Меня отстегнули от висящих цепей, оставив лишь кандалы на руках. Упирающуюся меня повели за всеми остальными. Пленные хранили гробовое молчание — все боялись произносить хоть слово. Они мысленно прощались со своими друзьями и товарищами. Не было слез. Никто не сопротивлялся. Все понимали — бессмысленно, уже все кончено. Годы, силы, жизни были потрачены зря. Стоит выйти на улицу — осознание неизбежного накроет всех. Мы уже подходили к неприметной двери, когда Роуд дернул меня совсем в другую сторону. Поймав мой недоуменный взгляд, он хитро улыбнулся и втолкнул меня в скрытую толстым гобеленом комнату. Мрачное помещение освещалось лишь тонкой полоской света, тянущуюся от единственного окна. Из-за окна доносились приветственные крики. Народ приветствовал своего Владыку. — Ты и вправду подумала, что Орэн казнит тебя вместе со всеми, — издевательский смешок за спиной. — Тогда какого черта ты меня сюда привел! — вспылила я. — Наслаждайся, — рогатый пожал плечами. — Орэн подумал, что тебе будет интересно в последний раз увидеть своего любимого. Это он про Мишку? — Мы уже давно разорвали с ним отношения. — Ну-ну, — протянули у окна. — Тебе повезло — отсюда хорошо видно площадь. Никто не будет загораживать обзор. Съедаемая любопытством, я подошла к окну. Вся площадь кишила собравшимся народом. Пришли дети и старики, мужчины и женщины. Всё смотрели на наскоро сооруженные деревянные конструкции. Перед дворцом стояла стража в добротой броне и многочисленным арсеналом оружия. На ступенях дворца стоял Владыка, охваченный ярким ореолом, чем, несомненно, привлекал к себе внимание. Даже одет был запоминающе: его длинные вьющиеся волосы спадали на спину, начищенные до блеска рога, которые так хочется обломать, украшали золотые браслеты, золотая корона пестрила разнообразием драгоценных камней, поверх белоснежной рубашки накинут черный с позолоченной вышивкой плащ, штаны и сапоги повторяли узор на плаще. Прошло ещё немного времени. Большие электронные часы над дворцом побили полдень. Призывая народ к тишине, Владыка поднял руку вверх. Собравшиеся безропотно подчинились. Довольный этим он возвел руки к небу и понеслось: — Жители Коории, мои верные подданные, братья и сестры… Ого, как соловьем-то изливается! Прям заслушаться можно. Хотя народ уже ушки навострил — все с блаженны взглядом взирали на своего повелителя. А может все дело в задравшейся рубашке, оголившей пресс? Вот поэтому женская половина и смотрит так. Хорошо, что до слюноотделения не дошло. А нет, у стоящая в первых рядах дама уже принялась за этот процесс. — … наша планета много лет увядала и гнила под гнетом так называемого Союза… Те, кто постарше, активно закивали головами. А Владыка сделал такое скорбное лицо, что невольно жалко стало. Он мученически опустил голову, храня минуту молчания. Также медленно он её поднял. Стоило ему медленно провести по выбившимся из причёски волосам по всей площади прошёлся нестройный хор девичьих стонов. Я скептически пожала губы. А на площади этого словно не заметили. Понятно, они к этому привыкшие. — … но они на этом не остановились! Они продолжили разорять наши земли бессмысленной войной. Сколько невинных убито, сколько потерянных амбаров и водохранилищ… И все это он говорил таким тоном, что кто-то даже не сдержал горестного стона. Особо не вслушиваясь в его речь, я всматривалась в толпу, надеясь увидеть знакомые лица. В самом дальнем углу, подальше ото всех, стояла небольшая группа рогатых в неприметных хламидах. Среди них я узнала того самого старика, что спас меня от скоропостижно смерти в пещере Охотника. Он смотрел на все это с нескрываемым недовольством. Что-то шептали ему на ухо другие служители храма, но он лишь отмахивался от них. — … и сегодня свершится справедливый суд над узурпаторами! Прошу! Приведите главного обвиняемого! Под грозный бой барабанов тяжёлые ворота боковой двери дворца отворились. Из помещения вышли солдаты, окружившие фигуру, скрытую тенью своих крыльев. Варгалл активно сопротивлялся — он упирался ногами в землю, дёргал руками, закованные в прочные каналы, все время норовил хлопнуть кого-нибудь крыльями. — Нокт? — прошептала шокированная я. Было трудно узнать в искалеченном мужчине предводителя повстанцев. Всё лицо в жутких порезах и ссадинах, спина исполосована кнутом, на могучей шее алел след от удавки. Конвой, живым коридором, выстроился вдоль зрителей до места казни. С гордо поднятой головой и выпрямленной спиной Нокт неторопливо шагал. Даже отсюда было видно, что мужчина испытывал страшную боль — он плотно сжимал губы, сдерживая болезненные стоны, по телу пробегали крупные капельки пота. "Прошу, остановись" — безмолвно шепчут губы. Но он уверенно делает каждый шаг. Кто-то из разъяренной толпы выкрикивает: — Смерть узурпаторам! Вся толпа подхватила возглас и дружно скандировала его. Со свистом рассекая воздух, в Нокта летели камни. Многие пролетали мимо, но те, что попадали оставляли серьезные ушибы. Но Нокт не останавливался и продолжал идти к плахе. Он гордо выпрямил спину, когда взошел по ветхой лестнице и с вызовом смотрел на своего врага. На палача. Они были так похожи на двух мифических существ. На ангела и демона. Какая ирония судьбы. Ход мыслей прервал громкий бас "демона": — Кшэр Нокт Салнгат, ты обвиняешься в преступлениях против Коории и его народа, краже государственной казны и принадлежавших нам земель, убийствах моих верных подданных. Признаешь ли твою вину и готов ли понести соответствующее наказание? Нокт молчал недолго. Надо быть безумцем, чтобы сказать следующие слова: — Я виновен в другом- мне не удалось сберечь своих родных и людей, я подвел людей, доверившихся мне, я не прикончил тебя, крысу помойную, когда была такая возможность. По толпе прошелся яростный возглас недовольной толпы. В спину варгалла посыпались проклятия и пожелания мучительной смерти. Один из стражников подошел к Нокту со спины и резким ударом ноги по подколенной впадине, заставляя мужчину упасть на колени. Стоящие рядом другие стражники присоединились к избиению связанного мужчины. Стараясь не закричать в голос, я прикрыла рот руками. К чему все это зверское представление? Нет, у меня не было сил смотреть на трусливое избиение Нокта. Я отвернулась от окна, скрывая слезы в дрожащих ладонях. Холодная сталь коснулась руки, сжимая ее в тисках, и меня резко дернули вперед. Холодные глаза генерала козлорогих недовольно смотрели на меня. — Ты пропустишь самое интересное, — прошипели мне в лицо. Роуд снова подвел к узкой щели окна, скручивая руки за спину и заставляя смотреть на эту ужасную картину. Казалось, еще пара ударов и казнить будет уже некого. Но Владыка выбросил вперед руку, приказывая своим солдатам остановиться. Те, нехотя, но отошли от своей жертвы. Двое солдат по приказу Владыки подняли едва живого Нокта и подвели к колодкам, на которых его и закрепили. Когда все эти манипуляции солдаты выполнили беспрекословно, Владыка торжественно объявил: — Я Владыка Коории, Орэн Огненный, приговариваю тебя к пожизненному заключению на планете Тирмерис. Мне название планеты ничего не говорило, но Нокт заметно напрягся. А толпа, мягко говоря, была недовольна. — Я услышал вас, мои верные подданные! И, как справедливый правитель, я ужесточаю наказание. От этого сладко-приторной речи сводило скулы. Или это от стальной хватки на моем лице? Как бы то ни было, но Владыка умел заговаривать зубы. По толпе прошелся одобрительный возглас. А дальше для народа произошел сход Бога, или, как тут их называют — Первородного. Точнее Владыка сдвинулся со своего места и спускался по лестнице к народу. Народ был безумно счастлив. Девичья половина толпы издавала блаженные стоны, стоило Владыке хоть на миллиметр сдвинуть свой царский взгляд в их сторону. Аж тошно становится. Важной павлиньей походкой он прошелся по каменной дорожке до закованного в кандалах Нокта. Пафосный мах руки вызвал очередной блаженный стон. В раскрытую ладонь один из солдат вложил рукоять изящного меча. — Ты отнял с трудом нажитые посевы и добытую воду у моего народа. Мы же отнимем то, что вам, варгаллам, дороже жизни. С этими словами Владыка схватил одно крыло за плечевую кость, поближе к лопатке. И одним резким ударом он рубанул по крылу. Крик боли разнесся по хранившей гробовое молчание площади. Владыка в победном жесте поднял вверх руку с отрезанным крылом. Крик потонул в оглушительных аплодисментов. Народ ликовал. — Сволочи! — тихо прошептала я, глотая слезы. А тем временем Владыка принялся за другое крыло. Но Нокт не собирался просто так сдаваться. Выдернув крыло из захвата, он ударил им Владыку, снося того с ног. Рогатый, описав дугу, шмякнулся в своих почитательниц. Те своего шанса не упустили — помогая ему подняться, они умудрялись залезть под рубашку. Потрепанный и Владыка забрался по ступеням разъяренной фурией. Вырывая у стражника оружие, похожее на алебарду, он пригвоздил крыло острым концом к деревянным доскам. Наслаждаясь стоном боли Нокта, эта козлина ударила ногой по крылу, переламывая кости. Очередной крик доставил удовольствие всей толпе. Гады! Сволочи! Мне хотелось выбежать на улицу и каждому рогатому эти самые рога пообломать. Почему чужая боль доставляет людям (и не только им) удовольствие? Почему они мучают слабых? Не желая больше мешкать, Владыка поднял меч и отрубил второе крыло. Поле перелома Нокт потерял сознание и поэтому толпа разочарованно простонала. Хромая на одной ноге, Владыка вернулся на свое царское место, волоча за собой два огромных крыла, с которых еще стекала кровь. Что он говорил дальше, как самоутверждался через этот поступок, я не слышала. Одолеваемая яростью я вырвала лицо из захвата и вцепилась зубами в бледную ладонь. Генерал-козел зашипел от боли и, развернув к себе лицом, влепил пощечину от которой перед глазами забегали мушки и я потеряла сознание. Глава 12. Одна ночь решает все (1) В этот вечер вооруженный до зубов конвой с пленными с опозданием вылетел на безжизненную планету Тирмерис. Три космических крейсера, битком набитые пленными, покидали орбиту Коории. Так было доложено Владыке. На деле же все было немного иначе… Прихлебывая из расписной чашки бодрящий напиток, Рагдан с равнодушием следил с балкона храма Первородных за передвижением крейсеров. В каждом из них сейчас находились по пять тысяч существ, среди которых были верные ему наемники в качестве стражи и пленных, тяжело раненые повстанцы и оглушенные солдаты Владыки. При свете дня оказалось нелегко заменить конвой и часть пленных. Но Рагдан выбрал опытных и разозленных на Владыку сторонников для этого дела. Поэтому все произошло без особого труда. За спиной скрипнула дверь. полуобернувшись на звук, Охотник встретился глазами с Ноктом. Варгалл как раз запирал на засов массивные двери. — Прости, не знал, что в этой комнате кто-то есть, — произнес Нокт и устало опустился на кресло. Рагдан молча развел руками, мол, видишь все таки есть. Но выгонять гостя не стал — им нужно было обсудить план действий. По ту сторону, разрываясь в проклятиях, кричала служительница храма: — Кшэр Нокт Салнгат, немедленно вернитесь! Я обязана зашить ваши раны. Иначе попадет инфекция и вы умрете от заражения. Немедленно откройте! В дверь забарабанили с такой силой, словно за ней не хрупкая женщина, а киборг. Нокт скривился, словно съел ведро лимонов за раз. Рагдан недоуменно поднял бровь, делая последний глоток. — В этой жизни я терпеть не мог, когда меня называли по титулу и полным именем, — короткий ответ на немой вопрос. — К этому добавились и жалостливые взгляды на мою спину. — А ты расскажи им более слезливую историю, — вспоминая прошлое, предложил Рагдан. — Поверь мне они быстро от тебя отстанут. Нот бросил мимолетный взгляд на белобрысую голову коориянца. — И че мы там хотим увидеть? — Охотник начинал злиться. Нокт только и успел открыть рот, как в дверь задолбили уже в четыре руки. Как радушный хозяин, Рагдан направился открывать двери, бурча себе под нос: — Это не личные комнаты, а проходной двор. Широко растворив двустворчатые двери, едва не набив шишки двум представительницам слабого пола. Хотя слабыми назвать язык не повернется. Первая дама, служительница храма, уроженка Коории, обладала хрупким, но сильным телом, как и все представительницы этой расы. Вторая — дородная дама, кажется, землянка, принявшая сан служительницы. У первой в руках был лоток с хирургическими инструментами — пара пинцетов, специальные саморассасывающиеся нитки, изогнутые иглы, ватные шарики и бутыль со спиртом.