– Это те, в чьих жилах течет чистая атлантианская кровь. Они могут проследить свою родословную до самых ранних известных атлантианцев, – ответил он. – Они их потомки не по крови, а по созданию. – Они были созданы… другими атлантианцами? – Да, божествами, детьми богов. – Правда? – усомнилась я. – Божествами? – Правда. Мы как раз добрались до лестничной площадки. Я сдвинула брови, не зная, стоит ли этому верить, но что мне вообще известно? Я оглянулась на Киерана. – Кто-нибудь из них еще живет в Атлантии? – Если бы они еще там оставались, Кас не был бы нашим принцем. – На челюсти вольвена дернулась мышца. – К концу войны погибли последние из их линии. – Что это означает? То, что Кастил не был бы принцем? – Они были божествами, Пенеллаф. Теми, кто создал первичных атлантианцев. Капля их крови – это капля крови богов. Они бы свергли с трона любой другой род. – Все потому, что они были связаны кровью… с божествами? – Они правили Атлантией с начала времен и до тех пор, пока последний из них не умер. Они были не просто кровной линией. Они были Атлантией. Ну ладно. – И Кастил принадлежит к первичной линии? – Да. Что ж, если кто-то каким-то образом и связан с божествами и богами, так это он. Это объясняет его высокомерие и властность. – Значит, в Атлантии живут и другие? Кроме вольвенов? – Да, – ответил он, к моему удивлению. Я ожидала, что он придержит эти сведения в тайне. – Те, в ком есть кровь смертных, обычно в первом или втором поколении, с одним атлантианцем и одним смертным родителем. Так это те полукровки, о которых Кастил говорил прошлой ночью. – В третьем поколении и последующих уже редко ощущается атлантианская кровь и прочие признаки. Они живут столько, сколько и обычные смертные, однако редко страдают от болезней. – Хотя их кровью можно кормить представителей первичной линии и создавать с ее помощью вампиров, но им после Отбора не нужна кровь, правда? – уточнила я, осознав, что не коснулась этого вопроса в разговоре с Кастилом. Киеран поднял бровь. – Да. Им не нужна кровь. Я восприняла ответ с облегчением, хотя кровь Кастила на вкус была ни с чем не сравнима. – Представителям первичной линии нужна обычная еда? А вампирам? Я видела, как Кастил ел, и видела, как ели Вознесшиеся. – Представители первичной линии могут долго прожить без пищи, но тогда им чаще нужна кровь. Вампиры могут есть, но необходимости в этом нет. Пища нисколько не утоляет их жажду крови. Я остановилась на ступеньках. – А те, кто частично смертные… это у них глаза орехового цвета, но с золотистым оттенком? – Ты верно предположила. – Тогда почему у меня зеленые? Ни у одного из моих родителей глаза не были ореховыми. У мамы могли быть золотисто-карими, но я почти уверена, что они были просто карими. Он посмотрел на дверь. – Если у твоих отца или матери была атлантианская кровь, это не значит, что они были чистыми атлантианцами. Они могли быть вторым поколением, или же тебя подводит память насчет цвета их глаз. Я нахмурилась. – Я помню цвет их глаз. Он перевел взгляд на меня. – А еще возможно, что ни один из них не был твоим родителем. Я опять чуть не споткнулась. – То есть они просто нашли меня в поле или еще где-то и решили взять к себе? – Смертные часто поступают необъяснимо и странно, Пенеллаф. – Ну и пусть. Я пыталась принять множество вещей, которые казались невозможными. Но только не то, что мои родителя оба были мне неродными. – А есть еще… другие кровные линии? – Есть. Я ждала продолжения, а он просто смотрел на меня. – Так ты будешь про них рассказывать? В его светлых глазах мелькнуло веселье. – Когда-то линий было много. Однако большинство вымерли либо естественным путем, либо во время войны. Еще одна линия – перевертыши, хотя их численность сильно сократилась. – Перевертыши? – медленно повторила я слово, которого раньше никогда не слышала. – Большинство из них принадлежат двум мирам и способны менять облик. – Как вольвены? – Да. Некоторые. – Он опять перевел взгляд на дверь и прищурился. – Многие считают их дальними родичами вольвенов, отпрысками божества и вольвена. – Какой облик они могут принимать? – спросила я, вспомнив одну историю из письма Йена – ту, где говорилось о водном народе. Я чуть не спросила, могут ли перевертыши становиться частично рыбами, но это было слишком нелепо, чтобы произносить вслух. – Много разных обликов. Но этот рассказ придется отложить. Я открыла было рот, но он прижал палец к моим губам. – Секунду. Я нахмурилась, но Киеран сделал жест рукой, протиснулся вперед меня и открыл дверь. Я последовала за ним. Внезапно он остановился, и я чуть не врезалась ему в спину. – Киеран. – Знакомый хриплый голос заставил мое сердце дрогнуть, хотя я знала, что это не Виктер. Это Аластир. – А я удивляюсь, где ты сегодня пропадаешь. Я ожидал увидеть тебя с Кастилом. – Я был занят. Кас уже вернулся? – Он все еще с Элайджей, разговаривают о… предстоящем переселении. Повисла пауза, и я выглянула из-за спины Киерана. Аластир убрал волосы в узел на затылке. Сейчас он был без плаща, и я увидела, что он не безоружен. На одном бедре висит кинжал, на другом боку – меч в позолоченных ножнах. Кроме того, Аластир был не один. Рядом с ним стоял мужчина с рыжевато-каштановыми волосами и такими же ярко-золотистыми, как у Кастила, глазами. Первичный атлантианец. Его взгляд скользнул с Киерана на меня, почти скрытую за его спиной. Он поднял уголок губ. Киеран переместился в сторону, заслонив меня от него. – Как ты знаешь, есть определенные опасения, – продолжал Аластир. – Опасения Элайджи или твои? – Опасения у всех. Группа большая. Во время всего путешествия нужно заботиться о том, чтобы они оставались живы и здоровы. А когда они прибудут… Я быстро осмыслила его слова. Неужели жители Нового Пристанища решили перебраться в Атлантию? Даже Последователи, которые не были атлантианцами? Я подумала, что при ограниченности территории Атлантии опасения вполне оправданны. Но почему они решили переезжать сейчас? Киеран скрестил руки на груди. – Это нужно сделать. – Нужно? – тихо переспросил Аластир.