– Я хочу сообщить об убийстве, – сказал мужчина. Ему пришло на ум, что он впервые сам сообщает о преступлении, несмотря на то что на протяжении служебной деятельности принимал участие в расследовании многих убийств. Он всегда представлял, что чувствует человек, произносящий эти слова, каково это – быть не детективом, а жертвой. Оказалось, что все гораздо хуже, чем он думал. Джим назвал свое имя и адрес. Полиция выехала. В этот момент Джим осознал, что слышит какой-то странный фыркающий звук. Он пошел в его направлении дальше по коридору и вошел в гостиную. В полумраке, раскинувшись на диване, храпел Терри Раттер. Пробираясь к наполовину задернутым занавескам, Джим наткнулся на бутылку виски. Терри не проснулся. Джим полностью раздвинул шторы. Солнечный свет лился в гостиную, освещая два разбитых бокала для шампанского: осколки разлетелись по потрескавшемуся деревянному полу. Джим не увидел на полу пятен крови; было ясно, что Поппи убили на кухне. На кофейном столике стояла полупустая бутылка дешевого шампанского. Некоторое время Джим смотрел на улицу под другим углом. Он всегда учил сына: хороший детектив должен посмотреть на преступление под разными углами и учесть все вероятности. Затем Джим повернулся к окну, выходящему на его дом. Стоя у окна в гостиной, он видел, как жена расчесывает волосы в их спальне. На подоконнике стоял семейный снимок в рамке, на котором Поппи, Терри и Дин были запечатлены в тот момент, когда они лакомились мороженым на пирсе. На заднем плане мелькали «американские горки». Джим подошел к Терри и остановился, рассматривая его. Затем перевел взгляд на диван, а потом во всех подробностях изучил спящее чудовище. Терри сердито храпел. Он храпел так, словно пытался избавиться от глубоко сидевшего в груди раздражения. Или, возможно, его легкие были наполнены чувством вины. Или страхом. Вероятно, убийство осело на стенках легких и с помощью сна организм хотел их очистить. На Терри была та же одежда, что и вчера: летние брюки из хлопчатобумажной ткани и синий пуловер. Джим помнил, что именно так сосед выглядел, когда он пришел просить его об одолжении. Крупная рука Терри покоилась на огромном, мерно поднимающемся и опускающемся животе. На безымянном пальце не было обручального кольца. Если присмотреться, на коже можно было заметить белую полоску, оставленную кольцом. Затем Джим увидел запекшуюся кровь на костяшках, царапины на лице и почувствовал, что от соседа пахнет виски. – Терри, – позвал Джим, осторожно тряся его. – Проснись. Ты слышишь меня? Терри пришел в себя. Яркий свет ослепил его покрасневшие глаза. – Ты должен встать, – продолжал Джим, помогая соседу принять вертикальное положение. – Через пару минут приедет полиция. У меня ужасные новости. На кухне Бруно налил молока в миски с шоколадными хлопьями – сначала себе, а затем Дину. Плошка Милдред стояла на привычном месте возле кошачьей дверцы. Еда, несмотря на то что Бруно положил ее более часа назад, оставалась нетронутой. – Как ты думаешь, где Милдред? – спросил Дин. – Не знаю, – ответил Бруно. – Она никогда еще не проводила на улице целую ночь. Надеюсь, с ней все в порядке. – Ну, по крайней мере, когда кошка вернется, ты узнаешь, где она была. Камера по-прежнему пристегнута к ее ошейнику. – Я уже проверял сигнал GPRS, – сказал Бруно. – Похоже, Милдред все еще на нашей улице, но, поскольку сигнал неточен, я не знаю, где именно. Я проверю еще раз после завтрака. – Она вернется, – заверил друга Дин, принимаясь за хлопья. – Конечно вернется! Милдред знает, что никто не будет любить ее так, как я. Бруно услышал, как мама спускается по лестнице и идет по коридору. Он не был уверен, но ему показалось, что она закрыла входную дверь на замок. На пороге кухни шаги замерли. В этой паузе Бруно почудилось нечто странное. Наконец мама зашла, держа в руках полупустую корзину с грязным бельем. – Зачем ты закрыла дверь на замок? – спросил Бруно, рассматривая покрасневшее лицо матери. – Я не закрывала, – резко ответила она, поставила корзину у стиральной машины и начала ее заполнять, отвернувшись, чтобы не встречаться со взглядом сына. В это мгновение дом всколыхнулся от рева полицейских сирен. Даже на кухне, расположенной в глубине дома, затряслись старые оконные рамы. Мальчики выскочили в коридор, сгорая от желания посмотреть в окно гостиной, выходящее на улицу. Но Хелен, быстро оторвавшись от стиральной машины, преградила им путь. Она закрыла дверь в коридор. – Твой отец просил меня проследить за тем, чтобы ты не покидал пределов кухни, – сказала Хелен сыну таким тоном, что Бруно сразу понял: это не игра. – Почему? – Возбуждение мальчика тут же сменилось чисто детским страхом. – Он объяснит тебе, когда вернется. Садись и заканчивай завтракать. Оба доедайте. Пораженные, мальчики переглянулись. Бруно вглядывался в лицо матери в поисках подсказок. – Что-то произошло с Милдред? – спросил он, направившись за Хелен обратно к стиральной машине. Ответа не последовало. Дин сел за стол и продолжил есть хлопья. А у Бруно разыгралось воображение. Он тут же пришел к выводу по поводу того, что произошло, и начал обдумывать наилучший способ получить подтверждение своей догадке. Кроме того, нужно сделать так, чтобы Дин ни о чем не догадался. Обдумывая совершенное убийство, Бруно подошел к матери, которая теперь мыла посуду. – Никаких вопросов! – предупредила она, когда Бруно начал ей помогать. Мальчик остановился и обнял дрожащую маму за талию. – Милдред мертва, не так ли? – спросил он испуганным шепотом. – Ты мне скажешь, что ее сбила машина, а водитель скрылся? Именно поэтому приехала полиция? – Я уверена, что с Милдред все в порядке. Отстань, Бру, – ответила Хелен, разжимая его объятия и ставя очередную вымытую кастрюлю на доску для просушки. – Скоро придет папа и все объяснит. Решив сменить тактику, Бруно топнул ногой и пожаловался на несправедливость того, что их с Дином заточили в доме. Он требовал, чтобы ему немедленно позволили поговорить с отцом. Бунт сына вывел Хелен из себя. Тарелка выскользнула у нее из рук, покатилась и разбилась о пол, выложенный плиткой. – Сядь за стол! – закричала женщина, гневно указав пальцем. Мальчик поступил, как ему велели. Дин доел хлопья, Бруно нет. Друзья сидели в гробовом молчании. Единственным звуком был перестук тарелок в мойке. Пока Терри ходил на кухню, Джим ждал в гостиной. Затем он решил написать жене сообщение на тот случай, если мальчикам вздумается прийти к Раттерам. Дину нужно сказать обо всем очень осторожно, в подходящей обстановке. Ему не следует видеть, что произошло с его матерью. Вернувшись, Терри присел на диван рядом с Джимом. – Скоро приедет полиция, Терри, – сказал Джим через пару мгновений. Сосед промолчал. Он сидел с безутешным видом, опустив голову на руки. – Где Дин? – наконец произнес Терри. – Ему известно?.. – Он у нас дома, в безопасности, и пока ничего не знает. Бруно называл отца Детектором Лжи. Такая похвала Джиму очень нравилась, и он втайне собой гордился. «Жесткий» человек всегда невольно себя выдает. У лжеца выражение лица застывшее, движения рук скованные. Джим давно не верил в клише о том, что лжец избегает смотреть прямо в глаза. Судороги – вот решающий фактор. Лжец так старается контролировать свою речь, выражение лица и жесты, что по его телу пробегают спазмы: подергивается нога или начинается нервный тик плеча. – Что ты скажешь полиции? – спросил Джим. Сосед поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза. Терри Раттер был крупным мужчиной; у него были маленькие зеленые глаза, а веки были кожистыми, как у рептилии. Внезапно в эту минутную паузу Джим взглянул на Терри глазами его жены. Возможно, ночь оставила отпечаток на лице Раттера. Или всему виной горе? А может, похмелье… Терри выглядел иначе, чем обычно, черты его лица казались угрожающими; человек с таким лицом вполне мог избить жену дубинкой. – Тебя интересует, убил ли я Поппи? – спросил он. В этом вопросе Джиму послышалось гораздо больше валлийских нот, чем обычно. – Да, именно это меня и интересует. Это ты ее убил? Прежде чем ответить, Терри Раттер посмотрел на свою одежду. Он заметил кровь на джинсах и лишь затем снова взглянул Джиму в глаза. – Нет, – ответил Терри, приложив руку к сердцу. – Нет, я ее не убивал, – повторил он, и на этот раз его ноздри затрепетали. – Но полиция обвинит во всем тебя. Все указывает именно на это. – Тогда ты докажешь обратное, – произнес Терри без вызова. – Ты мне должен хотя бы это. Послышался рев сирен, и вскоре вся улица была запружена полицейскими машинами. – Ты поможешь мне? – спросил Терри, пытаясь счистить с джинсов засохшую кровь. Раздался дверной звонок. – Мне открыть? – спросил Джим. Терри отрицательно покачал головой, глубоко вздохнул и тяжело поднялся с дивана.