Проверив ее документы и посчитав за не совсем нормальную женщину, Виолетту отпустили. В праздничном настроении и с радужными надеждами она вернулась в замок и прошествовала в кабинет Карла, где он что-то горячо обсуждал со своей матерью. Они оба обернулись на стук двери и увидели писательницу. Лицо у Карла вытянулось, а Мария Элеонора чуть не присвистнула. – Виолетта? – Да, это я! – самодовольно заявила романистка, помахивая лакированной сумочкой цвета детской неожиданности. – Как я вам? – Вы заболели? – спросила Мария Элеонора. – Почему вы так решили? – обиделась Виолетта. – Пойдем-ка, душечка, мне с вами надо поговорить, – взяла ее под руку княгиня и увела из кабинета Карла. Она провела ее в свои апартаменты, выполненные по личному дизайну Марии Элеоноры. Одна Яна чувствовала себя здесь спокойно, так как аляповатость и несуразность обстановки в комнате княгини соответствовали ее внутреннему распорядку. – Как у вас здесь… мило, – запнулась Виолетта. – Проходи, садись, я хочу с тобой поговорить, – пригласила ее княгиня на низенький диванчик с разноцветными пухлыми подушечками с кисточками из шелковой ткани. – Я боюсь, что вижу перед собой копию Яны Цветковой, – начала разговор Мария Элеонора. – Странно, что это вы заметили, а не Карл Штольберг, – вздохнула писательница. – Виолетт, вы прекрасная женщина, будьте собой, это всегда лучше, чем быть чьей-то копией, к тому же неудачной, – погладила ее по руке княгиня. – Я думала, если я буду похожа на нее… – Ты влюбилась в моего сына? – решила уточнить Мария Элеонора. – Карл не может не нравиться, – поджала губы Виолетта, – а я очень чувствительная натура, романтически настроенная, вот и попала в его сети. – Виолетт, неужели ты думаешь, что, нарядившись так нелепо, ты привлечешь его внимание? Да и Яну он любит не за внешность, вернее, не только за нее. Она поразила его как личность. – К ней липнут все неприятности, неужели это кому-то может нравиться! – Представь себе, – покачала головой княгиня. – Мазохизм какой-то… – прошептала Виолетта. – Так что занимайся своим писательским трудом и выбрось дурные мысли о подражании Яне Цветковой из головы. – Вы как все. Говорите, что Яна Цветкова единственная в своем роде! Обычная она, и ничего в ней особенного нет! – Хорошо, хорошо, – согласилась княгиня, – только не расстраивайся. – Я сегодня ближе к ночи хочу поработать в кабинете Карла над статьей, посвященной Франтишеку Штольбергу, – заявила Виолетта. – Я думаю, что Карл возражать не будет, если ты об этом, только предупреди его, – ответила княгиня. – Мой сын очень грустный в последнее время и по вечерам гуляет в парке перед замком. Он не сидит в своем душном кабинете. На том они и договорились. Карл Штольберг прогуливался по дорожкам своего ухоженного парка, погруженный в мрачные мысли. Он поднял глаза вверх и остолбенел. Нет, его не поразили красотой звезды и причудливые облака, его взгляд привлекли языки пламени, вырывающиеся из окон его кабинета. «Там же должна работать Виолетта!» – промелькнула мысль у Карла, уже со всех ног устремившегося в замок. Он был достаточно физически тренирован, чтобы в два счета преодолеть расстояние, отделяющее его от замка, и взлететь по лестнице к своему кабинету. Мощным ударом плеча он выбил дверь, из-под которой уже клубился дым, и ворвался внутрь. В нос и глаза сразу ударил едкий дым. Карл закашлялся и, инстинктивно закрываясь от огня, начал искать людей в комнате. Виолетта лежала на полу без сознания. Карл схватил ее тяжелое тело и вытащил в холл. Его громкий голос разбудил всех обитателей замка. Слуги вызвали пожарных и медиков. Пострадавшую отнесли в ее комнату, искусственные волосы Виолетты оплавились от высокой температуры и тянулись за ней синтетическими нитями, обрывая ее собственные пережженные волосы. Впрочем, кроме этого оплавленного безобразия на голове, здоровье Виолетты не пострадало. Ей обрили голову, так как этот синтетический материал продолжал видоизменяться. На всякий случай медики оставили Виолетте подушку с кислородом. Карл только после того, как пожарные затушили огонь, пошел посмотреть, во что превратился его любимый кабинет. Что не сделал огонь, доделала вода. Паркет, занавеси, письменный стол были безнадежно испорчены. Хорошо еще, что Карл особо важные документы, деньги, векселя, кредитные карточки хранил в большом, встроенном в стену сейфе, и его огонь не смог, не успел повредить. – Как это могло случиться? – недоумевал Карл. Виолетта, лежащая на кровати и стыдливо прикрывающая лысую голову полотенцем, пропищала: – Это я виновата. Я курила и писала, а потом задремала, пепел с сигареты попал на бумагу, она воспламенилась… Простите меня, Карл. – Ничего страшного, – успокоил он ее. – Вы не будете ругаться? – Нет. – Вы такой благородный, Карл. Я сейчас заплачу, – всхлипнула Виолетта. – Думаю, что не стоит. – Вы, как благородный рыцарь, вынесли меня из огня, видит бог, ради такого я готова пережить это еще раз, – закатила глаза романистка. – Вот этого точно не надо! – испугался Карл. – Если вам это настолько необходимо, то я могу просто так поносить вас на руках. – Договорились! – захлопала в ладоши писательница. Полотенце съехало с ее головы, похожей на бильярдный шар. – Ой, видите… теперь у меня уже нет длинных белых волос, – смутилась Виолетта. – Ничего страшного, вам идет… У вас красивый… череп. – Правда? – обрадовалась романистка. – Почему вам пришла в голову эта странная мысль о наращивании волос? – удивился он. – Хотелось иметь длинные волосы… – туманно ответила Виолетта. – Теперь все будет хорошо, не переживайте, и волосы отрастут, – поддержал ее Карл Штольберг. – Вы все еще думаете о Яне Цветковой? – спросила она, и Карл даже изменился в лице. – Что значит «все еще»? Если честно, то я не переставал о ней думать. – У меня нет шансов? – спросила Виолетта, вытирая лысину, словно она могла запылиться. – У кого? Каких шансов? – не понял Карл. – Я… я вам нравлюсь? – напрямую спросила она. – Так это все ради меня? – окинул ее лысую голову растерянным взглядом Карл. – Право слово, Виолетта, я не стою таких страданий. – Это мне решать. – Я не оставляю вам никакой надежды, – сухо ответил Карл, – чтобы быть до конца честным с вами. – Ну, что же… покажите мне Чехию, чтобы я смогла полностью воссоздать атмосферу вашей страны в своем романе, – попросила она. – С удовольствием, – ответил Карл, – вы только быстрее поправляйтесь. «А он заботится обо мне, и это хорошо», – думала Виолетта и вслух добавила: – А я и не болею. Карл решил все свои выходные посвятить пострадавшей писательнице, а заодно и сам немного расслабиться. В назначенный день Виолетта вышла из замка, сияющая, словно медный таз. Надела она элегантный брючный костюм цвета соломы, решив отказаться от рокового образа Яны Цветковой, разумно вняв советам Марии Элеоноры. Хотя больше ее сподвигло отказаться от той яркой одежды выражение ужаса, недоумения в глазах князя, которое она явственно прочитала в его взгляде. Поэтому сейчас она сделала ставку на элегантность. Модная шляпка плотно закрывала голову. Карл в черной куртке и джинсах ждал свою даму в «Мерседесе». Он вышел и открыл ей дверцу. – Прошу! Виолетта засветилась от счастья. Карл привез ее в Прагу и повел на экскурсию. Они гуляли по центру города, прошли по знаменитому Карлову мосту, посетили Сенатскую площадь, старый еврейский квартал. Потом прокатились на речном трамвайчике и в карете с лошадьми. Карл купил Виолетте кучу сувениров и угостил кофе с пирожными, но в конце их прогулки она снова проголодалась. – Поедем в мой клуб, там самый лучший в Праге ресторан, он находится в замке, – предложил он ей. – С удовольствием, – в полной эйфории проговорила писательница. Этот замок находился на окраине Праги в прекрасном парке с озером, где плавали утки и лебеди. Ресторан пользовался особой любовью у горожан и имел своих постоянных клиентов. Попав сюда раз, люди непременно хотели посетить его еще раз, несмотря на то что цены здесь были высокие. Его часто посещали политики, люди из крупного бизнеса, фотомодели и актеры. Почтенный привратник в ливрее, расшитой золотом, отвесил им поклон и открыл дверь. Дорогих гостей провели по широкой мраморной лестнице на второй этаж. И они оказались в огромном зале с мраморными полом и колоннами. Витражные окна в погожий день создавали, вероятно, неповторимую цветовую гамму в зале. Так как на дворе был вечер, то зал освещали хрустальные люстры. Круглые столы под белоснежными накрахмаленными скатертями, столовые приборы из серебра… Тихо звучала приятная музыка, на столах горели свечи в изящных серебряных подсвечниках. Виолетта поняла, что попала в рай на земле, и эту радость ей предоставил аристократ Карл Штольберг. Их усадили за один из столиков и подали меню в тяжелых кожаных папках. – Я помогу с выбором, – предложил Карл, – что предпочитаете, рыбу или мясо? – Мясо, – ответила она, чувствуя, что у нее поднимается температура и самооценка. – Тогда советую взять французский салат с сыром и седло барашка в луковой корзине. – В луковой? – переспросила Виолетта. – Это очень вкусно! – заверил ее Карл. – А вы себе такое же блюдо закажете?