Лучше займусь чем-то более полезным и целесообразным. Я открыла «Основы языка» и принялась переписывать в тетрадку алфавит. Анкр, Берг, Верт, Горн… Крей… И только когда добралась до своей буквы, я догадалась, что алфавит – это почти все названия родов с магией, по крайней мере тех, которых я знаю. И всего их тридцать две. Что бы это значило? Я отложила догадки на потом. Далее шли правила орфографии и правописания. Я так увлеклась, что даже не заметила, как стемнело. Зал почти опустел, я потянулась, разминая ноющие мышцы. Еще немножко – перепишу эту главу и все. – Привет, – к моему столу подошел Дарий Зорг и уселся напротив. – Добрый вечер, арий, – искренне заулыбалась я. Мне нравился этот спокойный, уверенный в себе молодой мужчина. Он был не очень красив, с тяжелым подбородком и крупными грубоватыми чертами лица, но весь его вид выражал такое дружелюбие, честность и открытость, что все мимо воли проникались к нему доверием. И я была не исключением. – Принялась за изучение родовой магии? – он мельком посмотрел на разложенные книги. Я кивнула. – Похвальное решение. – Я хотела вас поблагодарить за то, что вступились тогда, в столовой, – выдавила я через силу, отводя взгляд. Вспоминать тот эпизод было стыдно, но я не могла не выразить благодарность. А так как мы почти не пересекались, то раньше не было возможности. Дарий отмахнулся, словно ему было неприятно. – Не обижайся на них, – ответил он, – они просто избалованные детки и привыкли верить всему, что им скажут. – Но ведь мой отец действительно организовал заговор против короля и пытался его убить, – тщательно подбирая слова, произнесла я, – его судили и казнили за измену. Королевский указ напечатали во всех газетах. Их ненависть объяснима. Я смотрела на Дария и видела, как в его глазах мелькнула растерянность. Он молчал, пристально рассматривая свои ногти. – Не все так однозначно, – в конце концов, неохотно выдавил он, – не стоит верить всему, что написано в газетах. Но, боюсь, этот разговор не к месту. Я поняла, что пора менять тему, больше он мне ничего не скажет. Только вот сердце забилось, как сумасшедшее, питая вспыхнувшую надежду. Неужели?.. Боюсь даже предположить, что мой отец невиновен. Ведь я в самом деле ничего не знаю. Знаю лишь то, что папа уехал в столицу, а через месяц его казнили. От мамы я не добилась ни слова. А газеты… Верить им действительно неразумно. – Сложный язык Морави? – простодушно поинтересовалась я. – Как думаете, за какое время я его выучу? – Совсем не сложный, – улыбнулся Дарий, обрадовавшись вопросу. – Я тот еще бездельник и то выучил его за три года. Ты умненькая, тебе понадобится меньше. Тем более, до нас дошли не все слова. Большинство утеряно. Эти два тома почти все, что от него осталось. – И еще, – добавил он почти сразу, – советую пока сосредоточиться на контактных формулах. – А что это? – Ты же знаешь, что можно воздействовать на предмет, к которому ты прикасаешься или на тот, который находится на расстоянии? – я кивнула. – Так вот. Формулы, позволяющие воздействовать на расстоянии, очень сложные. Нужно знать высшую математику, чтобы их применять. Досконально изучить геометрию, стереометрию, планиметрию. Мгновенно рассчитывать расстояния, трехмерное расположение предмета в пространстве, угол выброса силы и многое другое. – Дарий ухмыльнулся. – Мне проще. Я всегда знаю, где находится земля, чаще всего она у меня под ногами. Мне не нужно так сильно углубляться в математику. А вот для твоей магии она необходима. Только после его слов я поняла, что делали в кабинете отца множество чертежей с геометрическими расчетами. Как жаль, что он ничего мне не рассказывал о своей работе. Не успел. Сначала считал меня маленькой. А потом его казнили. – Верх мастерства, – продолжал Дарий, – это вытянуть на поверхность рудную жилу. Крей был виртуозом в этом деле. Мой отец работал с ним. Фредерик тянул жилу, а папа успокаивал землю. Подобная работа – это всегда насилие над природой, но она очень дорого оплачивалась. Самое трудное в родовой магии – это работать на расстоянии, особенно тогда, когда не видно предмета воздействия. Для этого нужны сложные расчеты. Было ужасно интересно. Я подперла щеку ладошкой, слушала Дария и вспоминала, как однажды подглядывала за гостями на балконе. Мне тогда было семь. Бал был в честь дня рождения мамы. Папа подошел к ней, держа в руках золотой слиток. И тут зал замер. Из слитка начал появляться росток, он медленно тянулся в высь, на стебле распускались листики, произрастали маленькие колючки, а затем… Бутон. Сначала крошечный, он постепенно наливался, разбухал, и вдруг раскрылся золотыми лепестками. В руках у папы была немыслимо прекрасная золотая роза. Зал взорвался овациями. Мама даже заплакала от счастья. Это было настоящее чудо. На следующий день я расспрашивала папу об этом заклинании. Хотелось самой что-нибудь подобное сделать. Но папа только отмахнулся. Сказал, что оно очень сложное. Нужно было правильно рассчитать размеры цветка, скорость произрастания соизмеримую с весом слитка. Причем на каждый этап роста были свои собственные слова и расчеты. Очень сложные расчеты. Чтобы сделать этот цветок он просидел две недели за чертежами. Только сейчас я начала понимать истинную суть его работы. – Какая идиллия! – над нашими головами раздался насмешливый голос, я подняла взгляд и мысленно застонала – к нам пожаловал любимец всех девушек школы, сам арий Торус Хорн. – Твоя невеста заждалась, Дарий. Ты отправился на пять минут занести книгу в библиотеку и пропал на полчаса. – Ой! – хмыкнул маг земли, вытаскивая из-под полы сюртука небольшую брошюру. – Я и забыл про нее. Сейчас сдам. Дарий встал и поспешил к библиотекарше. А Хорн уселся лицом ко мне и начал бесцеремонно разглядывать, словно выискивая недостатки. Прошелся по верху скромного форменного платья, скользнул по шее, ушам, рукам, естественно, свободным от каких-либо украшений. Я с трудом подавила желание спрятать ладони под стол. Мои коротко подстриженные ноготки не шли ни в какой сравнение с его ухоженными руками с маникюром. – Оставь Дария в покое, – вяло растягивая слова произнес он, – если так нужен покровитель, то у меня есть на примете парочка не очень разборчивых парней. Им сгодится и такая, как ты. На моем лице не дрогнул ни один мускул, но внутри все задрожало от ярости. Потрясающе красивый парень сидел напротив меня, а я удивлялась, как может такой привлекательный внешне человек быть гнилым внутри? Как уживаются в нем физическая красота и моральное уродство? Разве такое возможно? Решив, что лучшей реакцией на его слова будет равнодушие, я опустила глаза и принялась, как ни в чем не бывало, дальше переписывать слова в тетрадку. – Что это? – Хорн протянул руку и перевернул титульный лист книги, на пальце блеснул вычурный массивный перстень с темным камнем. Пижон, подумала я и ответила, не удержавшись от ехидства: – Не думаю, что вам это будет интересно, арий. Я заметила тот момент, когда он прочитал название книги. Его лицо окаменело, губы сжались, превратившись в тонкую полоску. Ага! Я нашла больное место великолепного ария Хорна! Потеря родовой магии предками сказалась на характере не лучшим образом. – Думаешь, тебе это поможет выбраться наверх? – Хорн небрежно отшвырнул книгу, словно она была заразной. – Ты все равно останешься бедной нищенкой, дочерью убийцы. – Ну вам-то это не поможет в любом случае, – улыбнулась торжествующе. Как же приятно дергать хищника за хвост. Раньше не замечала за собой подобных рискованных желаний. Хорн гневно вскочил, стул с грохотом отлетел в сторону. Студенты, еще оставшиеся в зале, удивленно обернулись. – Попрошу не ломать мебель, – воскликнула герра Виолетта, приподнявшись за своей стойкой. К нам спешил Дарий, озабоченно переводя взгляд с меня на своего друга. – Что здесь произошло? Я невинно пожала плечами. Хорн же прошипел сквозь зубы: – Эта девчонка много себе позволяет. Жалкая крестьянка, а гонору, как у арии. – Ну, допустим, не жалкая, – постарался развеять напряженную обстановку Зорг и, не зная о чем был спор, необдуманно произнес: – У нее есть то, чем не могут похвастаться большинство ариев – родовая магия. В тишине зала отчетливо послышался скрип зубов. Я смущенно потупила взгляд, надеясь, что мое лицо не слишком явно выражает злорадство. – Ладно, пойдем, Тор, – произнес Дарий, поднимая валяющийся стул, – оставь Денизу в покое, ей и так немало досталось в жизни. Поужинаем в «Короне»? – и уже мне, улыбнувшись: – До встречи, Дениза. Учись прилежно. – До встречи, – эхом прошептала я, проводя взглядом спину уходящего Зорга. – Даже не мечтай! – вдруг со злостью прошипел Хорн, который по-прежнему стоял рядом. Я с удивлением перевела на него взгляд. – Тебе никогда не удастся заполучить Дария. Они с Сорти помолвлены с десяти лет. Даже если он якшается со всяким сбродом, это ничего не изменит! Я глубоко вздохнула, отчаянно стараясь выглядеть невозмутимо. «Всякий сброд», значит. Сколько уже было таких вот болезненных уколов и сколько будет. – Почему ты молчишь? – да что же он не отцепится никак? Оставьте меня в покое, арий. Я не хочу высокородного внимания, не хочу ни с кем ссориться. Дайте мне спокойно проучиться пять лет и уехать восвояси. Дарий уже дошел до двери, а Хорн все никак не двигался, ожидая моего ответа. – Арий Зорг добрый великодушный человек, – произнесла я ровно. – В отличие от остальных студентов, он единственный, кто знает, что такое настоящее благородство. И если он и обращает на меня внимание, то лишь с бескорыстным желанием помочь и защитить. Я не питаю напрасных надежд в отношении него. – Надеюсь, ты и дальше будешь так же благоразумна, – презрительно скривил губы Хорн. Я чувствовала, что чаша моего терпения вот-вот переполнится. Еще немного, и я скажу что-нибудь действительно грубое. – Тор, сколько можно ждать? – в открытую дверь читального зала заглянул Дарий. Хорн молча развернулся и зашагал к выходу. – Библиотека закрывается! Всем сдать учебный материал! – громко заявила библиотекарь, я принялась складывать книги. С этими ариями так и не успела дописать главу. За неделю я закончила переписывать первый том. По всей комнате были развешены листочки со словами древнего языка. Анкр – солнце, Берг – здоровье, Верт – огонь, Горн – ветер, и так далее. Как и следовало ожидать Крей – металл, Зорг— земля. Весь алфавит состоял из четырехбуквенных слов, которые производились из первых букв алфавита и означали буквально следующее: кром – слиток, дословно крей – металл, омок – кусок. Дадо – конец, так как дарт – смерть, дона – жизнь. Глаголы образовывали другую группу. Я решила пока учить те слова, которые относятся к моей магии металлов. Одиночество в школе не тяготило меня. Я научилась быть незаметной. На завтрак приходила одной из первых, сразу после открытия столовой, а открывалась она в семь. Студентов, способных на такой подвиг, почти не было. Так что завтракала я в одиночестве. На обед – самой последней, перед вторым звонком на занятия. Ужинала так же перед закрытием столовой. Большинство учеников не ужинали, уезжали в столицу. Но как я не пряталась, все же иногда случались проколы. Пусть меня не задирали открыто, помня о предупреждении Зорга, мелкие пакости все же устраивали. – И где же она пропадала последние четыре года? После того, как Крея казнили и король лишил их род всего, о них больше никто не слышал, – громким шепотом произнес женский голос за спиной, достаточно громким для того, чтобы услышала я, и не только я. Мои плечи напряглись, ожидая гадости. Я почти не разбирала, что кладу на раздаче в тарелку, спеша унести поднос и сесть за столик. – Бродяжничала? Попрошайничала? – хихикнул еще одна. Не буду оборачиваться. Не буду. – Может, собой торговала? – предложила третья из девиц. – Да кто на нее польстится? Ни фигуры, ни лица. Даже последний матрос побрезгует. Наконец, парень впереди меня освободил проход, и я смогла сбежать. Щеки горели. Болтовню девиц слышали все, кто находился на раздаче. Почти ничего перед собой не видя, я села за крайний столик. Минут десять не могла прийти в себя, бездумно ковыряясь вилкой в салате. Когда сердце более-менее пришло в норму, а в ушах перестало звенеть, я разглядела что я все-таки ем. В следующий раз, когда подобное произошло, я была готова. Едва услышав ехидный шепот за спиной, поставила поднос и развернулась. Неприятно кольнуло то, что рядом с тремя девчонками стояла Фани. Я смерила их вызывающим взглядом и произнесла: – Если кому интересно, где я провела последние года, поясню, дабы избежать лживых домыслов. – Мой твердый звонкий голос разнесся по всей столовой. Я опять в центре внимания, ничего, привыкла. Фани же смущенно отвела глаза. – Я жила у тети на хуторе у Синих гор. Ее имя Марта Гаруба. – Откуда мы знаем, что ты не врешь? – фыркнула одна из девиц. – Не откуда, – согласилась я, – тогда позвольте узнать, откуда вы с таким уверенным видом утверждаете обратное? В школе учат выдумывать небылицы и выдавать их за правду? Отвернувшись, я взяла свой поднос и пошла к столику. Хватит терпеть. Теперь я не оставлю без внимания ни единого лживого слова, ни единого грязного слуха. *** В первый же выходной я отправилась на разведку в порт. Не рискнув выйти через главные ворота, я обошла школу со стороны моря, легко раздвинула толстые металлические прутья забора, и выбралась, выровняв их после. Спустилась к воде и пошла вдоль набережной. До этого момента я любовалась морем из окна, сейчас же шла рядом с ним и наслаждалась каждым вздохом. Море поразило меня. Словно огромное неповоротливое животное, оно бормотало что-то бессвязное, всхлипывало, сопело, а потом игриво смешно фыркало, как жеребенок, выплескивая солнечные брызги. Я влюбилась в него сразу и безоговорочно. В терпкий горьковатый запах. В непослушный ветер, играющий с моими волосами. В бесконечную синеву, уходящую за горизонт, вызывающую внутри безотчетное желание уплыть туда, далеко-далеко, забыв обо всем, начать жизнь с чистого листа в краю, где обо мне никто ничего не знает. Громадные пароходы разгружались в доках. Издалека они казались игрушечными, вблизи же напоминали горы, нависающие над пирсом. Хоть было и раннее утро, в порту бурлила жизнь. Я с жадностью смотрела на кипевшую вокруг работу. Тюки, огромные мешки, ящики, клетки с животными. Бесконечное количество разнообразных грузов грузили на подводы с тягловыми лошадьми и сразу же вывозили из порта. Нескончаемым круглосуточным потоком товары шли в столицу. И дальше расходились по королевству. «На это можно смотреть вечно, – мысленно подтолкнула я себя, – но так работу не найдешь». Отвернулась и направилась вглубь льнущих друг к другу халуп и лачуг. Вскоре трущобы закончились и мне стали попадаться вполне приличные дома. Таверны, гостиницы, магазины. Все не то. Вот! Я увидела вывеску «Ювелир. Золото почти даром». Золото тоже металл, может быть, я смогу в чем-нибудь пригодиться. – Вряд ли я смогу вам что-нибудь предложить, герра, – скептически произнес владелец лавки, окидывая меня цепким взглядом дельца. Хорошо, что я оделась в форму, да еще и приметный плащ школы накинула. По крайне мере, выглядела прилично. – Но хоть в чем-то я могу пригодиться? – робко поинтересовалась я. – Мне очень нужна работа. Немолодой мужчина выглядел респектабельно, одетый в дорогой камзол с серебряными пуговицами, с ухоженными руками и напомаженными волосами, он имел вид состоятельного коммерсанта. Но почему-то мне было не уютно рядом с ним.