Перед Чарльзом возникла возможность, которую он раньше не рассматривал. Существовали и другие способы отомстить. Эви, возможно, не придется умирать. Чарльз покинул библиотеку вслед за своей юной жертвой. Едва он вышел из здания, ночь дружелюбно окутала вампира. Он — Потомок. Ночь — естественная среда его обитания, когда все дневные защитные заклинания не требовались. С необыкновенной легкостью Чарльз проник в сознание девушки, шедшей в тридцати шагах впереди. И его прекрасное лицо исказилось от предвкушающего смертоносного оскала. * * * * * Рамзес повернулся, одинокий в своих пустующих покоях, и поймал отражение в зеркале на противоположной стене. Прошло много времени с тех пор, как он по-настоящему смотрел на собственное отражение. В пустыне не было ни зеркал, ни озер, которые могли бы с точностью вернуть его отражение. А ведь он спал. С медленной, неестественной грацией Рамзес пересек комнату и остановился перед высоким зеркалом. В нем едва ли наполовину отражался его внушительный рост. Он уставился в зеркало — и красивое темноволосое изображение Амона, бога богов, взирало на него оттуда древними бездонными глазами. Рамзес поднял руки. Вокруг каждого мощного бицепса вилась цепочка черных вытатуированных иероглифов, древних и могущественных. Они хорошо виднелись из-под рубашки с коротким рукавами. И указывали на то, кем он являлся на самом деле. Он неторопливо провел пальцами левой руки по отметинам на правой. От его касаний они вспыхивали одна за другой. Какое-то мгновение он наблюдал, как они светятся, напоминая о давно минувших лучших днях, а затем медленно исчезая в глубокой мрачной тьме. Он снова повернулся к зеркалу и посмотрел на свое отражение. Образ смертного. Амон всегда принимал эту форму, когда ходил по земле. Вместе с этим к нему перешли и все современные знания человеческой расы: культура, языки, технологии. Никогда еще столько информации не обрушивалось на него настолько мгновенно и мощно. Этот день и век действительно другие. Цепким взглядом Рамзес скользнул по фигуре в зеркале, отметив современную одежду: черную рубашку, джинсы и тяжелые ботинки, в которых так неудобно находиться в пустыне. Прошло очень много времени с тех пор, как он в последний раз ощущал мощные человеческие мышцы, твердость костей смертного тела. Поначалу это всегда неудобно, удушающе. Но со временем он привык к этой форме и даже смог оценить некоторые привилегии. Смертные женщины, безусловно, ценили это. Рамзес подумал об этом и нахмурился. В организации, которую он недавно подчинил себе, было несколько женщин. Все сильные, быстрые и бесстрашные. Рамзесу понравилось, что женщины этого века, казалось, с большей готовностью раскрывают свой врожденный потенциал. Так было не всегда, и много веков назад он задавался вопросом, изменится ли все когда-нибудь. Но не эти женщины влекли его в мир бодрствования. Он здесь не из-за них. Он явился ради нее. Амунет. Он чувствовал, она где-то там. Слышал биение ее сердца… слабое, едва различимое. Каждый импульс окружал его днем и ночью, медленный, почти неощутимый. Слабая, но настоящая и живая, и Амон найдет ее, даже если это окажется последнее, что он сделает в этой жизни. «Рамзес Амон, — подумал он. — Рамзес». Именно это имя он принял в этой форме. Такое же древнее, как и он сам. И это его устраивало. За спиной раздался осторожный стук в дверь. Рамзес оглянулся. Подождал немного, а затем медленно повернулся лицом к двери. — Войдите, — тихо приказал он, вкладывая в голос лишь одну сотую той силы, которой обладал; люди — существа сверхчувствительные, а у него не имелось желания причинять им вред или пугать. Дверь открылась, и на пороге появилась одна из тех самых женщин, о которых он только что подумал. Очень молодая, возможно, всего девятнадцати или двадцати человеческих лет. — Сэр? — спросила она, явно не зная, стоит ли ей вторгаться в его личную жизнь. По ее мнению, Рамзес являлся ее начальником, новичком на должности, более чем доказавшим право на занимаемый пост. Несмотря на желание сдерживаться, ему все же удалось до некоторой степени напугать окружающих его смертных. — Да? — ответил он, жестом приглашая ее войти и присесть на одно из больших мягких стульев. Девушка слегка покраснела, как и все женщины в его присутствии, и вошла, закрыв за собой дверь. — Сэр, вы просили, чтобы я отслеживала данные из секторов с одиннадцатого по девятнадцатый. Вот. — Она сняла с плеча рюкзак, вытащила флешку и положила маленький черный предмет на кофейный столик перед собой. Рамзес благодарно кивнул. — Вы отлично поработали. — Благодарю вас, сэр. Вы будете довольны результатами. Мы обнаружили еще пять демонов-оборотней, несколько очень странных энергетических показателей в различных кофейнях и их окрестностях в Портленде, и… кое-что еще. Рамзес прищурился. Подобный комментарий мог означать что угодно, десятки тысяч событий. И лишь единицы представляли для него интерес. — Поясни. — Сэр, полагаю, что мы так же зафиксировали на пленку ведьму. Нет другого способа объяснить то, что она сделала. — И что же? — спросил он с неподдельным интересом. Девушка замялась, по какой-то причине испытывая неловкость от того, что собиралась рассказать. — Мне кажется, она кого-то лечила, сэр. Рамзес на несколько секунд замолчал, обдумывая услышанное. А потом всего один раз кивнул. — Это все. Оставьте флешку здесь. Девушка кивнула, немедленно встала и вышла из комнаты, снова закрыв за собой дверь. В наступившей тишине и одиночестве Рамзес подошел к маленькому столику и посмотрел вниз. При этом прядь смоляных волос упала ему на глаза. Он рассеянно смахнул ее в сторону. «По-моему, она кого-то лечила, сэр». Амунет обладала способностью исцелять. Она одна могла залечить смертельную рану так, словно той никогда не было. Возможно, это она? Если это Амунет, если существовала хоть малейшая вероятность найти ее, значит, она находилась в компании оборотней? Сверхъестественные существа этого мира охотились на смертных, которые поклонялись ему и Амунет. Оборотни, вампиры, драконы регулярно истребляли невинных, удовлетворяя свои противоестественные потребности, стирая при этом целые роды вместе с воспоминаниями, которые поддерживали жизнь Амона и его наследия. Проснувшись недавно, Рамзес сразу же нашел самую могущественную организацию, способную бороться с этими потусторонними силами. Охотники существовали на земле в той или иной форме, с тех пор как сверхъестественные существа стали бродить по земле, привлекая их внимание, заслужив их ненависть. В последнее время охотники претерпели тяжелые изменения, понесли различные потери и практически развалились. Рамзес нашел их, свел вместе, через несколько дней возглавив эту организацию и тщательно скрывая собственный двойной замысел. Он поможет смертным избавить мир от этой постоянной зловещей угрозы. И тогда сам выйдет на охоту по всему миру, вместе со своими охотниками, в поисках собственной королевы. Рамзес наклонился и почти дрожащими, как у простого смертного, пальцами взял маленькое записывающее устройство. Затем со спокойной решимостью и болью в сердце — слишком человеческая эмоция — бог богов подошел к системе наблюдения у стены, вставил флешку в разъем и стал ждать, когда же устройство откроется. Глава 7 Эви глотнула свежий горячий кофе и зажмурилась, наслаждаясь тем, как жидкость, слегка опалив губы, стекает по языку в горло. Она сразу же почувствовала себя лучше. Это походило на волшебство. С налоговым периодом на носу, предстоящим множеством расходов, она правда не должна была тратить непомерную сумму на кофе, но мысленно восстала против того, чтобы отказаться от этого лакомства. «Только не это, черт возьми, — упрямо подумала она. — Просто оставьте кофе в покое». Эви осторожно глотнула вторую порцию дымящейся терапии и уже собиралась проглотить ее, когда один из парней за столом позади нее произнес нечто настолько непристойное, что ее затошнило. Она проглотила напиток, обожглась и съежилась. У нее разболелась голова. А потом воздух вокруг нее изменился. Внезапно словно заискрился. Эви выпрямилась и оглянулась. — Вы. Исчезните. Немедленно. Сердце Эви кольнуло, а затем бешено заколотилось. Ее челюсть отвисла, а глаза широко расширились. Тело вспыхнуло, а дыхание замерло. У стола с подростками стоял мужчина. Трое мальчишек, казалось, застыли, не в силах пошевелиться, и уставились на него, несмотря на его приказ, и Эви прекрасно понимала почему. Она едва верила собственным глазам. Это невозможно. «О боже», — подумала она. Этот мужчина оказался тем самым из ее воспоминаний и снов. Он был высок, определенно ростом в шесть с половиной футов. С бездонными глазами, подобными полуночному небу. Со слегка загорелой, безупречной гладкой кожей. Совершенным телосложением греческого бога, густыми, коротко стриженными волосами цвета воронова крыла. Воротник белой накрахмаленной, расстегнутой сверху рубашки выглядывал из-под темно-серого спортивного пальто из смеси шелка и кашемира.