– Мне вас жаль, арий. Вы так и не научились отличать благородную девушку от продажной, – тихо произнесла я и направилась на выход. Хорн схватил меня за руку и удержал на месте, вцепившись в запястье горячими пальцами. – Я не знаю как с этим справиться, помоги мне, – его глаза странно блестели, – скажи, что делать? Как поступить? Это… больно. Я не привык к боли… Пропустив его бессвязный бред мимо ушей, я выдернула руку. – Я не смогу вам помочь, арий Хорн, это ваша жизнь и вам решать, как ее прожить. Быстро подойдя к стойке герры Виолетты, я положила книги, невозмутимо расписалась в тетради и двинулась уже было к двери, стараясь не смотреть по сторонам. Но тут Хорн с грохотом вскочил на ноги и все, кто находились в зале, невольно обернулись в его сторону. – Дениза, вернись! – крикнул он громко, невзирая на то, что слышат студенты. Словно ему плевать на репутацию и на слухи. Даже герра Виолетта не стала призывать Хорна к тишине, понимая, что сейчас происходит что-то неизмеримо важное. Я невозмутимо продолжала путь. – Дениза! – звенящий от напряжения голос дернул мое сердце, словно за веревку. Когда же я успела так привязаться к нему? – Дени!!! Я не обернулась. *** Задуманная нами афера была грандиозной. Я не представляла, что нас ждет, если она не удастся. Даже удивительно, как такой разумный и честный человек, как Дарий поддался на мои уговоры. То ли я была слишком убедительна, то ли у него тоже были подозрения, и он решил разобраться во всем. – Мой отец всегда знал, что Крей невиновен, – сказал он на нашей первой встрече после того, как я объяснила план. – А если ты права, и на троне действительно сидит марионетка, то мой долг избавить страну от лживого короля. Идти во дворец мы собрались в первый день весны, ночью. Я впервые видела, как работает Зорг с землей. И это завораживало. Так как спальню принца охраняли, то вызволять его пришлось через внешнюю стену. Дарий попросил меня отойти, а сам вдруг начал медленно подниматься, словно на платформе. Почва под его ногами вспучилась черным цилиндром, забирая часть земли двора. Я заметила, как сама опустилась на пару дюймов, тогда как Дарий, стоя на небольшом пятачке, поднялся и оказался на уровне второго этажа, напротив окна наследника. Дотронулся рукой до каменной кладки, и та немного разошлась в стороны. В узкую щель протиснулся Эдвард. Стена сразу же заросла, словно ничего не было. Вместе они опустились на землю. Двор выровнялся. Я ошеломленно покачала головой. – Пойдем, – прошептал принц, хватая меня за руку, – нужно успеть вернуться к утру. Я раздвинула металлические прутья забора, и мы направились в сторону ожидающей нас кареты, на которой приехал Дарий. Принц объяснил куда ехать, мы с ним забрались внутрь, Зорг же сел на место кучера. Ехали недолго. Подземный ход был замаскирован в одной из скал, выходящих на морской берег. Если бы мне показали эту скалу, я бы никогда не нашла входа, так как она была абсолютно монолитной. – Открывается только на выход, – пояснил принц, – со стороны моря войти нельзя, поэтому и охраны нет. Дарий подошел и прислонил руку к скале. Что-то прошептал, и незаметный кусок гранита отошел в сторону. Вот и дверь. Впереди чернел длинный жутковатый коридор. Я зажгла предусмотрительно прихваченную лампу, и мы двинулись. Несколько раз нам попадались чугунные решетки, перегораживающие коридор, опять же открывающиеся только на выход. Я просто раздвигала прутья, не собираясь ломать замки. Лишь однажды мы столкнулись с охранниками. Впереди было небольшое расширение коридора, выглянув, мы увидели двух гвардейцев, играющих в карты. Они сидели на стульях, рядом стоял столик с горящей лампой и кое-какой снедью. Была даже узкая походная кровать. Не успела я испугаться, как Дарий потянул нас назад, в темноту. Мы обошли этот участок по дуге, Зорг шел впереди, перед ним земля расходилась в стороны, я следом за ним, почти вплотную. За спиной принца разрыв смыкался. И пусть наш поход вокруг охранников длился всего пять минут, я успела несколько раз попрощаться с жизнью. Никогда не думала, что будет так страшно. Слышать жуткое утробное чавканье сжимающейся земли, вдыхать сырой гнилостный запах, знать, что над нашими головами толща рыхлого грунта, а главное понимать, что от возможности быть похороненным здесь навечно отделяет лишь родовая сила Зорга. А вдруг она исчезнет? – Хорошо, что мы уже выбрались из скалы, – негромко сказал он, – почву раздвигать проще, чем гранит. Я облегченно выдохнула только тогда, когда мы опять вернулись в коридор. Еще несколько металлических решеток, и впереди показалась каменная лестница наверх. Я потушила лампу и оставила на нижней ступеньке. При возвращении она нам понадобится. – Почти на месте, – произнес принц бесцветно. Наверное, ему тоже было страшно, как и мне, но он, как истинный Рем не показывал своих слабостей. – Справа будут несколько пустующих комнат. Пройдем через них. Я шла вслед за Дарием по темным богато убранным покоям и понимала, что наше посещение не скрыть. Все равно после нас оставался след. Где разорванная по шву ткань обивки стен, где испорченные деревянные панели. «Нам бы еще Турга сюда, – мысленно улыбнулась, – чтобы уже все было идеально». – Впереди спальня отца, – прошептал Эдвард. Мы замерли. Дарий подошел к окну и сделал проход у внешней стены. Узкий, в него мог протиснуться только один человек. Мы гуськом пролезли в королевскую опочивальню и оказались за широкой плотной портьерой. – Отлично, – одними губами произнес Зорг. – останемся здесь, а вы, ваше высочество, идите и разбудите отца. Увы, король не спал. Я выглянула и увидела горящую лампу, сидящего за столом мужчину полуоборотом к нам. Он что-то читал и его профиль был точно королевским. – Кто здесь? – воскликнул мужчина, поднимая голову. Принц решительно направился к столу. – Это я, Эдвард. – Какой еще Эдвард? – голос короля зазвенел раздражением, – стража! – Отец, это я. Твой сын, Эдвард, – громко произнес наследник, и я вдруг подумала, что не так и была неправа в своих предположениях на счет поддельного короля. Если он не узнал своего сына, то… – У меня нет сына! – вдруг закричал король пронзительно. Меня прошиб холодный пот – только сейчас я вдруг осознала, что нас ждет, если ворвется стража и найдет нас за портьерой. Как минимум тюрьма, а как максимум… Король вдруг по-детски захныкал и начал раскачиваться в кресле, тряся головой, как безумец. – У меня нет сына! – запричитал он. – Я сам убил его! Вот кровь, – он протянул Эдварду руки. – Ты видишь? Это кровь моего любимого сыночка. Я в шоке смотрела в щелочку между стеной и портьерой на дергающегося в припадке мужчину в красно-синем бархатном халате. Лицо Эдварда увидеть не могла, он стоял спиной, но, думаю, он тоже был озадачен. – Ваше величество, с вами все в порядке? – раздался мужской голос одновременно со стуком. Скрипнула дверь. Мы с Дарием инстинктивно шарахнулись назад, вжимаясь поясницей в широкий подоконник. Плотная ткань даже не шелохнулась. Я осмотрелась. Здесь было место еще для человек десяти. Я перестала видеть, но слышала все прекрасно. И безумный бессвязный шепот короля «Я убил сына, моего мальчика», и вопросы телохранителей. Через минуту в комнате появилось еще одно действующее лицо. – Что здесь происходит? – голос Велира Хорна я узнаю где угодно. Он что, живет рядом с покоями короля? – Как вы оказались в спальне его величества? – Я пришел к своему отцу, – произнес надменно Эдвард. Но даже я услышала в его голосе смятение и шок. – Как вы прошли мимо охраны? – У меня есть свои методы, – отрезал принц и тут же поинтересовался холодно: – Это вы не разрешали мне увидеться с отцом? Семь лет! Почему? – Вы не глупый мальчик, ваше высочество, – ответил судья, – думаю, вы уже поняли, почему. – И добавил, повысив голос, – все за дверь! Послышался топот сапог, щелкнувший замок. Охрана вышла. В спальне остались лишь принц, не прекращающий горестно стенать король, Велир и мы с Дарием за портьерой. Хорн не стал настаивать на том, чтобы Эдвард раскрыл способ проникновения в личные покои короля, наверное, подумал, что тот знает потайной ход. – Что с ним происходит? – взволнованно произнес принц. – Что за странный бред о том, что отец убил Ромула? – Это не бред, ваше высочество, – в голосе судьи промелькнула насмешка. Я представила его ехидное лицо, и меня передернуло от отвращения, – король действительно убил старшего сына на охоте. Крей подарил новую парадную саблю. Король, дурачившись, размахивал ею и случайно ткнул Ромулу в живот. Фред стоял рядом, его тоже зацепило. – И зачем было тогда выдумывать измену, убивать столько народу? – голос принца приблизился, словно он шагнул к окну. – Почему нельзя было рассказать всем правду? Судья добродушно рассмеялся. – Вы такой наивный, ваше высочество, – произнес весело. – Правду рассказать? Что было бы со страной, узнай она правду? Безумный король на троне, убивший своего сына? – Неужели нельзя было придумать что-то другое? – не унимался принц. И я была ему благодарна за эти вопросы. Они повторяли мои мысли. – Нельзя, – отрезал Хорн, – король свихнулся, он был весь в крови, плакал и кричал такое, что, если бы кто-нибудь услышал… Счет шел на минуты. Нурв согласился молчать, королева тоже. Один Крей был принципиальным до зубовного скрежета. Сказал, что правда все равно всплывет рано или поздно, – судья хмыкнул. – Семь лет прошло, и ничего не всплыло. Так что, Крей сам подписал себе приговор. – Мама знала?.. – голос принца дрогнул. Он сразу же взял себя в руки и холодно произнес. – Значит, вы не диктатор, вы спаситель? – Естественно, – самодовольство так и лезло из Хорна. – Представьте, что было бы с королевством, если бы журналисты узнали, кто убил наследника, и что на троне сидит безумец? Помните, что было с вашим предком? Тогда дело чуть не кончилось переворотом. Сейчас все намного хуже. Внешняя политика трещит по швам, на северо-востоке то и дело вспыхивают волнения, они вполне могут перерасти в революцию и еще много всего, о чем вы, ваше высочество, не знаете в силу своего возраста, – послышался звук, словно судья хлопнул в ладоши. – Кто еще в курсе? На мгновенье в спальне воцарилась тишина. Хорн обдумывал, как много можно сказать принцу? – Королевский лекарь, канцлер, секретарь, личная охрана, личные слуги, – в конце концов, ответил судья, – и на всех их у меня есть рычаги воздействия. – Не сомневаюсь, – процедил сквозь зубы Эдвард. Я за портьерой всей кожей ощущала его гнев, злость, растерянность, словно я сама стояла там, посреди спальни, и разговаривала с этим жутким омерзительным человеком. – Вы ненавидели Крея? Поэтому выбрали его в жертву? – Не скажу, что сильно любил этого выскочку, – подтвердил самодовольно Хорн, – но лично для меня все очень удачно сложилось. Крей был серьезно ранен. Он мог и не выкарабкаться. Его роль была определена, а огромные богатства стали прекрасным дополнением к моему состоянию. Я изо всех сил вцепилась в подоконник. Какой же негодяй! Думаю, можно было придумать что-нибудь другое, кроме измены. И неизвестно, может быть, мой отец и выздоровел. Я уверена, они даже лекаря не вызывали! Хорн не захотел, увидев в этом прекрасный повод избавиться от папы и заодно получить в любовницы мою маму. – И что теперь? – голос принца опять отдалился, словно он принялся ходить взад-вперед по комнате. – Теперь вы будете молчать, – ответил Хорн, – закончите школу, переселитесь во дворец, изучите науку управления государством, женитесь, родите наследника. А когда ваш отец отречется от престола, вы встанете во главе. А может, и нет, – добавил с насмешкой. – Если вы будете не послушным, тогда я стану регентом при вашем ребенке. Кто знает… Конечно, Велир не мог не дать понять, что именно от его решения все зависит, что он здесь главный. Паяц.