– Да, это зависть, – видя мое непонимание и растерянность, пояснил он, – обычная банальная зависть. – Зависть? – переспросила недоверчиво. – Мы с Креем учились в одной школе, – начал рассказывать Велир, – он поступил на первый курс, я уже был на четвертом. И как только он появился в школе, все внимание сразу же перешло на него. До этого момента я был королем школы. Самым красивым, богатым, умным и успешным. Но все переменилось в одно мгновенье. Даже моя привлекательность померкла против его волшебного умения обращаться с металлом. Он легко дарил девушкам украшения, сделанные за секунду перед их глазами из обычной серебряной вилки или медной проволоки. Учителя нахваливали способного ученика, мои друзья переметнулись на его сторону, самые красивые и знатные студентки бегали за ним по пятам, привлекая внимание, предлагая себя. Я был забыт. По мере рассказа, голос Хорна наливался силой. Последняя фраза была и вовсе произнесена ненавидящим злым тоном. – Закончив школу, я сначала работал помощником своего отца, а через несколько лет стал верховным судьей. Твой отец еще учился в школе, а я уже принимал судьбоносные решения в королевстве, – продолжал он говорить звенящим от ревности голосом, – потом женился на самой выгодной невесте в королевстве – арии Кассандре Фарх, действующей магине. Я был на вершине. Выше меня только король. Судья замолчал. Его идеально красивое лицо, так похожее на лицо Торуса, застыло в странной гримасе. Почему-то я совершенно перестала его бояться. Раньше он казался мне жутким монстром, всемогущим тираном и палачом. А сейчас я видела перед собой просто слабого человека, который не смог справиться со своей ревностью и завистью. Не сильного талантливого противника, а посредственность, в чьих руках случайно оказалась верховная власть в королевстве. – И что дальше? – когда молчание грозило перейти все мыслимые пределы, поинтересовалась я. Хорн очнулся от задумчивости. – Дальше? – улыбнулся он. – Дальше твой отец опять показался на горизонте. Он закончил школу и сделал то, что от него никто не ожидал. Я заинтересованно уставилась на судью. – Женился по любви! – отрывисто бросил Хорн. – Вопреки воле семьи и света взял в жены девушку по своему выбору. Сделал то, чего не могли позволить себе никто из других ариев! И у него родилась ты – наследница с магией! Судья резко развернулся и принялся раздраженно ходить взад-вперед по комнате. – Я первым ее заметил. Первым разглядел алмаз среди сотен стекляшек. Первым пригласил ее на танец и первым ей понравился, – Велир лукавил, говоря ранее о том, что моя мама его не слишком интересовала. Сейчас я видела перед собой человека, которого трясло от ревности и злости, и время не излечило его, – она бы полюбила меня! Непременно полюбила бы, я же был самым красивым мужчиной в королевстве. Но после того, как она узнала, что я женат, вмиг охладела. Может такое быть, что он любил мою маму? Если даже спустя двадцать лет он не может ее забыть? – Для такой безродной нищенки, какой была Элиза, даже любовница ария была бы ступенькой подняться наверх, – закончил он запальчиво. – Но в итоге мама стала не любовницей, а женой ария, – не смогла отказать себе в ехидстве я, – а это более почетно, не так-ли? Велир посмотрел на меня так, что мне захотелось спрятаться. Казалось, что сейчас он меня ударит. Глаза налились кровью, руки сжались в кулаки. Хорн несколько раз вздохнул, беря эмоции под контроль, и насмешливо ответил. – Ты права. Только вот где сейчас она и ее муж, на которого она меня променяла? Элиза сделала неправильный выбор и умерла. Мужчина обаятельно улыбнулся. – Поэтому, делай правильные выводы, девочка. Подобное может произойти и с тобой. «Непременно сделаю», – подумала грустно. Сердце болезненно ныло. Почему слабый мелочный завистливый человечек смог погубить такую благородную и великую личность, как мой отец? Или ненависть сильнее доброты? Ложь сильнее правды? А может, бороться со злом можно только теми же методами? На душе стало тоскливо и муторно. Хорн подхватил меня руку и потащил на выход. – Хватит разговоров. Надоело. Мы вышли из кабинета и наткнулись на стоящего посреди приемной Эдварда с телохранителями. – Какими судьбами, ваше высочество? – раздраженно бросил Хорн, останавливаясь. Я выдернула руку. – Куда вы ведете мою фаворитку? – холодно поинтересовался наследник, мазнув по моему лицу напряженным взглядом. – Вы не имеете права забирать ее из школы. – Фаворитку? – удивление судьи было непередаваемым. – Что-то не припомню, чтобы ее представляли ко двору. И договора не видел на своем столе. – Договор был подписан сегодня утром, завтра он будет передан секретарю на согласование, – голос Эдварда соперничал с ледяной вьюгой, царствующей зимой у нас на севере, – а представить Денизу ко двору я собирался на следующей неделе, на балу в честь шестьсотпятидесятилетия правления Ремов. В приемной воцарилось молчание. Вот и все. Моей репутации конец. Я любовница наследника. Глупо мечтать о том, что я выйду замуж за достойного избранника. С другой стороны – альтернатива жизни с судьей тоже никак не предусматривала замужества. Рядом с Эдвардом я хотя бы защищена от постельных притязаний судьи. – Отлично, – отмер Хорн, взяв себя в руки, – но вы же помните, ваше высочество, что вам нельзя иметь бастардов. Это один из негласных законов королевской семьи, – он обернулся ко мне и произнес с улыбкой, – так что если ты останешься фавориткой, у тебя никогда не будет детей. Ты согласна загубить свой дар? Свою прекрасную магию? Я угрюмо молчала, опустив голову. Эдвард подошел и встал рядом, беря меня за руку и переплетая пальцы. – Пойдем, Дениза, – мягко произнес он, – судье пора во дворец, его ждут дела. Я покорно позволила увести себя из комнаты. Почему-то хотелось плакать. Каждый разговор с Хорном опустошал душу и мысли, выматывал до донышка. В ушах стояли последние слова взбешенного мужчины, упустившего свою добычу: «Ничего, Дениза. Я подожду». Мы шли по коридору жилого крыла в сторону моей комнаты. – Тебе нужно подписать договор, – тихо произнес Эдвард, склоняясь, – он стандартный, ничего страшного там нет. Я взял его с собой, когда шел в кабинет директора. Как только мне сообщили, что в школу приехал судья, я сразу же все понял. Взмахом руки открыв замок, я кивком пригласила наследника внутрь. Он вошел и начал с любопытством оглядываться, осматривая металлические поделки на столе и подоконнике, картины на стенах. Телохранители остались за дверью. – Где нужно подписать? – протянув руку, произнесла я. *** Бал по случаю годовщины правления Ремов был одним из главных праздников в году. В середине весны столицу украшали разноцветными фонариками и цветочными гирляндами. Город утопал в зелени. На балкончиках, подоконниках, заборах и столбах вешали яркие подвесные кашпо. Всю эту красоту мне удалось увидеть, когда я решилась отправиться в лучший салон за платьем. Эдвард ничего не хотел слышать о том, что я сама заплачу или куплю у контрабандистов в порту. – Ты должна быть самой красивой на балу. На тебя будут смотреть все и, увы, оценивать не по твоему уму или достижениям, а по платью и украшениям. Это престиж королевской семьи, и твоя гордость здесь не уместна. Он был, как всегда, прав. Я немного попрепиралась, но в итоге дала слово посетить указанный салон и записать расходы на счет королевского дворца. Один из телохранителей поехал со мной. Хорошо, что в нем работали профессионалы, и они избавили меня от принятия каких-либо решений, взяв все на себя. Платье, туфли, украшения, будущую прическу, макияж, духи. Мне оставалось только стоять куклой и думать о своем. Договор я подписала, не глядя. Выхода не было. Один экземпляр остался у меня, другой забрал Эдвард тем же днем переправив его в королевский дворец. Через несколько дней, выкроив свободную минутку, я решила ознакомиться с тем, во что ввязалась, и ужаснулась. Это стандартный договор? Да это рабский контракт по найму на работу! Где они находят таких девушек, которые умеют все то, что в нем прописано? Хорошо хоть в контракте не упоминается, сколько раз и когда нужно посещать спальню особы королевской крови, иначе у меня бы случилась истерика. Пройдемся по пунктам. Роскошно выглядеть всегда – с раннего утра и до позднего вечера. Прическа, платье, макияж… Это понятно. Далее – воспитание, этикет, знание и соблюдение всех церемоний, протоколов, религиозных обрядов и прочее. Тоже понятно. Обязанности по организации балов, встреч иностранных делегаций, послов, просителей и так далее. На этом пункте я споткнулась. Одной организовать бал на пятьсот-семьсот персон, а именно столько народу в среднем собирается на обычный ежемесячный королевский бал, не под силу одному человеку, надеюсь, у меня будут помощники. Ведение денежного учета и проверка бесплатных школ, библиотек, больниц, приютов, находящихся на королевском обеспечении. Я мысленно застонала – только в столице было две общественные библиотеки и пять больниц. Спать когда я буду? Я еще немного почитала о том, что на время действия договора не должна худеть, толстеть, болеть, заводить детей, порочить свою репутацию недостойными связями, сплетнями, поведением и еще десяток «не должна» в этом ключе. Отложив договор, я обессиленно упала на кровать и закрыла глаза. На мои жалобные стенания по поводу своих обязанностей Эдвард добродушно рассмеялся. – У тебя будет куча помощников, – успокоил он меня, – ты не должна всем заниматься самостоятельно, только руководить. Он накрыл мою ладонь своей. – И все это ты будешь делать только тогда, когда я стану во главе престола, не раньше. И до того, как женюсь. Успокойся. Сейчас из этих обязанностей у тебя только хорошо выглядеть и присутствовать со мной на балах. И так, по мелочи. Ты разве не читала сноски? – До них еще не дошла, – буркнула мрачно, – сознание потеряла еще на третьей странице. Наследник искренне рассмеялся. Я вообще заметила, что в последнее время у него отличное настроение. – Все лучше, чем у судьи в рабынях, – проворчала сварливо. Эдвард сразу же помрачнел. – Я обязательно что-нибудь придумаю, Хорн не будет править вечно, – произнес он, – я уже начал потихоньку собирать вокруг себя единомышленников. Серьезно поговорил с матерью, она поддержала меня и пообещала со своей стороны поддержку. А она все-таки принцесса иностранного государства. Резкая смена власти действительно сейчас не выгодна королевству. Тут Хорн прав. Но если представится возможность, я буду готов. И ты первая об этом узнаешь. Да, я знала, что Эдвард предпринимает какие-то шаги. Дарий в письме дал понять, что его отец, старший Зорг, встречался с королевой, и они долго разговаривали. Думаю, и семейство Фарх пойдет за ним, старший был другом моего отца, он даже оплатил лучшего адвоката папе, но это не помогло. Горн – неизвестно. Что-то о них давно не было слышно. Надеюсь, присоединится и род Тургов, умение воздействовать на растения нам бы очень пригодилось. Это магические семьи. А вот другие арии… Тут все не так однозначно. Большинству наплевать на истину. Главное – чтобы им было комфортно. Они пойдут за сильнейшим. Как бы внутренне ни бахвалилась, не считала себя сильной и смелой, я безумно трусила появиться на балу под руку с принцем как официальная фаворитка. Хотя, как мы не держали все в тайне, новость уже разнеслась по школе. Мне стали открыто кланяться. Почему-то поздравлять. Не арии, нет. Отпрыски простых семейств бегали за мной, стараясь выделить себя. Поздороваться, первыми открыть дверь в аудиторию или подобрать упавший карандаш. – Привыкай, – вздохнул наследник, когда особо усердный юноша первокурсник почти что насильно вырвал у меня поднос, чтобы отнести его на раздачу. Я только недоуменно проводила его взглядом. – Неужели, они думают, что я имею на тебя какое-то влияние? Эдвард пожал плечами. – Любимая женщина всегда имеет влияние на мужчину, – произнес беспечно. – Но я ведь не… – наследник приобнял меня за талию, и я поперхнулась возмущением. – Давай не будем давать повод для сплетен, – он склонился ко мне ближе и прошептал, – ты моя фаворитка и должна смотреть на меня с обожанием. Я внимательно посмотрела парню в глаза, отыскивая в них искорку иронии. Ее не было. Тогда я сама шутливо толкнула друга в бок. – Я и так тебя безмерно обожаю, ваше наглое высочество. Вот посмотришь, не пройдет и года, как я из тебя буду веревки вить. Эдвард, наконец, рассмеялся. Только смех был не веселым. – Хотелось бы… – пробормотал он в сторону и подтолкнул меня к выходу из столовой.