Ничего сложного, в конце концов. Ганси уже видел это проблесками в прошлом. Он чувствовал абсолютную уверенность. Но правда заключалась в том, что он продолжал двигаться прочь. Гораздо сильнее Ганси пугала мысль о том, в какой мере он на самом деле был властен над нынешним течением собственной жизни. Проще поверить, что ты отважный корабль, швыряемый судьбой, чем управлять им самому. Теперь он собирался встать у руля. И если возле берега торчали скалы, значит, так суждено. – Скажи мне, где Оуэн Глендауэр, – произнес Ганси в темноту. Решительно и уверенно, с той силой, которую вложил в свои слова, чтобы справиться с Ноем, чтобы отдать приказ скелетам в пещере. – Покажи, где Король Воронов. 49 Ночь начала вопить. Этот звук шел отовсюду – дикий вопль. Первобытный. Боевой клич. Он становился громче и громче, и Ганси поднялся на ноги, прикрывая ладонями уши. Гвенллиан что-то прокричала, восторженно и яростно, но этот звук заглушил ее голос. Он заглушил шелест оставшихся сухих листьев на дубах и шорох ботинок Ганси, шаркавших по крыше, пока он осторожно подбирался к краю, чтобы лучше видеть. Звук заглушил фонари, и улица погрузилась во тьму. Этот вопль заглушил всё, а когда он затих и свет зажегся вновь, посреди улицы, внизу, стоял белорогий зверь, широко расставив копыта и подозрительно глядя вокруг. Где-то там был обычный мир, мир, где существовали светофоры, торговые центры, неоновые рекламы на заправках, синий ковер в загородном доме. Но здесь и сейчас… был только миг до этого вопля и миг после. У Ганси звенело в ушах. Животное подняло голову и посмотрело на него яркими глазами. Это было существо, чье название, как кажется людям, они помнят, но только до той секунды, пока не увидят его, и тогда название исчезнет, оставив после себя одно лишь зрительное ощущение. Это существо было старше всего на свете, прекраснее всего на свете, ужаснее всего на свете. Торжество и испуг пели в груди Ганси – те же чувства нахлынули на него, когда он в первый раз оказался в Кабесуотере. Он понял, что уже видел нечто подобное – стадо белых зверей, которое пронеслось по волшебному лесу. Впрочем, теперь, глядя на это существо, Ганси понял, что они были его копиями, потомками, воспоминаниями, снами о нем. Зверь дернул ухом. А потом бросился в ночь. Гвенллиан спросила: – Ну, ты готов последовать за ним? Да. Она указала на дуб, и Ганси не стал задавать вопросов. Он быстро подошел к нависшей над крышей ветке, взобрался на нее и полез вниз, цепляясь за выступавшие сучки. Он перебирался с ветки на ветку, а потом, оказавшись в трех метрах от земли, спрыгнул, ощутив удар от приземления всем телом, от пяток до зубов. Зверь исчез. Но Ганси не успел даже почувствовать разочарование, потому что вокруг были птицы. Повсюду. Воздух сиял и переливался от перьев и пуха. Птицы кружились, ныряли, носились по улицам, свет фонарей выхватывал крылья, клювы, лапы. В основном это были вóроны, но попадались и другие. Маленькие синички, гибкие горлицы, крепко сложенные сойки. Птицы поменьше вели себя хаотичнее воронов, как будто были захвачены духом этой ночи, но не понимали цель. Некоторые пищали и кричали, но главным образом слышался шум крыльев. Гул, гудение неистового полета. Ганси ступил во двор, и плотная стая немедленно окружила его. Птицы носились вокруг, задевая Ганси крыльями, перья касались его щек. Он не видел ничего, кроме птиц, всех цветов и размеров. Его сердце тоже обрело крылья. Ганси едва дышал. Ему было так страшно. «Если не можешь не бояться, – сказал Генри, – бойся и будь счастлив». Стая метнулась прочь. Нужно было последовать за ней – и сейчас же. Огромным столбом птицы закружились над «Камаро». – Дорогу! – кричали они. – Дорогу Королю Воронов! И это прозвучало так громко, что в домах начали зажигаться огни. Ганси залез в машину и повернул ключ – «заводись, «кабан», заводись». Мотор зарычал. Ганси ощущал всё сразу: восторг, испуг, слабость, глубочайшее удовлетворение. Завизжали покрышки, и он пустился в погоню за своим королем. 50 Ронан работал на аварийном аккумуляторе. Двигался на автопилоте. Он напоминал каплю воды, упавшую на ветровое стекло. Малейшего сотрясения достаточно, чтобы она скатилась. Поскольку он балансировал на тонкой грани между бодрствованием и сном, Ронан понял, что что-то случилось, лишь когда распахнулась дверца с его стороны. Шум был невероятный, особенно потому что Бензопила устремилась в машину, как только дверь открылась. Девочка-Сирота на заднем сиденье взвизгнула, Адам вздрогнул и проснулся. – Я не знаю, – сказала Блу. Ронан не понял, что это значит, но тут же до него дошло, что она обращается не к нему, а к кому-то у себя за спиной. Мора, Калла и Гвенллиан стояли на улице в разной степени ночного неглиже. – Я говорила, говорила, – каркала Гвенллиан. Ее волосы представляли собой путаницу перьев и дубовых листьев. – Ты спал? – спросила Блу у Ронана. Он не спал. Впрочем, и не бодрствовал. Не вполне. Он уставился на девушку. Ронан забыл про ее рану, пока она вновь не оказалась перед ним; это была жестокая роспись, оставленная на коже Блу. Она так не походила на всё, что в норме делал Ной. Какой кавардак. Демон, демон… – Ронан. Ты видел, куда поехал Ганси? А вот теперь он окончательно проснулся. – Он отправился на охоту! – восторженно завопила Гвенллиан. – Заткнись, – велела Блу с неожиданной грубостью. – Ганси поехал искать Глендауэра. «Кабан» пропал. Гвенллиан говорит, Ганси последовал за птицами. Ты видел, куда он поехал? Он не отвечает на звонки! Она драматически повела рукой, подтверждая свою правоту. Пустая улица перед домом номер 300, земля, засыпанная разноцветными перьями, соседи, которые из любопытства открывали двери… – Он не может ехать один, – заявил Адам. – Он сделает какую-нибудь глупость. – Я в этом абсолютно уверена, – ответила Блу. – Я звонила ему. И звонила Генри, чтобы узнать, не поможет ли нам Робо-Пи. Никто не отвечает. Я даже не знаю, слышит ли он звонки. – Вы можете узнать, где Ганси? – спросил Адам у Моры и Каллы. – Он включен в силовую линию, – сказала Мора. – Как-то. Где-то. Поэтому я не могу его увидеть. Это всё, что я знаю. Сознание Ронана колебалось, по мере того как к нему начинала пробиваться реальность. Совокупный ужас всех кошмаров, становящихся правдой, заставил его пальцы заплясать на руле. – Я мог бы погадать, – сказал Адам. – Впрочем, не знаю, как я тогда пойму, где он. Если он там, где я никогда не был, я не узнаю этого места, и нам придется искать подсказки. Блу сердито закружилась. – На это уйдет сто лет. Перья, разбросанные по улице, поразили Ронана. Каждое из них казалось острым, настоящим, необыкновенно важным на фоне туманных событий минувшего дня. Ганси уехал за Глендауэром. Ганси уехал без них. Ганси уехал без него. – Я присню что-нибудь, – сказал Ронан. Сначала его никто не услышал, поэтому он повторил. – Что?.. – спросила Блу. В ту же секунду Мора уточнила: «Что именно?», а Адам сказал: «А как же демон?» Сознание Ронана по-прежнему представляло собой свежий ужас – зрелище мертвой матери. Недавнее воспоминание с легкостью скрестилось с более ранним – когда он обнаружил труп отца, – и из них вырос огромный ядовитый цветок. Ронан не хотел сейчас возвращаться в собственные мысли. Но выбора не было. – Что-нибудь, чтобы найти Ганси. Типа Робо-Пи. Только с одной задачей. Что-то маленькое. Я могу сделать это быстро. – Ты хочешь сказать, что тебя могут быстро убить, – заметил Адам. Ронан не ответил. Он уже пытался придумать, в какую форму можно было облечь такого рода задачу. Что он с гарантией сумел бы создать, даже учитывая демона, который отвлекал его, как бушующий вокруг ураган? Что демон точно не исказил бы при появлении на свет? – Кабесуотер не поможет, разве что помешает, – настаивал Адам. – Тебе придется создать нечто не ужасное посреди того, что там творится, и, для начала, это практически невозможно. А потом тебе придется принести свой артефакт сюда – только его, и больше ничего, – что, пожалуй, еще менее вероятно. Ронан произнес, обращаясь к рулю: – Я в курсе, как работают сны, Пэрриш.