Затем Алан вернулся в дом и весь процесс повторился: теперь он вынес более длинную, но такую же блестящую коробку и умостил ее на заднем сиденье. После он запер машину, покатил тележку к дому и захлопнул входную дверь. Прежде чем снова лечь, Бруно записал увиденное в блокнот. Мальчик долго не мог заснуть. Он ворочался с боку на бок, пытаясь избавиться от видения: тело Поппи, которое выносят из дома Раттеров. Мысли Бруно путались, он вспоминал, как у его отца случился сердечный приступ, а затем подумал, что мог лишиться мамы так же, как и Дин. Это было уже слишком. Бруно прокрался в спальню родителей. Он зашел в комнату, не постучав, и в темноте нашел мамину сторону кровати. – Это я, – прошептал мальчик, прислушиваясь к дыханию родителей. – Что случилось, ангелочек? – спросила мама, зажигая ночник. – Ничего, – ответил Бруно, надеясь, что она и так все понимает. Она понимала. Мать и сын крепко обнялись. Бруно поцеловал маму в лоб, она его тоже поцеловала. – Если хочешь, можешь лечь с нами, – предложил отец. – Здесь есть место. Бруно сказал, что ему уже лучше, и, обняв родителей, пожелал им спокойной ночи. Наверху мальчик снова лег в кровать, и к нему пришел спасительный сон. Среда, 30 июля 9 Джим проснулся рано, прошел в кабинет и включил компьютер. Во время бессонной ночи ему в голову пришли кое-какие соображения. Во-первых, полиция не нашла орудие убийства. Инспектор Скиннер подтвердила предположение Джима: смертельным оказался удар тупым предметом по голове, а не многочисленные царапины и синяки на теле Поппи. Если Терри не убийца, то нужно при расследовании разделить эти увечья: основное и второстепенные. Пройдя на кухню, Джим насыпал кофе в две кофейные чашки и залил его кипятком. Если Терри позаботился о том, чтобы спрятать орудие убийства, то почему не снял и не уничтожил одежду? Такая предосторожность и последовавшая за ней небрежность не имеют смысла! Терри даже полиции открыл двери в испачканных кровью джинсах. Джим добавил в кофе сахарин и не стал лить молоко в свою чашку. Затем мужчина вернулся к себе в кабинет и написал в поисковике: «следы собачьих лап». Изображение, появившееся на экране, было ему не знакомо. Отпечатки собачьих лап были овальными и со следами когтей. Джим порылся в памяти и, мысленно воспроизведя картину преступления, вспомнил, что следы вокруг тела были круглыми и без когтей. Поисковик подтвердил его догадку: это следы кошки. Но у Раттеров никогда не было ни кота, ни собаки. Можно предположить, что ночью к ним в дом вошла кошка и, если повезло, это была Милдред и все происходящее было заснято камерой на ее ошейнике. Джим решил еще раз осмотреть место преступления. Ранее в спешке, нервничая, он вполне мог что-то пропустить. Зайдя в ванную, мужчина достал из шкафчика аптечку. Затем, перебирая ежедневную порцию лекарств, подумал о том, что у каждого своя тюрьма. Вернувшись в спальню, он обнаружил, что шторы задернуты и жена по-прежнему лежит в постели и слушает музыку. – Ты сегодня рано встал, – сказала Хелен, когда муж поставил ее кофе на прикроватную тумбочку. – Не мог заснуть. Сквозь щель в занавесках он видел полицейского, охраняющего вход в дом номер двенадцать. Джим его знал. Однажды они успешно работали вместе, расследуя мошенничество со сталью в порту Брайтона. Джим раскрыл дело, но позволил констеблю оставить лавры себе. Ему в любом случае заплатят, а связи в полиции никогда не помешают. – Что-то не сходится, – ответил Джим. – Полиция не нашла орудие преступления, а предполагаемый убийца был на месте. – Может быть, он просто надежно его спрятал. – Тогда почему он не избавился и от одежды? Она выдает его с головой. Хелен выключила магнитофон. Как только Джим раздвинул шторы, комната наполнилась тишиной и солнечным светом. Затем мужчина прилег. Хелен пила кофе. – И, кроме того, есть еще кое-что. Вчера на месте преступления я нашел отпечатки. – Отпечатки ног? – Отпечатки лап. Думал, что это собачьи, но недавно понял, что кошачьи. – У Раттеров нет кошки. – Вот именно! – Это Бруно заморочил тебе голову, и ты решил, что тут замешана Милдред. Наш сын уверен, что она работает под прикрытием. Джим тяжело вздохнул. – Мне кажется, я вчера что-то упустил. Все это застало меня врасплох. Я должен хотя бы еще раз все осмотреть – ради Терри. – Но ты же решил отойти от дел, – напомнила Хелен. – Это не работа, скорее оплата долга. – Моего одобрения ты не получишь, – ответила Хелен. Джим услышал в ее голосе озабоченность. – Я должен помочь Терри, Хелен. Я обязан ему жизнью. – А полицейские дадут тебе возможность снова войти в дом? – Дежурный констебль – мой должник. Сверху послышался скрип: Бруно встал с кровати. – Бруно напечатал объявления о пропаже Милдред. Я сказала, что он может развесить их сегодня утром. – В Брайтоне все время пропадают кошки, – угрюмо произнес Джим, понижая голос на тот случай, если их бдительный сын подслушивает. – Они то и дело убегают, их крадут. Нужно подождать, возможно, Милдред случайно закрыли в соседском сарае. По крайней мере, будем надеяться на это. Скрип наверху перерос в глухой стук: по-видимому, Бруно бродил по спальне. – Я тут подумала… – наконец отважилась Хелен. – В ночь убийства Поппи хотела рассказать мне что-то важное. Она говорила, случилось что-то, противоречащее политике нашей волонтерской организации. Я думала, что она собирается рассказать о своем романе. Но вдруг это связано с убийством? – Каким образом? – В понедельник вечером звонивший просил позвать Поппи к телефону, он назвал ее имя. Значит, она сообщила ему свои личные данные, а это противоречит нашим правилам. Уверена, я уже где-то слышала этот голос, просто не могу вспомнить, кто этот человек. – Ты можешь узнать номер его телефона? – Я могу сегодня проверить записи, если ты думаешь, что это важно. Мы храним все звонки в течение недели, а потом уничтожаем. Может быть, что-то и всплывет… Джим попросил жену добыть как можно больше информации. В этот момент дверь спальни резко распахнулась. В комнату влетел Бруно, вооруженный любимой энциклопедией о кошачьем поведении. – Вы знаете, что в носу у котов более двухсот миллионов обонятельных клеток? А у человека лишь пять миллионов! Чтобы найти Милдред, мы должны думать как она. А Милдред думает носом! Не дав родителям и слова сказать в ответ, мальчик развернулся и опять умчался наверх. Немного лести, и дежурный полицейский впустил Джима в дом номер двенадцать. – У вас десять минут, – предупредил констебль. – Криминалисты приедут в девять снимать отпечатки. Постарайтесь не оставить новых! Джим поднял руки, показывая, что он в резиновых перчатках. Как только Джим вошел на кухню, он сразу же почувствовал резкий запах. Несмотря на то что тело уже унесли, на полу осталась большая лужа крови. Джим скривился, когда тошнотворный запах с медным привкусом заполнил его нос и рот. Работая быстро, мужчина начал делать эскиз кухни Раттеров и записывать параметры, измеренные рулеткой. У Джима, конечно, не было такой роскоши, как собственная криминалистическая лаборатория, но она ему была и не нужна. Полиция и так изучит результаты анализов крови и ДНК. Сейчас он искал то, что полицейские могли пропустить. Из-за желания обвинить Терри они могли не заметить следов, оставленных другим возможным подозреваемым. Сейчас старомодные методы расследования были преимуществом Джима. Современные полицейские поклонялись новым технологиям. А Джим предпочитал доверять собственному чутью, показаниям свидетелей и здравому смыслу. Он внимательно заглянул под все предметы мебели на кухне – на случай, если что-то упало и закатилось. Стараясь не наступить в лужу крови, Джим проверил под холодильником и стиральной машиной. На схеме он изобразил, где лежало тело Поппи, и тут заметил на ламинате маленькое белое пятнышко. Только в американских детективных сериалах контур тела обводят мелом. Настоящие полицейские по возможности избегают пользоваться мелом, потому что он может испачкать место преступления. Сначала место преступления фотографируют, а потом тело убирают. Джим был не брезглив, и вид мертвого тела редко бередил ему душу, но в этот раз все было иначе, ведь он знал жертву. Гротескная картина – размозженная голова Поппи – снова и снова вставала у него перед глазами. Мужчина обдумал положение тела. Судя по тому, как лежала женщина (ногами по направлению к черному ходу, ведущему из кухни во двор), можно было предположить, что убийца вошел из сада. Джим проверил: дверь в сад была не заперта. Это могло подтвердить его теорию, а с другой стороны, могло свидетельствовать лишь о небрежности полицейских.