— ЧТО?! Ты, падаль, забыла, что пыталась меня убить?! — Тетя! — завопила Дэнни. — Не надо! Не бей ее! — Если бы ты только отпустила мою руку, я бы тебе показала, как продвигается борьба, — зашипела Грейс. Мередит нажала на нее сильнее, снова, взяв за волосы, ударила ее еще сильнее. Стену окрасило брызнувшей из носа кровью. Это Стауты. Южане. Их разборки не заканчиваются без крови. — Я скорее сломаю тебе эту руку! И другую! И все твои ебаные пальцы переломаю! Мередит ударила по ногам и повалила Грейс на пол. Прижала ее голову коленом. — Что, сука? Думала, можно вернуться и все забудется? — Просто посмотри, Дэнни, кого ты боготворишь! — прорычала Грейс окровавленными губами. — Посмотри, кто твоя любимая «тетя Мередит»! Она готова убить родную дочь! — Ты, падла, как-то очень легко обижаешься для сучки, которая хотела убить родную мать! Мередит привстала на коленях, обыскала Грейс, но не нашла никакого оружия. Хм. — Что, неужели настолько в себя поверила? Решила, что убьешь меня голыми руками? — Только послушай эту шлюху, Дэнни! — выкрикнула Грейс. — Она ненавидит меня! — Но ведь ты правда пыталась убить ее! Грейс, пожалуйста, не провоцируй ее! — И ты туда же! Что, понравилось купаться в лучах внимания?! Она никогда не любила меня так, как тебя! — Грейс, пожалуйста, перестань! Это не так! Тетя всегда любила тебя! Просто ее любовь нужно понимать! — Что эта змея навешала тебе на уши?! Ты всегда была ее любимицей, не я! Не я, ее родная дочь! — Заткнись! — Мередит дала ей подзатыльник. — Тебе напомнить, как ты тыкала стволом мне в лицо? Что я жива осталась лишь благодаря бронику? И как благородно я поступила с тобой? Не убила на месте, а отпустила бежать, чтобы ты там, где-то, прыгала на хуях и позорила мое имя. Я откровенно не понимаю, почему мне не закончить начатое прямо сейчас. — Нет! Тетя, пожалуйста! Дэнни упала на колени перед Мередит, оседлавшей свою дочь. А Мередит обожгла ее взглядом: — Ты в этом замешана? Что ж, моя вина. Я не ожидала от тебя такой подлости. — Я просто хочу, чтобы вы наконец помирились! И Грейс этого хочет тоже! Прошу, тетя! Не злись на нее! — Я тебе говорила, ничего не выйдет, а ты не верила! — мрачно прорычала Грейс, фыркая разбитым носом. Мередит была в гневе. Из-за дерзостей дочери, из-за предательства Дэнни. Было понятно, что это ее замысел от начала и до конца. Мередит закрыла для себя раздел своей жизни под названием «Грейс», и строго настрого запретила себе вспоминать о нем. Но один лишь взгляд в лицо дочери моментально выпустил всех демонов наружу. — Долго будем так валяться? — осведомилась Грейс. Мередит хмыкнула. В глазах Дэнни стояла мольба. Совладав с кипящей яростью, Мередит сняла колено со спины Грейс и отпустила ее заломанный локоть. Они сидели в гостиной за столиком на П-образном диване, держались на расстоянии друг от друга. Мередит напротив Дэнни, Грейс между ними. Грейс умылась, из ноздри торчал ватный тампон. Смотрела волком, с недоверием, хотя с Мередит взглядом старалась не пересекаться, — в этом они были единодушны и демонстративно друг от друга отворачивались. Дэнни осторожно нарушила напряженное молчание: — Давайте просто успокоимся. Мы не с того начали, вот и все. Она переводила взгляд от Грейс к Мередит и обратно. В глазах ее стояло опасение. Любое неправильное слово могло привести к обострению конфликта. Мередит злилась и на нее. Это Дэнни была архитектором этого нелепого представления. — Здесь все по-старому, я смотрю, — сказала Грейс, оглядывая помещение. — Ничего не изменилось. Все как я помню. — Да, тетя не любит перемен. Мередит хмыкнула. Она не могла перестать злиться. Ее раздражало то, что она осталась в меньшинстве. Грейс Стаут никогда не видела своего отца. Он погиб в Центральной Америке, когда Мередит была на седьмом месяце. Ей было девятнадцать, ему чуть больше. Они познакомились в ОГ. Молодые, горячие головы, им обоим казалось, что это любовь до гроба. Для Джека так оно и вышло. Они даже не успели пожениться. Джек хотел сделать это, когда вернется с войны с кругленькой суммой в кармане. В дальнейшем Мередит так больше и не попыталась завести серьезных отношений. В некотором смысле смерть возлюбленного подавила ее. У Мередит неплохо шли дела на работе. Она получала повышения, росла зарплата. Но чтобы продолжать в том же духе ей приходилось посвящать работе все время. Так что Грейс не видела не только отца, но и мать. Сначала с ней была Элизабет или наемные сиделки, потом, когда девочка подросла, Мередит отдала ее в школу-интернат при военно-морской академии Милитеха в Сан-Франциско. Какое-то время казалось, что все идет своим чередом. Но Грейс была дочерью своей матери и унаследовала ее тяжелый характер. Отсутствие взаимопонимания стало наиболее заметно в бунтарский период, который проходят все дети. Все разговоры дочери с матерью заканчивались скандалами. Воспитание можно было считать полностью проваленным. В семнадцать лет Грейс связалась с бандой уличных музыкантов. Их лидера звали, вроде как, Зажигательный Харви или что-то похожее. Связь, которую Мередит никак не могла одобрить. Она видела в дочери будущего морского офицера, для такого требовалась соответствующая репутация. Ну а Грейс хотела понятно, чего — того же, чего хотят все девочки в семнадцать: трахаться с крутыми парнями и жить вольной жизнью без ограничений. Такой стиль жизни был несовместим с военной карьерой. Поэтому Грейс сбежала со своими корешами-панками. Мередит их выследила, заявилась к ним с парочкой наемников из Милитеха и доступно втолковала, чтобы больше с ее дочерью не связывались. Саму ее забрала и закрыла на домашний арест. Мередит была в ярости от поведения дочери. Ярость была взаимной. Грейс не собиралась мириться с тиранией матери и во второй раз бежала уже хорошенько подготовившись — она вооружилась и настроена была серьезно. Она собиралась отомстить матери. Мередит осталась живой благодаря тому, что пуля попала в бронекорсаж. Ей удалось обезоружить дочь, но останавливать ее она в этот раз не стала. Если дошло до такого, что уже ничего нельзя сделать, кроме как приковать к полу цепью… Все было кончено. С тех пор прошло семь лет. Грейс сейчас было двадцать четыре года. Вернее, исполнится через пару недель, поправила Мередит сама себя. Все это время она не имела ни малейшего представления, где находилась дочь, в порядке ли она, чем занимается, да и вообще жива ли. Мередит удалила Грейс из своей жизни, запретила себе ее искать и вообще интересоваться хоть какой-то информацией о ней. Такого человека больше для нее не существовало. У нее был выбор, что поможет ей пережить утрату: печаль или гнев. Она выбрала второе. Никто из близких Мередит также не знал ничего о судьбе Грейс. Как выяснилось, до недавнего момента. — Как ты вышла на нее? — спросила Мередит, закуривая. Глядела при этом в сторону, демонстративно не пересекаясь с девочками взглядом. Вопрос был адресован Дэнни. — Я ее просто узнала! Она — музыкант, солистка в группе «Кибернервы». Они выступали по всей Америке. Вот и в Найт-Сити заглянули. Когда я увидела афишу в сети, я сразу поняла, это она! Мередит теперь посмотрела в лицо Грейс прямым взглядом. Вся ее внешность говорила о страшном желании быть непохожей на свою мать. Все эти панковские примочки, дырявые шмотки… Грейс взгляд выдержала. Мередит укоризненно покривила губы и пренебрежительно фыркнула: — Исполнила, значит, мечту всей жизни — стала клоуном и кривляешься на потеху отребью. — Зато я счастлива. А ты можешь так про себя сказать? — Все, что я делала, было для тебя! Я хотела сделать из тебя человека. — И много хорошего от жизни таким «человеком», каким ты меня хотела сделать? Жизнь на работе? Нет времени ни на что, даже на собственную дочь? — Не смей ставить это мне в укор, — произнесла Мередит недобрым голосом. Дэнни поспешила остановить заново разгоравшийся конфликт. На некоторое время снова повисло напряженное молчание. — Ну и как продвигается сценическая карьера? — Нормально, — буркнула Грейс. — Они в чартах, — несмело добавила Дэнни, надеясь немного подбодрить разговор, чтобы не стояло молчание. — Их музыка популярна. — Музыка! Пфф. Какая это, нахрен, музыка? Знаю я вашу музыку! Одни дурацкие вопли и шизофазическая ахинея. Недалеко ушли от папуасов. А публика тоже достойнейшая. Одебилевшие от наркоты обезьяны, трясущие немытыми гривами. — Тоже своего рода признание, — огрызнулась в ответ Грейс. — Если корпораты критикуют мои песни, значит, я все делаю правильно. — Да причем тут критика? Этот шум не стоит времени на его прослушивание. — Ты всегда была глухой к искусству. — Это не искусство, это убожество. — Ладно-ладно! — Дэнни вновь спешила прикрыть опасные разговоры, ведущие к эскалации. Ей было нелегко. Кажется, она начинала понимать, во что ввязалась. Мередит и Грейс были способны выстроить конфликт на совершенно любой почве. Мередит встала из-за стола с сигаретой, прошлась по гостиной. У нее много сил уходило на то, чтобы держать себя в руках. Поддерживать подобие светской беседы с дочерью было тяжело. Грейс тут же демонстративно закурила и смотрела в лицо Мередит вызывающим взглядом: давай, обругай меня и за это! Мередит лишь пренебрежительно покривила губу. Не в ее стиле было размениваться на мелкие уколы, когда можно врезать в полную силу. — Значит, у тебя теперь своя группа? А что с твоими старыми дружками-объебосами? Грейс ответила не сразу. — Большинства уже нет. Роя убили менты. Флинт и Мария сторчались, а сам Харви застрелился. Мередит злорадно посмеялась. — В тебе есть хоть что-то человеческое? — укорила ее Грейс. — Они были моими друзьями! — Как будто это что-то для тебя изменит. Мне интересно, а что же ты не торопишься за друганами? Стать историей, м? Разве не об этом ваш брат грезит?