— Я долго догадывалась, да? — с горечью спросила Таисса. Дир остановился, глядя ей в глаза. — Всё хорошо, — мягко сказал он. — Всё правда очень хорошо. Мы победим. Мы уже почти победили, Таис. Ты очень устала, и тебе нужен отдых. Мы поговорим, но позже. Таисса не нашлась что ответить. Они выбрались наружу, и Таисса невольно охнула: температура вокруг была здорово ниже нуля. Она бы не выдержала долго даже в тёплой одежде. А Андрис… — Здесь были электросани, — невозмутимо сказал Дир. — Думаю, наш общий друг воспользовался ими. — Понятно, — выдохнула Таисса, глядя на корпус вертолёта, ждущего на расчищенной площадке. — Дир… ты уверен, что я не смогу хотя бы сказать отцу и маме, что я жива? Что меня не пытают? Дир покачал головой. Его лицо было бесстрастно. — Эйвен слишком умён. Он сложит два и два мгновенно и станет помехой моим планам. Я не собираюсь показывать тебя кому-либо, пока мы не вернёмся в Совет, и даже тогда, боюсь, твоим появлениям на публике придётся подождать. — А Найт? Дир нахмурился. — Отключена… должна быть уже отключена. Александр изредка будет общаться с ней, возможно: её отсутствие слишком повлияло бы на его психику. Но это всё. Враг вроде неё мне не нужен, а союзником Найт не станет, даже если об этом её попросишь ты. — А ты не подумал, что я тоже могу не стать твоей союзницей, потому что не знаю, где и на чём ты остановишься? — негромко спросила Таисса. — И остановишься ли вообще? — Я остановлюсь, — спокойно сказал Дир. — Ты скоро это увидишь. Вот почему Дир сказал, что ещё было рано, чертовски рано. Потому что он ещё не был готов: ни к реформам, ни к перестановкам в Совете, ни к внушениям. Но ему пришлось спасать её и срочно менять планы. Дир распахнул перед Таиссой дверцу вертолёта. Казалось, холод совершенно его не беспокоил. Ни холод, ни нанораствор, ни что-либо ещё. Но когда они оба оказались в вертолёте, Таисса увидела несколько пустых упаковок из-под стимуляторов и похолодела. — Ты всё ещё испытываешь невыносимую боль, — прошептала она. — Из-за того, что тебя сделали Тёмным. — Я не хочу об этом говорить. — Дир протянул ей наушники. — Летим. Таисса надела наушники, откинулась на сиденье и закрыла глаза. Никто не поможет ей отговорить Дира от слишком радикальных планов. Найт была отключена. Великий Тёмный больше не видел её из-за искалеченной нанораствором ауры. Отец был далеко, а сознания членов Совета были изменены, возможно, что и навсегда. Таисса доверяла Диру. Она любила его. Но сейчас Таисса начинала его бояться. Он не просто был Тёмным: пыль Источника сделала его таким. Любой другой на месте Дира мгновенно сделался бы безжалостным и эгоистичным убийцей, но Дир пока держался. Его этика и воспитание держали его на плаву… а может быть, любовь к ней? Таисса не знала, но понимала, что надолго его выдержки не хватит. Дир медленно падал во тьму и каждый день мучился от боли, и это не могло длиться вечно. Если не помочь ему, не избавить его от влияния Источника, он сломается, и тогда… Но она слишком устала, чтобы продолжать думать об этом сегодня. Таисса прижалась щекой к спинке сиденья, чувствуя, как её снова охватывает дремота. И уже засыпая, вдруг вспомнила слова Великого Тёмного. «Когда придёт пора, твой…» Что он хотел сказать? «Эта тайна не для тебя. Слишком поздно». Но она выжила. Значило ли это, что её предок знал что-то, чего не знала она сама? Что-то очень, очень, очень важное? Тайну, которую ей нужно было открыть? Когда-нибудь она встретит Великого Тёмного снова и заставит его ответить. Но сейчас куда важнее было понять, где Дир остановится в своём желании менять мир. И остановится ли? Глава 5 Дир использовал контроль сознания быстро и щедро: ни пилоты на аэродроме, ни регистратор и горничные в гостинице никак не отреагировали, встретив двух Тёмных. Впрочем, раз уж Дир влез в мозги членам Совета, разве его будут волновать такие мелочи, как мораторий на внушение? Да никогда. Таисса вышла из душа, завернувшись в полотенце, и, даже не став одеваться, набросилась на принесённые бутерброды. Она ужасно, чудовищно хотела есть, и такой простой способ восстановления сил был ей куда ближе, чем любые химические стимуляторы. Поев, Таисса быстро убедилась в том, что стационарный терминал в номере не работал. Линка, разумеется, у неё не было. Конечно, она могла бы ворваться к постояльцам на этаж ниже, отобрать у них линки и устроить внеочередной сеанс связи с отцом… …Вот только стоило ли вставать на пути у того, кто владел абсолютным оружием, когда ты сама была его недостающей частью? Таисса знала, что чувствовала бы, будь она безжалостной Тёмной вроде Хлои Кинни. Она бы поставила свои планы превыше всего и спокойно бы использовала бы тех, кто её любил, как хотела, зная, что они всё равно её простят. Дир был другим. Пока он не применял на ней контроль сознания и, кажется, всё ещё не собирался этого делать. Но рисковать и провоцировать его было нельзя — иначе в следующий раз рисковать будет уже некому. Таисса обхватила себя руками. Ей нужно было дать Вернону и отцу знать, что происходит. Скорее всего, они поймут и сами рано или поздно, но, зная Дира, это произойдёт скорее поздно, чем рано. Дир будет осторожен. И даже отец Таиссы, глава «Бионикс», при всём желании не услышит ни о каких переменах, пока не станет слишком поздно что-то менять. Чего же Дир хотел? Наверняка льгот и привилегий для Тёмных, а также отмены притеснений. Тут Таисса даже согласилась бы. Но он не остановится. И никогда не забудет, как Совет сделал его марионеткой, заставив пытать Таиссу на Луне. Некоторые вещи не прощаются. Дир будет мстить, сознательно или нет. И в своей мести слишком легко может перейти грань. Ей нужно было придумать, как связаться с отцом. Но как? Таисса распечатала пакет с одеждой. И стремительно обернулась: в номер вошёл Дир, а рядом с ним — Светлый. Светлая. У Таиссы отвисла челюсть. — Лара, — только и произнесла она. — Может быть, всё-таки оденешься? Таисса невольно придержала полотенце плотнее. — А ты тем временем проткнёшь меня насквозь и уложишь в пыточное кресло? Ещё раз? Лара поморщилась. — Я не хотела этого, — неохотно сказала она. — Совсем не хотела. Мы планировали добраться до генератора излучения гораздо раньше, но всё пошло не так. Мы… — Бросили нас троих на верную смерть. И чёрт знает что ещё. Лара холодно смотрела на неё. — Я не собираюсь оправдываться. Я отвечала за успех операции, и то, что нам пришлось сделать, было вынужденной мерой. Прими мои извинения. Таисса поперхнулась. Последняя фраза звучала как «надеюсь, ты свернёшь себе шею в ближайшую пятницу». — Не надейся, — сказала она вслух. — Думаю, других тем для разговора у нас нет, поэтому предлагаю попрощаться прямо сейчас. — Не получится. Таисса повернулась к Диру: — Почему? Дир поднял брови: — Расписать тебе ситуацию? После того как Александр активировал нанораствор, я вернулся в Совет и предоставил в его полное распоряжение дирижабль, который достался мне от Виктории. Разумеется, аппаратура настроена на меня, но я готов выполнять приказы. Нейросканер на запястье Лары даже не пискнул. Разумеется, Дир был на нейролептиках, которые позволяли ему лгать. И, конечно же, никто бы даже не подумал его на них проверить. На миг у Таиссы мелькнула мысль рассказать всё Ларе. Но внушение, которому подверглась Лара, наверняка подразумевало и это. — После плена, — голос Дира стал мягче, — у тебя обострились некоторые… психологические проблемы, которые вызывают у меня и у Совета понятное беспокойство. Мы посоветовались и решили, что будет неплохим вариантом на ближайшие недели, если тебя будет сопровождать Лара. Да, к сожалению, это ограничит твои возможности общения, но Совет вправе ввести санкции. В том числе и за твои последние… похождения. — А твои? — не выдержала Таисса. — Твои похождения? Дир развёл руками: