Внезапно Кастил резко развернулся, заслоняя меня своим телом. Он дернулся, прорычав проклятие, и я поняла, что в него попала еще стрела. – Это уже начинает раздражать! – проворчал он, отпихивая меня за дерево. Он бросил мне колчан со стрелами, который я у него не заметила. – Смотри, чтобы в тебя не попали. Это будет еще досаднее. – А как насчет того, чтобы больше не попали в тебя? На этот раз стрела пронзила ему поясницу, но он по-прежнему держался на ногах. Я знаю почему. Он атлантианец. Но, видя три торчащие из него стрелы, я могу думать только об одном… Что, если бы он не был атлантианцем? Он был бы мертв, а я… – Но я неплохо смотрюсь со стрелами, правда? Кастил резко повернулся, выбросил руку и схватил следующую стрелу, летящую в него. Я воззрилась на него. – Не понимаю, с чего вы решили, что у вас удачный день, – проревел он и развернулся. Он раздавил стрелу в кулаке. – На самом деле нет. Вы испортили мой плащ. Он мне очень нравился. Он был теплым, а теперь в нем полно проклятых дыр. Как он будет меня согревать? Что-то в его недовольстве испорченным плащом, а не многочисленными дырами в собственном теле, странным образом успокоило. Руки перестали дрожать, и я сосредоточилась на соснах через дорогу. Я умею стрелять из лука. У меня это всегда получалось очень хорошо. Виктер утверждал, что я один из лучших стрелков, каких он видел. Что у меня твердая рука, зоркий глаз и быстрые рефлексы. Вот почему Кастил вручил мне лук. Он знает, что я умею им пользоваться. И сейчас мои руки были твердыми. Послышался какой-то звук – что-то сильно затарахтело, напомнив деревянные погремушки с бусинами внутри, которыми любят играть младенцы. Казалось, звук шел отовсюду, словно гремели сухие кости. У меня волосы встали дыбом. Я быстро осмотрела противоположную сторону дороги, выискивая какое-нибудь движение, кроме перемещений палевого меха, и подняла лук. В этот момент к Кастилу присоединился Нейлл. Я загнула палец вокруг спускового механизма, продолжая высматривать… Между соснами мелькнула грязно-коричневая фигура, и я не стала мешкать. Ни секунды. Я прицелилась в тот самый момент, когда моя мишень подняла свое оружие, направляя его на Нейлла. И нажала на рычаг. Болт вылетел со свистом и пронесся над дорогой. Уже зная, что попала, я потянулась за следующей тяжелой, толстой стрелой. Мой взгляд привлекло движение. Я глянула как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кастил взмыл в воздух. Он прыгнул выше своего роста, а ведь в нем больше шести футов. Я приоткрыла губы, а он приземлился на ветку, стряхнув засохшие иголки и снег. Я смогла только увидеть, что он выбросил руку куда-то в тень среди ветвей. Через мгновение он выдернул смертного и швырнул на землю… Из леса вылетел Делано в облике вольвена. Он пронесся полосой белого меха и схватил смертного прежде, чем тот упал на землю. Делано мотнул огромной головой и встряхнул его, как пес – любимую игрушку. Я услышала хруст, и вольвен бросил человека. Его мех запятнала кровь, а он ринулся в сторону и поймал за горло другого человека, которого Кастил бросил с дерева… о боги, с самой высокой ветки. Оторвав взгляд от зрелища, которое вряд ли когда-нибудь забуду, я зарядила очередной болт и выстрелила в следующего смертного, который высунулся между деревьев. Заряжая лук, я повернулась, наклоняясь… – Проклятые кровососы! Ребята, быстро! – опять раздался первый голос откуда-то с деревьев. – Мы имеем дело не только с вольвеном! Цельтесь в голову! Очень интересно – клан Мертвых Костей знает о вольвенах и атлантианцах. И я… Меня пронзила дикая боль, и задевшая руку стрела сбила прицел. Я резко втянула воздух и метнулась обратно за вяз, тряся запястьем, словно это поможет унять жжение. Не очень-то помогло. Сквозь рычание прорвались крики боли. Стиснув зубы, я огляделась, но не увидела ни Кастила, ни Делано. Нейлл тоже исчез. Я не шевелилась, пока не заметила слева какое-то движение, и тени сместились. Я прицелилась туда. Я выпустила болт в тот момент, когда мое внимание привлек топот ног справа. На меня бежал человек – по крайней мере, я приняла за человека высокую и широкую фигуру, но не была уверена. Его лицо закрывало что-то похожее на кожаную маску, из-под которой торчали клочья коричневых волос. Лука у него не было, только какая-то дубинка, и двигался он слишком быстро для своих габаритов. Я шепотом выругалась и, потянувшись к колчану, быстро выхватила и взвела болт. Мужчина взмахнул дубинкой прежде, чем я выстрелила. Я пригнулась, но недостаточно быстро. Дубинка сокрушительным ударом выбила лук из моей руки. Человек рассмеялся и спросил: – А ты что за сука? Я отскочила назад. Я узнала голос. Это он кричал, и вот теперь он стоит всего в шаге от меня. Теперь я поняла, почему его маска показалась мне кожаной. А еще поняла: Кастил не шутил, когда сказал, что клан Мертвых Костей действует по принципу «не пропадать же добру». Это и есть кожа. Человеческая кожа, натянутая на голову, сшитая из кусков с неровными краями, с отверстиями для глаз и рта. Мой желудок запротестовал, но я подавила подступающую тошноту. – Ты наполовину собака или из тех сосущих? – спросил он, перекладывая дубинку в левую руку. – Если хорошенько попросишь, я дам тебе чего-нибудь пососать. Он опустил руку, схватив то, что, я полагаю, он упомянул. – Мордашка у тебя попорчена, но рот выглядит неплохо. С колотящимся сердцем я увернулась от дубинки, когда он опять замахнулся. Сунув руку под плащ, вынула из ножен кинжал и застыла в ожидании, сжимая и разжимая пальцы на рукоятке. Я должна действовать быстро и умно. У меня только один шанс. – Спорим, ты из тех вольвенских сук? Слышал, они любят, когда их женщины в шрамах. – Он издал звук, словно подзывал собаку, и я крепче сжала кинжал. – Скажи мне, девка, что ты за сука? Он опять поднял дубинку. Бросившись вперед, я проскользнула у него под рукой, схватила грязную тунику и всадила кинжал под подбородок, изо всех сил стараясь погрузить его как можно глубже. – Вот я какая сука, – прорычала я. Мышцы под маской из человеческой плоти расслабились, и я выдернула кинжал. Кровь хлынула горячей струей. То, что он собирался сказать, потонуло в бульканье. Дубинка выпала из его руки, и он рухнул, как подрубленное дерево, утаскивая меня за собой. Я со стоном ударилась о землю, усыпанную сосновыми иголками и припорошенную снегом. Из легких вышибло воздух. Мужчина обмяк, лицо в гротескной маске врезалось в мое плечо. – Проклятье, – проворчала я, когда он навалился на меня всем своим весом. От него воняло гнилью и еще чем-то, о чем даже думать не хочется. Я откинула назад голову, прижимаясь затылком к земле. – Просто чудесно. Мое внимание привлек шум крыльев в небе. Я прищурилась: над головой появился тот самый большой ястреб. Обласканные солнцем крылья блестели серебром. Грациозно покружив, он исчез среди деревьев. Я понадеялась, что мой новый плащ не будет испорчен кровью. Вздохнув, собралась с силами и толкнула труп, и мне удалось хотя бы частично спихнуть его с моей груди. Я набрала побольше воздуха… Мужчину внезапно подняли и швырнули прочь, словно это был мешок с гравием. Понятия не имею, где он приземлился. Я могла только уставиться на Кастила. Он стоял надо мной, его лицо было забрызгано красными точками. – У тебя идет кровь, – сказал он. – А из тебя торчат три стрелы. – Ты ранена. Куда? Он опустился на колени рядом со мной, проигнорировав мое замечание, словно то был какой-то пустяк. – Я в порядке. – Я села и убрала кинжал в ножны, не отводя взгляда от стрелы, торчащей из его живота. – Больно? – Что? – Стрелы. – Я помолчала, пока он, схватив мою левую руку, убирал плащ. – Стрелы, которые торчат из тебя. – Просто раздражает. Он повернул мою руку, и я поморщилась. – Прости, – резко сказал он, обнаруживая прореху на рукаве моей туники. – Они в твоем теле, – повторила я. – Как они могут только раздражать? Это потому что ты из первичной линии? – Да. – Черты его лица заострились. Он осторожно задрал мой рукав. – Раны заживут, как только я вытащу стрелы. – Тогда почему ты этого еще не сделал? – Потому что мои раны, в отличие от твоей, не загноятся, если в них попадет грязь. – Он поднял взгляд, и мое внимание привлекли его глаза. Зрачки казались больше. – Ты что, волнуешься обо мне, принцесса? Я закрыла рот на замок. – Волнуешься, правда? Ты выкрикнула мое имя, когда я упал с коня, – продолжал он. Очень странно с его стороны поддразнивать сейчас, после того, как он много часов ехал молча, да еще и эти торчащие из него стрелы. – Твое беспокойство согревает сердце, которое ты так жестоко ранила. Я наградила его сердитым взглядом. – Мертвый ты мне не пригодишься. Уголок его губ дернулся вверх. Он рассматривал мою руку. – Похоже, рана поверхностная. Ты выживешь. – Я же сказала, что в порядке. – Все равно нужно перевязать. – Он поднялся и поставил меня на ноги. Шагнув назад, оторвал полоску от своего плаща. – Не очень гигиенично, но сойдет, пока не приедем в Предел Спессы.