Но вместо того чтобы направить баллончик на него, девушка поднесла его ко рту и глубоко вдохнула, зажмурившись. Он слегка потряс ее за плечо. Еще крепче сжав в руке лямку рюкзака, она съежилась и отшатнулась. – Не, да ты чё? – возмутился Фергюс, недовольный, что его причислили к ворам. – У нее чердак поехал! – пожаловался он, повернувшись к Элиоту и призывая его в свидетели. – Она в шоке, Фергюс, – объяснил тот, – ты ее напугал. Он присел рядом с девушкой. У нее была смуглая, золотистая кожа. Ореховые глаза в обрамлении длинных черных ресниц, скорее удивленные, чем испуганные, смотрели на него так пристально, что он угадывал свое отражение в черных зрачках. – Всё хорошо, тебе ничего не грозит, – сказал он как мог мягко. – Мы не бандиты. Девушка быстро провела рукой по волосам, и от этого простого жеста сердце Элиота понеслось вскачь по незнакомым тропам. Она выпрямилась. Он протянул руку, чтобы помочь ей встать. – Спасибо, – пробормотала Сэм. От вентолина стало легче, она немного отдышалась. – Эти сукины дети свистнули твой мобильник, – констатировал Фергюс, указав подбородком на угол, за которым скрылись грабители. Сэм кивнула. Тот, который заговорил, был повыше, лет двадцати, с квадратной челюстью, насаженной на длинную шею, и гнусавым голосом. На нем были ботинки на толстой подошве, узкие джинсы, куртка-бомбер и вязаная шапочка, натянутая до ушей. – Ты Фергюс, если я правильно поняла, – сказала она, попытавшись улыбнуться. – А ты? От неожиданности Элиот едва смог пробормотать свое имя. У него был вид милого мальчика, изо всех сил старающегося выглядеть крутым. Его лицо могло разом просиять под россыпью веснушек, а живой взгляд придавал особую прелесть робкому выражению. Снег вокруг сыпал не переставая. Прохожих было мало, шины на мостовой странно поскрипывали, а двое мальчишек походили скорее на фашистиков из крайне правых, чем на ангелов-хранителей, однако именно они ее спасли. Элиот откашлялся. – А ты… можно узнать, как тебя зовут? – Сэм. Она отвернулась, будто искала какую-то точку вдали, и добавила как бы самой себе: – Мне надо пойти в полицию. Фергюс шмыгнул носом и повел плечами. – Зачем? Они были в капюшонах, а в такой снег на камеры наблюдения рассчитывать не приходится. Никто не найдет этих подонков. А ты тоже хороша, разгуливаешь со смартфоном за восемь сотен и даже не смотришь, куда идешь. – Я должна предупредить родителей, и надо заблокировать мой телефон. – Держи, – Элиот протянул ей свой, – позвони им. – Они… Они не отсюда. – О, Элиот, – рассмеялся Фергюс, – мисс – принцесса из дальних стран. Прикинь, она живет в Австралии или в Новой Зеландии! – Недалеко оттуда, – сказала Сэм. – В Южной Африке. Элиот попятился и убрал телефон в карман парки. – Извини, я не могу влезать в такие долги, не расплачусь до третьего поколения. – Но мой отец живет в Амстердаме, – добавила Сэм. – Можно зайти в интернет-кафе, – предложил Фергюс. – Ты нездешняя, если я правильно понял. Что же ты делаешь в Лондоне? – Я должна была сегодня быть в Амстердаме и праздновать день рождения моего братишки. Дикая история: мой самолет не смог сесть и приземлился в Хитроу. – Это не объясняет, что ты делаешь здесь. Для прогулок есть места погламурнее Уайтчепела. – Кончай, я совершеннолетняя, делаю что хочу. Вы знаете, где полицейский участок? Они красноречиво переглянулись. – Ты правда хочешь сообщить в полицию? – По-моему, это обязательно, для страховки. И потом, телефон был совсем новенький. Она так и видела ход их мыслей, пока они пытались сложить головоломку каждый со своей стороны. Эта девчонка, якобы совершеннолетняя, еще нуждается в своих родителях, живущих в разных концах света. Она гуляет по кварталу, как туристка, со смартфоном последней модели в руках. Результат: ее ограбили, и, разумеется, она хочет пойти в полицию. Выдумщица, ясен пень, во всяком случае, с приветом. Как не согласиться с ними? С виду всё говорило против нее. Она протянула руку. – Я сама справлюсь. Спасибо. Пока. Элиот пожал ладошку и задержал ее в своей на секунду или две дольше, чем было необходимо. Она бы очень удивилась, если бы узнала его версию. Он находил эту девочку очень привлекательной, да, и… мужественной. Нет уж, столько ублюдков ошивается поблизости, что отпустить ее без телохранителей – вряд ли хорошая идея. – Это на Боу-роуд, в трех станциях метро, – выдохнул он наконец. Фергюс ухватил его за локоть и метнул сердитый взгляд. – Пошли, сваливаем. Я уже задницу отморозил. Элиот вырвал руку. Девочка уже удалялась. – Сэм! – крикнул он и побежал за ней. – Подожди, мы тебя проводим! И добавил тише, повернувшись к приятелю: – Только до дверей, Фергюс. Тот присвистнул сквозь зубы. – Окей, только не показываемся. Нарисоваться в легавке – еще чего не хватало. Опять на меня навешают всех собак. Сунув руки в карманы, чтобы мало-мальски согреться, они нагнали Сэм. Пошли с обеих сторон, словно выгуливали младшую сестренку, только Элиот держался прямее обычного, а Фергюс нарочито поводил плечами. 5 За время короткой поездки в метро Сэм успела их рассмотреть. Фергюс был более угловатым, с усыпанным прыщами лицом. Правую бровь перечеркивал шрам, результат неудачного пирсинга. Элиот утопал в военного образца парке. Он казался более сдержанным, не таким уверенным в себе, но глаза его так и искрились, стоило ему повернуться к ней. – Ты служил в армии? – спросила его Сэм. – Не я, мой отец. В бронетанковых войсках, в Ираке. – Спасибо Тони, – скрипнул зубами Фергюс. – Какой Тони? – спросила Сэм. – Тони Блэр. Забей. Это всё древняя история. – Лучше не говорить нам про арабов, вот и всё, – раздраженно фыркнул Фергюс. Сэм приняла к сведению, неприятно пораженная гримасой отвращения на его лице. – Я этого не говорил, – заметил Элиот. – Это не они послали моего старика под пули. – А как насчет чернокожих? С ними можно говорить? – вдруг спросила Сэм, вызывающе вздернув подбородок. – Или вы предпочитаете только белую компанию? – Мы не расисты, – запротестовал Элиот. – Я сам наполовину поляк. И еще у меня друзья повсюду, сечешь? – Он стал загибать пальцы: – Пакистанцы, индийцы, итальянцы, латиносы… Она с сомнением поджала губки, и он продолжил, исполненный надежды, глядя ей прямо в глаза: – Южноаф… Фергюс ткнул его локтем, и Элиот залился краской. Сэм отвернулась, пряча улыбку. «Туше!» – сказала она себе. Они вышли из вагона, смеясь, потому что Фергюс продолжал передразнивать Элиота, перечисляя овощи: картошка, порей, огурцы, помидоры… Парни показали ей полицейский участок на другой стороне улицы. – Вон тот дом. Сэм набрала в грудь побольше воздуха. Любое столкновение с официальными властями, будь они воспитательными или медицинскими, вызывало у нее опаску, плавно переходящую в ужас.