– Не веришь, Романова? – прищурился Федор. – Очаровалась Димой? Ну так слушай! Я вцепилась в сиденье стула. За годы общения с Барбосовым я хорошо усвоила: Федьку лучше не злить. Если он впадает в раж, то забывает обо всем на свете и может наговорить уникальных гадостей. Скольких друзей Барбосов потерял из-за этой своей черты характера, сосчитать трудно. А я сейчас раздразнила Барбосова, и он начал озвучивать никогда мною ранее не слышанную историю. Он потерял над собой контроль, и его понесло по кочкам. …После того как Федор благополучно ушел из клуба Лукьянова, он избегал встреч с Митей, перестал ездить к нему в гости и вести с ним телефонные беседы. Спиридонов понял, что Барбосов его боится, и не стал выяснять отношения, тесная дружба плавно сошла на нет. Федя радовался этому и был очень удивлен, когда Спиридонов вдруг позвонил ему однажды в очень поздний час и сказал: – Сделай то, о чем попрошу. Могу рассчитывать только на тебя. Вспомни, ты мне должен! – Ладно, – после короткого колебания согласился Барбосов. – Немедленно поезжай на улицу Богатикова, дом восемь. Он выселен, подготовлен к сносу. Откроешь почтовый ящик третьей квартиры, возмешь пакет и надежно спрячешь его, – в телеграфном стиле продолжал Спиридонов. – Я сейчас должен уехать, но непременно вернусь и заберу сверток. Однако, если через неделю не объявлюсь, отдай припрятанное Ане. Скажи, Митя велел о Никитке позаботиться. Барбосов, успевший пожалеть об опрометчиво данном обещании, все-таки сдержал слово, отправился по указанному адресу. Здание и правда оказалось нежилым, но подъезд, на удивление, выглядел чистым, а почтовый ящик открылся легко. Федя только стукнул по дверке кулаком, и та отворилась. Пакет был маленьким, но увесистым. Барбосов решил посмотреть на содержимое. Свое любопытство врач оправдал просто: не может же он прятать то, чего не видел. Вдруг внутри нечто противозаконное? На тот момент жизнь Федора складывалась весьма удачно. Теща отдала ему старую «Волгу», некогда принадлежавшую отцу Маши. Автомобиль, несмотря на возраст, бойко ездил по дорогам, опровергая все злые слова в адрес российского автопрома. А еще мать жены переписала на дочь дачу, крохотный дощатый домик на шести сотках. Фазенда была убогой, зато находилась в наиближайшем Подмосковье, в замечательном и, пожалуй, одном из самых красивых околостоличных мест – на озере Круглом. Федя решил отвезти таинственный пакет именно туда. Но перед тем как двинуться по Ленинградскому шоссе, он вскрыл упаковку из плотной желто-коричневой бумаги и замер. На потертом сиденье заблестела кучка драгоценностей. Федор не разбирается в ювелирке, но даже он сообразил: кольца, браслеты и серьги отнюдь не дешевая бижутерия и тянут на очень большую сумму. Перед ним было целое состояние. Ошеломленный Барбосов добрался до дачки, нашел там старую наволочку, сшил из нее небольшой мешочек, сложил в него богатство, поместил все в полиэтиленовый пакет, запихнул его в банку с черносмородиновым вареньем, спустил в погреб и уехал. Но, удаляясь от избенки-развалюхи, разнервничался еще сильнее, чем по дороге туда. Ему стало ясно: Митя обворовал магазин. Где еще можно взять такое количество золота? Ночь Федор провертелся без сна, а утром, проклиная бывшего однокурсника, который сделал из него пособника своего преступления, опять порулил на фазенду. Вытащив из подвала тару с вареньем, привез «клад» в Москву и спрятал в квартире. Дня два он жил, как на бомбе, вздрагивая от каждого шороха, потом внезапно понял: ни одной душе не известно о том, где лежит «клад», радио, телевизор и газеты молчали об ограблении. Может, его и не было? На четвертый день Федя подумал, что надо разведать обстановку, и позвонил жене Спиридонова. Услышал ее спокойный голос и повесил трубку. Анька вроде не нервничала. Барбосов перевел дух и решил подождать. Почему он сразу не схватил кулек с золотом и бриллиантами и не понесся в милицию? Испугался, что его сочтут соучастником и за неимением других преступников накажут со всей строгостью… – Вот он какой, твой замечательный Митя, – шипел сейчас Барбосов, – член преступной группы, грабитель, вор и, вероятно, убийца. – Ты отдал пакет Ане? – уточнила я. – Ну… нет, – признался Федор. – Оставил себе, несмотря на то что Дима велел отнести сверток жене? – Я думал, он все же вернется, – неудачно вывернулся Федор, – обещал через неделю, а объявится спустя месяц. – Даже после того, как в лесу нашли труп Спиридонова, ты надеялся на встречу с Митей? – вкрадчиво поинтересовалась я. Глаза Барбосова чуть не выкатились из орбит. – Ну… не хотел я впутывать Аньку… Вдруг она возьмет золотишко, а к ней милиция привяжется? – Федя, а на какие шиши ты купил трехкомнатную квартиру? – протянула я. – Боюсь ошибиться, но вроде новоселье мы у тебя отмечали через пару месяцев после обнаружения останков Мити. – Квартиренка небольшая, дом в спальном, непрестижном районе, – зачастил Федор, – мы старую двушку удачно продали, доложить осталось чуть, влезли с Машкой в долги. – Нет, Феденька, – покачала я головой, – у тебя хватило денег и на мебель, и на занавески, и на люстры. А еще через год ты обзавелся симпатичной иномаркой. – Ерунда, – промямлил Барбосов, – тачка барахло, только смотрится солидно, а по сути, дерьмо для нищих. – Те, кто совсем без денег, ходят пешком, – сухо обронила я. – Нет, после похорон ты понял: Митя умер – и начал продавать «золотой запас». А сейчас ты решил: Спиридонов жив, он напал на Гудкову, а я отправила сюда Настю, чтобы тебя напугать, то есть мы с Димой в сговоре. Дикая идея, но она оформилась в твоем мозгу, и я понимаю почему. Когда трус совершает отвратительный поступок, он потом живет в страхе, боится, что тайна раскроется. Ты продал чужие драгоценности. Как в тебе уживаются борец за правду-справедливость и вульгарный вор? Барбосов прижал ладони к груди. – Романова, умоляю! Пожалей моих детей! Скажи Мите: я верну все! Там еще много осталось! И я не крал, взял в долг! Митька бы мне дал! Непременно! Я знаю! Резкий звонок стоявшего на столе телефона заставил меня вздрогнуть. Федор схватил трубку: – Да! Когда? Хорошо, сейчас приду. Он посмотрел на меня. – Гудкова умерла, не приходя в сознание. Я встала и, забыв попрощаться, вышла из кабинета. Ну и как сообщить эту новость Ладе? Глава 18 Мать Насти напоили успокаивающими средствами. Пока медсестры занимались Ладой, я позвонила друзьям, и вскоре к больнице подъехал Антон Борисов, который повез нас с художницей в квартиру Петровых. Когда мы вошли в дом, там уже находилась Мамаева. – Иди выпей кофе, – приказала мне Вика, – на тебе лица нет. – Надо, наверное, вызвать похоронного агента, – устало сказала я. – Формальностями займемся мы с Антоном, с тебя на сегодня хватит, – отрезала Мамаева. Я выползла в прихожую, постояла у вешалки, потом отправилась в чулан и начала его осматривать. Федор утверждал, что на Настю напали спереди, а тело ее лежало головой к порогу. Следовательно, убийца уже находился в комнатке, когда в нее за вареньем пришла хозяйка. Но в квартире же никого не было, я совершенно в этом уверена. Лада шлялась по магазинам, Илья Николаевич уехал в библиотеку. Барбосов ошибся, на бедняжку Гудкову упали ласты. Я задрала голову, вспомнила про лежащий на полу утюг, мысленно увидела треугольный след от него на антресоли, пошла в ванную и стала умываться холодной водой. Ладно, ласты и пакет с тряпками могли свалиться вниз, поскольку лежали с краю, но утюг-то нет! Он стоял в глубине антресолей! Кто-то попытался изобразить несчастный случай и слегка перестарался. Я вытерла лицо полотенцем и опять поспешила в чулан, приказав: Лампа, возьми себя в руки и рассуждай логически. В квартире Петровых дубовый паркет, но в подсобных помещениях в целях экономии положен ламинат. Внешне он смотрится прекрасно, но не очень прочен. Когда-то у Макса на кухне тоже было подобное покрытие, но я уронила на пол сковородку и напрочь испортила имитацию паркета, теперь около плиты и мойки положена специальная плитка. Что должно произойти с самым дешевым материалом, если на него с высоты более двух метров хлопнется чугунный утюг? Стопроцентно он пойдет трещинами. Но я не вижу даже вмятинки! Получается, убийца стоял в чуланчике, поджидая Настю. Когда она вошла, преступник, по мнению Федора, применил один из боевых приемов Лукьянова. Гудкова упала, стукнулась затылком, а киллер быстро положил на пол барахло с антресоли, постаравшись представить ситуацию как несчастный случай, и удрал. Кстати! Он ведь снял лестницу, но не повесил ее назад – во-первых, очень торопился, а во-вторых, я же рассказывала, как неудобны крючки, сразу их не воткнуть в отверстия на ручке стремянки. Я села и погладила рукой идеально гладкий ламинат. Откуда убийца мог знать, что Настя отправится за вареньем? И зачем нападать на нее в тот момент, когда в квартире находится посторонний человек? Я ведь сидела на кухне и ждала возвращения Гудковой. Ну, вероятно, злоумышленник не знал о моем присутствии. Он полагал, что Настена дома одна, осторожно открыл дверь, проник в прихожую, двинулся по коридору, услышал наши голоса и шмыгнул в чулан. И туда же вошла Настя, решив взять варенье. Мужчина убил Гудкову, второпях плохо инсценировал несчастный случай и убежал. Я же находилась на кухне, которая расположена в противоположном конце квартиры, поэтому ничего не слышала и не видела. Забеспокоилась лишь через четверть часа, так что у киллера было достаточно времени, чтобы скрыться. Я вышла в коридор и прижалась спиной к стене. Так… Представим, что я – убийца. Я вхожу в чужую квартиру с нехорошей целью, уверенная, что хозяйка там одна. Но вот облом, у Насти гость, из кухни слышатся голоса! Что бы я сделала? Побежала в чулан, затаилась и ждала, когда Гудкова явится за припасами, а затем убила ее и постаралась тихо смыться? Глупее не придумать! Я бы моментально ушла, поняв, что попытка убрать Настю не удалась. Зачем мне рисковать? Можно прийти в другой раз. Если только не было крайней необходимости лишить Гудкову жизни именно в этот день и час… Что сказала Настена перед тем, как направиться в чулан? Она сначала сбивчиво повествовала о своих проблемах с отцом и матерью, сообщила о беременности, а затем ушла за вареньем, воскликнув: «Я сейчас открою тебе правду про свою семью. Всю-всю!» Мне стало холодно. Что, если события в квартире развивались не так, как я до сих пор полагала? Допустим, убийца вошел в апартаменты незадолго до моего появления. Почему Настя не заметила присутствия постороннего человека? Этот вопрос может задать лишь тот, кто никогда не жил в большом доме или в просторной квартире сталинской постройки. Если Настена отдыхала в своей спальне, закрыв тяжелую дубовую дверь, грабители легко могли бы вынести кучу вещей – хозяйка не услышала бы ни звука. Я поежилась. Преступник находился тут, а мой приход спутал его планы. Он услышал слова Гудковой и понял, что сейчас та направится в чулан за вареньем, ринулся туда, убил ее, положил на пол ласты, утюг, пакет и ушел. Почему киллер оставил в живых меня? Он профессионал, ему ни к чему убирать лишнего человека. А я не представляла опасности, тихо сидела на кухне. Преступник действовал в спешке, иначе бы не совершил глупой ошибки с утюгом, который якобы упал с антресоли, не оставив следа на ламинате. Вообще-то профессионалы таких оплошностей не допускают. Но убил-то он без колебаний, значит, профи. Так он кто, киллер или дилетант? Что-то я запуталась. Попробуем зайти с другой стороны. Зачем злоумышленник явился к Гудковой? Может, он не имел намерения лишать Настю жизни? Он хотел что-то найти? Некую вещь? А тут заявилась я, Настя разоткровенничалась, незваный гость сообразил: сейчас Гудкова выдаст тайну… Я потерла ладонями виски. Но тогда получается, что незримый участник нашей беседы знал, о чем поведет речь Настена, это был и его секрет. У меня закружилась голова, а к горлу подкатила тошнота. Сейчас лучше пойти на кухню, налить себе крепкого чаю, отдохнуть и поехать домой. Слишком много плохого случилось в один день, я потеряла способность думать. – Деточка, – раздался за спиной голос Ильи Николаевича, – ты говорила, что пришел ответ из Хорхштурмвальдского колледжа по поводу книги Катценвеленбогена. Они вроде уже получили денежный перевод. Я повернулась, увидела отца Насти и с трудом удержалась, чтобы не сказать: «Господин Петров, у вас пару часов назад скончалась единственная дочь. Неужели вы способны в такой день заниматься своей рукописью?» – Так как, ангел мой? – заморгал ученый. Я встряхнулась. Люди по-разному реагируют на стресс – одни рыдают, другие кажутся равнодушными и спокойными. Вероятно, Илья Николаевич пытается продолжать привычную деятельность, это его способ справиться с горем. Никогда не надо никого осуждать. И если произошло несчастье, нужно помочь людям, не задаваясь вопросом, по какой причине они не рыдают от отчаяния. Я достала из кармана телефон, вошла в Интернет и сказала: – Сейчас прочитаю. – Лучше пойдем в кабинет, – предложил Илья Николаевич. – У нас сегодня слишком шумно. Зачем столько народа? И вчера люди приходили! У Лады день рождения? – Нет, Илья Николаевич, – произнесла я, – сутки назад Лада Мироновна представляла свою новую картину. – Ох, точно! – воскликнул ученый. – Она собралась повесить ее в проходе, напротив моего кабинета. Надеюсь, передумает. Неохота всякий раз, выходя из комнаты, натыкаться глазами на образец абстрактного искусства. Не сочти, дружочек, меня за капризника, но я категорически не понимаю современную живопись и подозреваю, что некоторым художникам элементарно не хватает образования и таланта. Не способны они отобразить обнаженную натуру или пейзаж на холсте запечатлеть, вот и малюют кривобокие геометрические фигуры, говоря: «Я оригинален, как никто другой!» Во все века невежество, глупость и лень пытаются спрятать под маской оригинальности. По какой причине N ходит в грязной рубашке? Да из элементарного нежелания постирать одежду! Но признаться в этом не хочет, вот и отыскиваются у неряхи забавные аргументы: он бережет окружающую среду, не собирается губить природу моющими средствами, верит в то, что грязь живая и ее нельзя убивать. А когда человек подводит под свою тупость философскую базу, это говорит лишь об одном – он идиот с претензиями. М-да, унесло меня мыслями далеко… Хорошо, вчера Лада демонстрировала картину. А сегодня-то что? Входи, деточка! Илья Николаевич распахнул дверь в кабинет, я вошла, села у стола и сделала вид, что всматриваюсь в экран мобильника. Петрову никто не сказал о смерти Насти. Вам это кажется странным? А мне вот нет. Илья Николаевич живет своей, параллельной жизнью, редко когда спрашивает, что случилось дома. Более того, он имеет обыкновение делать вид, что не слышит о неприятностях или радостях близких людей. Петров не желает нервничать. Как правило, обо всем происходящем вокруг отцу докладывала Настя. У нее получалось достучаться до Ильи Николаевича, она могла добиться от него почти адекватной и даже порой эмоциональной реакции. Вначале ученый на все сообщения Насти отвечал: – Очень интересно! Пожалуй, пойду поработаю. Но дочка не отставала, повторяла: – Папа, послушай! Вы с мамой в среду идете на юбилей к Лазаревой. – Очень интересно, – бубнил Илья Николаевич, старательно пропуская информацию мимо ушей, – я рад!