ПОСВЯЩАЕТСЯ ДЖОНУ ЭДУ, ПЕРЕЖИВАЮЩЕМУ О ТОМ, ЧТО ЕМУ ЕЩЕ НИЧЕГО НЕ ПОСВЯЩАЛИ Katharine McGee AMERICAN ROYALS II: MAJESTY Copyright © 2020 by Katharine McGee and Alloy Entertainment Jacket art copyright © 2020 by Carolina Melis Published by arrangement with Rights People, London through The Van Lear Agency © Музыкантова Е., перевод на русский язык, 2020 © Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2021 Пролог Утро выдалось мрачным и серым, над улицами столицы висел туман. Все корреспонденты сошлись во мнении, что погода для похорон более чем уместная. Они стояли за бархатным шнуром, по одну сторону от входа во дворец, обменивались сигаретами и мятными конфетами, на экранах своих телефонов спеша проверить, все ли в порядке с губной помадой. Наконец главные ворота дворца распахнулись, чтобы впустить первых гостей. Их собралось множество, со всех концов света. Императоры и султаны, эрцгерцоги и вдовствующие королевы, даже кардинал, посланный самим Папой. Члены Конгресса и аристократы, от высокопоставленных герцогов до простых пэров, – все пришли сюда, чтобы почтить память Его Величества Георга IV, покойного короля Америки. Одетые в траурные черные платья и темные костюмы, они прошли через распахнутые двери в огромный тронный зал. Другого места в столице, способного вместить три тысячи гостей, не было. Военный салют из серии ружейных выстрелов разнесся над рекой, и похоронная процессия свернула на проспект, ведущий к дворцу. Наступила тишина, густая, как нависший над городом туман. Журналисты расправили плечи, операторы поспешили настроить объективы. Никто не произнес ни звука, в то время как в дымке показалась группа фигур: восемь молодых людей из гвардии Ревера, элитного офицерского корпуса, защищавшего Корону. Они отдавали последние почести своему суверену. Гвардейцы несли гроб, задрапированный красно-сине-золотым американским флагом. Большинство из них с решимостью смотрели вперед. Но один юноша – высокий, со светло-каштановыми волосами и серо-голубыми глазами – то и дело оглядывался через плечо. Вероятно, он начал уставать. Траурная процессия все утро двигалась по улицам столицы. Расстояние, которое напрямик составляло менее двух миль, из-за извилистого маршрута потребовало нескольких часов. Маршрут был разработан таким образом специально, чтобы как можно больше граждан могли проститься со своим монархом. Все еще с трудом верилось, что короля Георга действительно нет. Ему было всего пятьдесят, когда он умер после неожиданной и трагически закончившейся войны с раком легких. В нескольких шагах от гроба шла двадцатидвухлетняя принцесса Беатрис – нет, напоминали себе люди, уже не принцесса. После смерти отца она стала Ее Величеством Беатрис Джорджиной Фредерикой Луизой, королевой Америки. К титулу еще предстояло привыкнуть. Америкой прежде никогда не правила женщина. Когда процессия подошла к воротам дворца, Беатрис опустилась перед гробом в глубоком реверансе. Раздались шелчки камер, будто пробудился рой насекомых – фотографы спешили запечатлеть легендарный момент: молодая королева в последний раз склоняет перед кем-то голову. 1 Беатрис Шесть недель спустя Беатрис не помнила, чтобы во дворце было так тихо. Обычно в его залах разносилось эхо голосов: дворецкие отдавали приказы лакеям; экскурсоводы проводили занятия с группами студентов; послы или министры преследовали лорда-камергера, умоляя об аудиенции у короля. Сегодня все было тихо. Чехлы от пыли закрывали мебель, излучая в полумраке призрачное сияние. Даже толпы людей, которые обычно собирались у главных ворот, исчезли, оставив дворец, точно остров среди пустых тротуаров и вытоптанной травы. Беатрис слышала, как позади мама выходит из машины. Сэм и Джефф решили остаться в загородном доме еще на одну ночь. Когда они трое были моложе, то ездили туда вместе – в темном внедорожнике, смотря фильмы на экране выдвижного телевизора, – но Беатрис больше не могла сесть в одну машину с сестрой. Монарху и тому, кто следующим за ним наследовал трон, не разрешалось путешествовать вместе из соображений безопасности. Она прошла лишь половину холла, когда зацепилась каблуком за старинный ковер. И споткнулась – крепкая рука тут же поддержала ее. Беатрис посмотрела в серо-голубые глаза своего личного охранника Коннора Маркхема. – Ты в порядке, Би? Она знала, что должна сделать ему выговор, ведь он использовал ее прозвище, пренебрегая титулом на публике, так что любой мог услышать. Но Беатрис не могла спокойно думать, когда Коннор держал ее за руку. После этих недель вдали друг от друга эхо его прикосновения огнем пронеслось по ее венам. В холле зазвенели голоса. Коннор нахмурился и быстро отступил, а из-за угла показались два лакея в сопровождении человека. Черты его лица были жесткими, в волосах проглядывала седина. Роберт Стэндиш служил лордом-камергером у отца Беатрис, а теперь и у нее. Он отвесил официальный поклон. – Прошу прощения, Ваше Величество. Мы не ждали вас раньше завтрашнего дня. Беатрис постаралась не вздрогнуть, услышав обращение. Она еще не привыкла, что «Ваше Величество» относится к ней. Лакеи начали бегать из зала в зал, сдергивая чехлы от пыли и собирая их в одну кучу. Дворец будто ожил, когда в спешке были открыты декоративные столики и изящные медные лампы. – Решила вернуться пораньше. Я просто… – Беатрис замолчала, не успев сказать «я просто хотела сбежать». Предполагалось, что месяц, проведенный в Салгрейв, загородном поместье Вашингтонов, станет небольшим отпуском. Но даже в окружении семьи она чувствовала себя одинокой. И утомленной. Каждую ночь Беатрис пыталась как можно позднее ложиться спать, потому что стоило ей закрыть глаза, как приходили сны. Ужасные, запутанные сны, в которых она была вынуждена снова и снова смотреть, как умирает отец, и знать, что это ее вина. Беатрис стала причиной смерти отца. Если бы она не кричала на него в ту ночь, не угрожала выйти замуж за своего личного охранника и отказаться от трона, король Георг мог бы остаться жив. Беатрис подавила вздох. Она знала, что лучше не позволять себе так думать. Иначе ее рассудок камнем пойдет на дно колодца горя, глубже и глубже, но без возможности когда-нибудь достигнуть дна. – Ваше Величество, – Роберт взглянул на планшет, который всегда носил с собой, – Я хотел бы обсудить некоторые вопросы. Можем ли мы пройти в ваш кабинет? Беатрис не сразу осознала, что он имел в виду офис ее отца. Который теперь принадлежал ей. – Нет, – ответила она немного резко. Беатрис не была готова увидеть ту комнату – и встретиться со всеми заключенными в ней воспоминаниями. – Почему бы нам не поговорить здесь? – добавила она, ведя его в одну из гостиных. – Отлично. – Роберт прошел за ней внутрь и закрыл двойные двери, оставив Коннора в холле. Устроившись на полосатом зеленом диване, Беатрис бросила взгляд на три эркерных окна, выходивших на главную подъездную дорогу. Эту нервную привычку она приобрела после смерти отца: изучать окна каждой комнаты, в которую входишь. Как будто естественное освещение могло помочь ей дышать свободнее. Или, возможно, она искала путь для побега. – Ваше Величество, расписание на предстоящую неделю. Роберт протянул бумагу с тисненым королевским гербом. – Спасибо, лорд Стэндиш, – сказала Беатрис и замолчала. Она всегда, обращаясь к нему, использовала его полный титул – так сложилось с тех пор, как Беатрис познакомилась с ним в подростковом возрасте, но сейчас… – Могу я называть вас Роберт? – Для меня это будет честью, – сказал он почтительно. – В таком случае вы должны называть меня Беатрис. Камергер шумно вздохнул. – О нет, Ваше Величество. Я бы никогда не осмелился на подобное. И я бы посоветовал, – добавил он, – никогда более не делать таких предложений, тем более никому, занимающему служебную должность. Это не вполне уместно. Беатрис почувствовала себя школьницей, как будто ей снова семь лет и преподаватель этикета треснул ее линейкой по пальцам в наказание за небрежный реверанс. Она заставила себя вчитаться в бумагу на коленях и в замешательстве подняла голову.