узнала вас по фотографии. Я подруга Уильяма Вителло. Могу я поговорить с вами? Серьезная девушка, в серьезных очках и неброской одежде. Очень скромная на вид, подумал Квиллер. Художница, решил он. – Конечно, – сказал он. – Давайте присядем здесь. – Он повел ее в одну из комнатушек, в которых репортеры терпеливо выслушивали раздраженных читателей, просителей, желавших поместить рекламу, и всяких странных субъектов, которые толпами валили в редакцию газеты. – Когда вы видели Уильяма последний раз? – спросил он девушку. – Мы должны были встретиться в воскресенье, но я не об этом хотела поговорить с вами, – сказала она. – Он так и не появился. И не позвонил. В понедельник я позвонила мистеру Маусу, но его не было. Мне ответила какая-то женщина, но из ее слов я ничего не поняла. А сегодня его нет в школе. – Вы звонили его матери? – Он не давал о себе знать с тех пор, как поздравил ее с днем рождения в пятницу вечером. Я не знаю, что мне делать. Уильям так много говорил о вас последнее время – поэтому я здесь. Что, по вашему мнению, я должна предпринять? – Уильям порывистый. Может быть, он уехал куда-нибудь. – Он бы не уехал, ничего не сказав мне, мистер Квиллер. У нас очень близкие отношения. У нас даже общий банковский счет. Квиллер оперся локтем на ручку кресла и затеребил усы. – Он когда-нибудь говорил о ситуации в «Мышеловке»? – О да, он много что рассказывал об этом странном месте. Он говорил, что там полно любопытных личностей. – А Дэна Грэма он упоминал? Девушка кивнула, искоса бросив на Квиллера тревожный взгляд. – Все, что вы мне скажете, дальше не пойдет, – заверил он ее. – Я не воспринимала это серьезно. Уильям сказал, что «шпионит» за мистером Грэмом. Он собирался раскопать какие-то темные дела. Я думала, он просто шутит или хочет слегка покрасоваться. Он любит читать детективы, и у него появляются порой странные идеи. – Вы не знаете, что именно он подозревал? Может быть, речь шла о порочных наклонностях? – Вы имеете в виду секс? – Эта мысль так шокировала собеседницу Квиллера, что она стала грызть ноготь большого пальца. – Пожалуй, но главное связано с тем, что мистер Грэм делает в мастерской. Что-то там происходит не то. – Когда Уильям последний раз заговорил об этом? – В пятницу вечером. Он позвонил мне после обеда с вами.