Она отрицательно качает головой. – Нет. Я останусь с тобой. – Но, Одетта, пожалуйста… Ее губы складываются в ту же упрямую линию, которую я больше привыкла видеть на лице Арона. – Ты же знаешь, какой он: он не уйдет, пока не исчезнет надежда удержать Цитадель. Он не смог бы вынести, если бы люди думали, что он не был… – она замолкает, прерывисто дыша, – что он недостаточно силен. Я не уйду, пока не буду уверена, что он в безопасности. – Хорошо. Но держись подальше. И если мы попадем в беду, обещай мне, что ты преобразишься и улетишь. Я получаю что-то вроде кивка. Определенно, большего обещания я не получу. – Пир, ты в состоянии идти с нами? – Да. Это всего лишь поверхностная рана. Я бросаю взгляд на Ниссу. Она стоит, прислонившись спиной к стене, обхватив себя руками, и смотрит на трупы в другом конце комнаты. – Я уверена, что вашей матери здесь нет, Нисса. Она сбежала в Эйрию или в Ланкорфис. Вы должны полететь и найти ее. Она неуверенно смотрит на меня. – Но… я должна остаться и помочь… – Летите в Эйрию. Если другие защитники там, попросите их послать весть в свои доминионы, если они еще этого не сделали, к лидерам своих конгрегаций. Те, кого послали в Атратис, должны повернуть назад, мы должны собрать силы, чтобы отвоевать Цитадель. Затем летите и поднимите силы, которые сможете получить в Ланкорфисе. Верон, вы полетите с ней? – Мне нужно найти брата. Если Арон все еще здесь, то… Я его понимаю. – Тогда Блэкбилл? Молодой лорд смотрит на Одетту. – Идите, – говорит она. – Я присоединюсь к вам, как только удостоверюсь, что Арон в безопасности. И, Блэкбилл, – Одетта берет его лицо в свои ладони и целует, в ответ он поднимает руки, чтобы обнять ее, – летите быстро, летите прямо, любовь моя, и да направит вас Творец. Блэкбилл целует ее в ответ, кланяется мне и протягивает руку Ниссе. – Пойдемте, миледи. Они уходят, спеша обратно тем же путем, каким мы пришли. Одетта смотрит им вслед, а мы начинаем обыскивать комнату в поисках оружия, которое еще не забрали. Я нахожу меч; он не очень хорошо сбалансирован, но лезвие острое. Я крепко сжимаю его и мечтаю о мамином мече. Но он в моих комнатах. Или был. Интересно, увижу ли я его когда-нибудь снова. Все готовы. Мы направляемся к ближайшей лакейской лестнице, как называет ее Летия; оттуда мы можем попасть прямо на второй этаж, не рискуя попасть в вестибюль или на главную лестницу. Конечно, Таллис могла знать о существовании этих путей, но я не уверена, что она размышляла, как слуги обходили Цитадель. Лин приоткрывает дверь и смотрит вверх. Как и коридоры первого этажа, в башнях с лестницами для прислуги есть небольшие окна через равные промежутки. Достаточно, чтобы подсветить путь, но слишком высоко, чтобы нас увидели. Он оглядывается на нас через плечо. – Думаю, все чисто. Хотя… – он хмурится и понижает голос до шепота. – Кто-то плачет… Мы начинаем путь вверх. Я пытаюсь представить себе, где мы находимся. Башня, в которой мы сейчас, кажется, соединяется с длинной галеркой на втором этаже; я помню, как слуги входили и выходили через дверной проем, скрытый деревянными панелями. Но я не знаю точно, где мы выйдем на втором этаже. Надеюсь, где-нибудь в тихом месте. Источник плача совсем рядом. Сразу за дверью первого этажа мы видим девушку-горничную, судя по ее серой униформе. Она сидит на ступеньках, обняв колени, плачет и раскачивается взад-вперед. Увидев Лин, она открывает рот, чтобы закричать, но он приставляет меч к ее шее. – Молчи! – шипит он. Я присаживаюсь перед ней на корточки. – Мы не причиним тебе вреда, но ты должна вести себя тихо. Понимаешь? Ее глаза расширяются, когда она узнает меня. Она кивает. Лин опускает меч. – Хорошо. Ты видела короля? Она отрицательно качает головой. Подавляет рыдание. – А как же госпожа Летия, моя горничная? – Да, Ваше Величество. Она была с темным стражником на кухне. Они говорили людям идти в подземелья. Но когда захватчики ворвались через двери, я… Я убежала… – она заливается слезами. – Ты видела, что случилось с Летией? Она сбежала? – Я не знаю… Я не… – она снова начинает всхлипывать, и я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не схватить ее и не встряхнуть. Одетта кладет руку мне на плечо. Я заставляю себя сделать глубокий вдох. Сосредоточиться на том, что Летия была не одна. – Тебе надо убираться отсюда. Иди прямо вниз – оружейная пуста. Оттуда можно попасть в огороды. Задние ворота за конюшнями, возможно, пока не охраняются, – это не похоже на план, но я не знаю, что еще предложить. В отличие от дворян, бескрылые обитатели замка не могут трансформироваться и перелетать через высокие стены. Эта девушка в ловушке здесь так же, как и Летия; я достаточно хорошо знаю историю, чтобы быть уверенной в том, что делают вторженцы с теми, кто не может убежать. Я протягиваю ей рукоять ножа. – Возьми это. И поторопись. Она выхватывает нож из моей руки и бежит вниз по лестнице. Мы продолжаем подниматься. Вскоре мы оказываемся у двери, ведущей на второй этаж. Лин жестом велит нам отойти и прижимается ухом к темному дереву. Поворачивает ручку, чуть приоткрывает дверь и заглядывает в щель. Снова закрывает. – Коридор, ведущий в королевские покои. Все тихо. Есть тела, но, насколько я могу судить, ни одного живого. Я предлагаю вернуться тем же путем, каким мы пришли, и… Одетта протискивается мимо меня. – Я не оставлю своего брата, – ее голос почти переходит в рыдание. Прежде чем Лин успевает остановить ее, она уже в дверях и в широком коридоре, устланном ковром. Факелы вдоль стен все еще горят. Пока Лин и Верон стоят на страже в коридоре, а Пир наблюдает за лестницей, по которой мы поднялись, Одетта и я идем искать Арона. Мертвецы здесь уже давно – кровь на ковре темная – и принадлежат они обеим сторонам. Темные стражники, члены моего двора, несколько не помеченных знаком наемников Таллис. Но Арона, к счастью, среди них нет. – Должно быть, он сбежал, Одетта. Надо было проверить конюшню, там ли его лошадь. – Но он может быть и внутри, – она указывает на двойные двери в конце коридора, ведущие в приемную. – Он не позволил бы себе оказаться в такой ловушке… – перебивает Лин. – Здесь слишком тихо, мне это не нравится. Нам надо убираться отсюда. – Одетта… – Мы можем проверить другие комнаты, а затем вылететь с посадочной площадки за твоей комнатой. Это не займет много времени, – она сцепляет руки вместе. – Умоляю тебя, Адерин. Даже если он мертв, мы не можем оставить его здесь. – Лин, – тихо позвал Пир, – кто-то спускается по лестнице. У нас нет выбора. Переступая через тела, Верон открывает двери в приемную. Как только мы все оказываемся внутри, Лин и Пир запирают двери и ставят перед ними комод. Помещение погружено в темноту. И все же в окна проникает достаточно света, чтобы мы смогли увидеть еще погибших: двух горничных в сером и третью женщину в темном платье, с каштановыми волосами, выбивающимися из-под льняного чепца. Пока остальные идут проверять зал для аудиенций, я опускаюсь на колени рядом с ней. Осторожно переворачиваю ее на спину, чтобы убедиться в том, чего я уже боюсь. Фрис. Ожоги покрыли и изуродовали ее лоб волдырями. Ей перерезали горло. Я вижу зияющую рану, покрытую коркой засохшей крови. Она была безоружна и в любом случае не умела обращаться с оружием. Она ни для кого не представляла опасности. Зачем кому-то делать это с ней? На мне нет перчаток, но она не пострадает от прикосновения. Я закрываю ей глаза так осторожно, как только могу, учитывая дрожащие руки. Шепчу, как сильно мне жаль. Бормочу строки, которые запомнились из Благословения Мертвых. Но она не услышит меня, а у меня нет времени горевать. Пир присел рядом со мной. – Я осмотрел покои Его Величества. Их обыскали, но там никого нет, – он бросает взгляд на Одетту. – Никого живого или мертвого. Я касаюсь лица Фрис на прощание и встаю. – А как же Летия? А Ланселин? – я бросаю взгляд на Верона. – А как же Валентин?