Рыцарь повернул меч, прежде чем вытащить его. Из живота мужчины хлынула кровь, густая и вязкая. Он упал на одно колено и процедил сквозь зубы: – Да пошел ты. Второй выпад меча был всего лишь взмахом и снес мужчине голову с плеч. На этот раз люди ахнули. По крайней мере, мне так показалось, потому что в ушах оглушительно стучало. Возможно, это я ахнула. Кастил опять поднялся, сжимая и разжимая кулаки. На его челюсти ходили желваки, он размял шею и опять опустился на колени рядом со мной. У меня в горле поднялась желчь, когда рыцарь тыльной стороной ладони вытер плевок со щеки. – Я убью этого, – тихо пообещал Кастил. Его голос холоднее воздуха, которым мы дышим. – Убью его медленно и мучительно. Вперед вышел еще один рыцарь и схватил мальчишку – того, который бегал от дома к дому, когда мы приехали в Новое Пристанище. Рыцарь прижал острие меча к шее ребенка. У меня едва не остановилось сердце. – Вот каковы они на самом деле. – Кастил взял меня за подбородок и повернул мою голову к себе. – Вот кем, ты считала, будет легче манипулировать, от кого будет легче сбежать. Я содрогнулась. Кастил поймал мой взгляд. – Знаю. Понимаю. Даже после всего, что я тебе рассказал о Вознесшихся, и того, что тебе показал, видеть это все равно страшно. – Его голос смягчился, слегка оттаяв. – Когда видишь, это всегда воспринимается иначе. Так и есть. Чейни опять повернулся к шеренге. – Если вы прячете где-то Деву, просто скажите где. Если Деву уже увезли, только скажите куда. Скажите, где она. Это так просто. Докажите, что вы дорожите своими жизнями. – И что тогда? Вы отсюда уедете? Как будто вы оставите нас в покое, если мы вам скажем, – бросил Элайджа. – Может, я иногда бываю непроходимо глуп, но я не идиот. Чейни усмехнулся. – С этим можно поспорить. – Возможно, – ответил Элайджа, и я практически слышала самодовольство в его голосе. – Но я не из тех, кто прячется за детьми. Вознесшийся замер, и у меня по спине пробежал холодок. – Намекаешь, что я трус? – Ты сам это сказал. – Элайджа опустил руки. – Не я. Кастил опять привлек мое внимание, свободной рукой потянулся к сапогу. – Я хотел бы, чтобы ты ничего этого не видела. Он не дал мне возможности ответить, вскочил так быстро, что в мгновение ока очутился уже на краю леса. Я не сразу поняла, что место, где он только что стоял на коленях, не совсем пустое. На ложе из опавших листьев и снега лежал клинок цвета крови с гладкой светлой рукояткой. Кинжал с рукояткой из кости вольвена – мой кинжал. Медленно взяла его дрожащей рукой, ощутив знакомый приятный вес. Посмотрела туда, где Кастил двигался, как тень среди деревьев. Как долго он носил этот кинжал и почему вернул сейчас? Потому что кровокамнем можно убить Вознесшегося. Он оставил мне оружие, чтобы я могла им воспользоваться, если Вознесшийся доберется до меня. – Вы ищете Деву? – выкрикнул Кастил, и лорд развернулся к нему. Несколько рыцарей окружили лорда Чейни. Тот склонил набок голову, когда Кастил вышел из-за деревьев. – Проклятье, кто ты такой? – Кто я такой? – усмехнулся Кастил, словно происходящее его забавляло. – А ты как думаешь? Медленно поднявшись, я прислонилась к стволу дерева и только потом его обошла. И остановилась, увидев, что возле конюшен мелькнул палевый мех. Киеран. Он прокрался вдоль стены и растворился в темноте. – Не знаю, – ответил Чейни. – Но надеюсь, что ты – тот, кто может ответить на мой вопрос. Мне было бы неприятно смотреть, как обрывается юная жизнь. Я сжала костяную рукоять и прокралась еще немного вперед, переключив внимание на рыцаря. Смогу я добежать до его спины, прежде чем меня увидят? Прежде чем лорд Чейни даст сигнал действовать и заберет еще одну жизнь? Один кивок – и с мальчишкой будет покончено. Тихий хруст опавшей листвы заставил меня повернуть голову направо. Из-за дерева, за которым я только что пряталась, вышел большой белый вольвен, почти слившийся со снегом. В голове вдруг всплыло воспоминание – я, истекая кровью, лежу в камере после нападения Джерико. В мою щеку ткнулся носом вольвен с белым мехом и завыл. Я приняла его за Киерана, но то был этот волк. Делано. Он посмотрел на меня, его бледно-голубые глаза ярко горели на фоне белого меха. Он негромко фыркнул и подошел ко мне. Его голова была выше моего пояса, и у меня возникло странное желание почесать его за ухом. Я сдержалась – это было бы неприлично. Кастил остановился посреди двора, держа руки по бокам. – Я могу ответить на твои вопросы. Дева здесь. Я замерла на месте. – Правда? – Лорд Чейни хлопнул в ладоши, оглядел двор и выстроившихся людей. – Видите, как просто? Я задал вопрос и получил ответ. – Вам стоит спросить, откуда он знает, что Дева здесь, – произнес Элайджа со смешком. Магда сделала маленький шаг назад. Четко сознавая, что Делано следует за мной по пятам, я опять двинулась вперед. Лорд Чейни уставился на Кастила. Я дошла до последних деревьев и остановилась, когда Чейни негромко поинтересовался: – Ты не сказал, кто ты. На этот вопрос ответишь? – Я родился в первом королевстве. – Голос Кастила разносился как ветер и снег, и все рыцари один за другим повернулись к нему. – Я создан из крови и пепла всех тех, что пали до меня. Я восстал, чтобы вернуть то, что мне принадлежит. Я – тот, кого вы называете Темным. – По моей коже пробежал холодок. – Да, Дева у меня. И я ее вам не отдам. Лорд Чейни изменился. Вся его внешняя учтивость разом исчезла. Лицо исказилось, скулы заострились, а нижняя челюсть опустилась. Глаза вспыхнули как угли – как глаза Жаждущих. Я отшатнулась назад, налетев на Делано, и увидела… Еще раз увидела правду. Вознесшийся оскалил клыки и, зашипев, как огромная змея, припал к земле. – Мои больше твоих, – ответил Кастил и двинулся вперед. Затем изменились рыцари, по крайней мере половина из них; они оскалились и выставили удлиненные клыки. Мне показалось, что земля ушла из-под ног, хотя весь мир словно замер. В королевской армии есть Вознесшиеся. Это… это неслыханно. Возносят только придворных. Так нам говорили… И всем присутствующим открылась еще одна ложь. Вознесшиеся не собирались никого оставлять в живых на этом дворе. Глава 15 И разразился хаос. Половина рыцарей атаковала Кастила, остальные бросились на выстроившихся людей… Элайджа перехватил руку рыцаря, занесшего меч, и врезал ему кулаком. Раздался хруст кости и вопль боли, а Элайджа поймал меч и обрушил на рыцаря. Клинок из кровокамня пронзил черную броню и погрузился глубоко в грудь рыцаря. Элайджа выдернул меч и развернулся к другому противнику. Я ожидала, что убитый рухнет на землю, как Жаждущий. Отовсюду неслись крики боли и шипящие проклятия, но я не могла оторвать взгляд от рыцаря. Он не просто упал, как упал бы Жаждущий. На его щеках появились трещины, которые паутиной распространились на все лицо, спустились на шею и исчезли под одеждой и броней. Его кожа… ломалась. Лоскуты плоти отваливались и падали, рассыпаясь в пыль, которую подхватывал и разносил ветер. В считаные секунды от рыцаря не осталось ничего, кроме одежды и доспехов, которые кучей лежали на земле. Жаждущие умирают не так. Их тела остаются целыми. Такого не случилось и с герцогом, которого убили палкой, вырезанной из дерева, выросшего в Кровавом лесу. И такого не было, когда я убила лорда Мэзина, но тогда я действовала мечом из стали, а не кровокамня. Я опустила взгляд на свой кинжал с вольвенской рукояткой. Что же кровокамень делает с Вознесшимся? На несколько очень драгоценных секунд я застыла на месте, окидывая взглядом двор. Сталкивались мечи и тела, кровь заливала снег. Рыцари… они не просто сражались с Последователями. Они на них нападали. Многие до сих пор не вынули мечи из ножен, и оружием им служили сила и клыки. Их превосходство над смертными обитателями крепости сразу бросалось в глаза. Лица рыцарей искажались в оскале, клыки блестели в лунном свете. Они бросались на смертных, прыгали на них и валили на землю, как… как Жаждущие. У меня подкосились ноги.