– Леонид всегда заставляет ждать, но я уже научилась извлекать из этого максимум пользы, – сказала Хейст, когда они подошли к ступеням дворца. – Сейчас покажу. Как только привратник пригласил их войти, Хейст начала распоряжаться королевской прислугой. – Нам понадобится кувшин пунша с джином, две сигары и две порции того, что его величество съел на завтрак. И мы не будем сидеть на этих оттоманках. У вас сотня комнат. Найдите нам что-нибудь с подходящей мебелью. Дворецкий и его лакеи ничуть не смутились поведением Хейст и немедленно исполнили все ее желания. Вскоре Эдит обнаружила, что сидит в плюшевом кресле перед разожженным огнем в камине, держа в руке хрустальный кубок с розовым пуншем. Она отказалась от сигары, и Хейст не возражала, поскольку ей достались обе, но, когда прибыла тележка с завтраком, наполненная колбасами, омлетом, овсянкой и хлебным пудингом, Эдит положила себе небольшую гору еды и поела, держа тарелку на коленях. – Я уже давно поняла, что если они заставляют тебя ждать, то пусть заплатят за это, – сказала Джорджина в ответ на восторженный отзыв Эдит о завтраке. Капитан Уинтерс не произнесла больше ни слова, пока не опустошила тарелку. Затем она вытерла губы салфеткой и проговорила с удовлетворенным вздохом: – Наверное, я тоже заставила тебя ждать. Ты просила устроить экскурсию по кораблю. – О, и мое терпение приносит проценты, – сказала Хейст, улыбаясь сквозь дым сигары. – Просто подожди, пока счет не придет в срок! – Ты помнишь Байрона? – спросила Эдит. Хейст, скрестив ноги, забралась поглубже в кресло. Она с удовольствием затянулась сигарой и только потом объявила, что не помнит. – Это лакей Сфинкса. Думаю, ты бы его не забыла, если бы повстречала. – Подожди, – сказала Хейст, прищурившись от воспоминаний. – Это тот, у которого голова оленя и заводное тело. – Верно. Он предложил приготовить нам ужин сегодня вечером, если ты не возражаешь быть нашей гостьей. – Звучит восхитительно. – Я бы очень удивилась, если бы ты совсем забыла о нем. Хейст пожала плечами, кожа на ее шее сморщилась на фоне идеальных плеч. – Все мои воспоминания о Сфинксе очень туманны. Обрывки пропитанных эфиром снов на самом деле. Едва закончив возиться со мной, Сфинкс выставил меня за дверь. Он не любит иждивенцев. Эдит хотела бы углубиться в эту тему, но тут появился король Леонид в накрахмаленном поварском колпаке и белом фартуке. Они встали и поклонились, приветствуя наместника, который, казалось, очень спешил. – Простите, что заставил вас ждать, капитан Уинтерс, блюстительница Хейст, но я опаздываю на возобновление работы королевской пекарни. Я готовлю тост. – Он склонил голову набок и усмехнулся. – Я поднимаю тост за тех, кто поджаривает наши тосты! Славно получилось. Надо будет это использовать. – Он рассеянно похлопал себя по карманам в поисках чего-то – возможно, карандаша. – Очень хорошо, ваше величество, – сказала Эдит. – И если вы просто вернете картину Сфинкса, мы сможем продолжить наш путь. – Ах! – сказал король Леонид, тряся пальцем. – «Внучка Зодчего». Мой брат почти ее нашел. Казначей и его пажи работали полночи, и теперь они ожидают получить ее с минуты на минуту. Они думают, что проблема в том, что она была неправильно помечена – начиная с «З», а не с «В», и… – Ваше величество, я все прекрасно понимаю, – сказала Эдит, прерывая наместника в манере, к которой он, похоже, не привык. Утро, проведенное с Хейст, убедило ее, что вежливость в этом уделе не лучшая тактика. – Я побеспокою вас еще раз завтра утром, и больше никогда. Я надеюсь, вы понимаете: у меня есть длинный список кольцевых уделов, которые нужно посетить, и я больше не могу откладывать свои обязательства. Другие уделы с нетерпением ждут нашего визита. – Конечно, – сказал король, чей прежний энтузиазм угас из-за удивления, вызванного ультиматумом. – И уверяю вас, капитан Уинтерс, никто не уснет, пока я не получу картину Сфинкса в целости и сохранности и не вложу ее в ваши руки. – Браво, Эдит! – сказала Хейст, аплодируя на ступенях дворца. Ее руки лязгнули друг о друга, как кастрюли. – Браво! Вот как надо обращаться с королем: как с арендатором, который опаздывает с арендной платой. Эдит махнула ей, чтобы перестала шуметь: – Нет, я просто вспомнила, как говорил отец: «Вежливо попросить один раз – это любезность. Вежливо попросить дважды – это попрошайничество». – Мудрый человек! Мой отец часто говорил что-то вроде: «Если оно до сих пор не взорвалось, то, вероятно, никогда и не взорвется!» – Она рассмеялась так громко, что привлекла внимание дамы, проезжавшей мимо в портшезе. Дама бросила на Хейст испепеляющий взгляд, и Джорджина показала ей нос. – В любом случае теперь у нас есть целый день для развлечений. Нельзя заниматься только инспекциями и отважными спасательными операциями. Мы могли бы получить удовольствие. Ну, знаешь, полдня притворяться пелфийками. Обычно в «Гоге и Фарделе» после обеда все хором поют похабные песенки. Ни за что не догадаешься, сколько слов рифмуется с «задницей». – Вообще-то, я хотела взглянуть на Колизей, – сказала Эдит. Капитан Уинтерс улыбнулась молодой девочке в балетных туфлях, которая остановилась, чтобы посмотреть на нее. Вскоре гувернантка оттащила девочку за руку. Хейст пожевала сигару. Она погасла несколько минут назад, и Джорджина даже не попыталась зажечь ее снова. – Неужели? Колизей? Я не понимаю, зачем он тебе. Драки унылы, а пиво несвежее. Почему ты хочешь туда пойти? Эдит не могла внятно объяснить, что хочет обыскать Колизей, потому что это ее последняя, лучшая надежда найти друга. Она не могла признаться себе, что перспектива найти Тома на арене кровавого спорта была более счастливой, чем мысль, что он изгнан на Черную тропу в клобуке. А потому она сказала полуправду: – Похоже, ходам здесь приходится нелегко. Их вешают на солнце, расстреливают на площади, а на головы надевают ведра. Мне плевать на битвы на арене. Я просто хочу знать, как обращаются с ходами. Они все выживают на объедках и спят на тряпках или за ними присматривают? Хейст скрестила золотые руки на груди и ухмыльнулась, продолжая сжимать в зубах мокрый огрызок сигары. – Ты становишься настоящим гуманистом. Эдит стало стыдно оттого, что она больше беспокоилась об одном человеке, чем о целой касте. Она улыбнулась, чтобы скрыть вину. – Потом можем пойти и спеть песни о задницах, если пожелаешь. Лицо Джорджины просветлело. – Отлично! Сами-то они петь не умеют. Чем ближе они подходили к Колизею, тем более странным он казался Эдит. Кроме огромных размеров и благородной формы, от былой славы университета почти ничего не осталось. Из-за высоких заложенных кирпичами окон и зарешеченного портика когда-то величественное строение выглядело обветшалым. Охранники у входа даже не пытались остановить банду мальчишек, которые с помощью перочинного ножа портили основание массивной колонны. Эдит и Джорджина достигли подножия широкой лестницы в ту самую минуту, когда полубессознательного пьяницу утащили с арены. Двое стражников вытащили его за подмышки и с возгласом «раз-два – взяли!» швырнули с верхней ступеньки. Если бы Эдит чуть медленнее отступила в сторону, она рухнула бы на брусчатку вместе с ним. – Строго говоря, женщинам вход в Колизей запрещен, – сказала Хейст, отдавая честь охранникам. – Но для меня они делают исключение. – И почему же? – Потому что я настойчивая. Вестибюль Колизея оказался весьма велик, при желании в нем можно было возвести целый ангар. Под сводами гуляли отзвуки птичьего пения и радостных криков, доносившихся с арены. На полу было достаточно мусора и пивных помоев, чтобы образовать подобие болота. Это было отвратительное место, и Эдит задалась вопросом, не было ли ужасное слепое пятно Сфинкса результатом хаоса, а не заговора. – Можно одолжить пуговицу? – спросила Хейст, указывая на медный ряд на рукаве шинели. Просьба слегка сбила Эдит с толку, и Хейст добавила: – Я хочу кое-что показать. Ты получишь ее обратно. Эдит оторвала пуговицу, уже предвкушая, что скажет Байрон, когда обнаружит пропажу, и протянула Джорджине. – Некоторое время назад местные мальчишки изобрели игру под названием «Удар и корзина». – В центре вестибюля Хейст подняла взгляд на капители колонн, где в спутанных гнездах сидели голуби и сороки. – Есть несколько правил, но не обращай на них внимания. Вот самое интересное. Смотри. – Хейст подбросила пуговицу высоко в воздух. Черно-белая вспышка метнулась вниз с колонны, перехватив сверкающий диск в высшей точке. Сорока поймала пуговицу клювом и отнесла обратно в гнездо, а Эдит с изумлением наблюдала за ней. – Впечатляющий трюк. Очень внушительно. Но как вернуть пуговицу обратно? – Ну, сначала тебе нужно взять в аренду пятидесятифутовую лестницу, а потом… – начала Хейст, но Эдит остановила ее, добродушно толкнув в плечо. – Так это и есть Колизей. Ты достаточно насмотрелась? – Мы еще ничего не видели! А как насчет жилых помещений? – Ты хочешь посмотреть спальню? – Ну если тебе это удастся. Я имею в виду, довольно впечатляюще, что стражники позволили тебе войти в вестибюль и играть с птицами… Джорджина закатила глаза: – О, ты хорошо умеешь добиваться своего, не так ли? Ладно. Пойдем. Вход в спальню находился в конце короткого, но переполненного людьми коридора. Эдит насчитала дюжину солдат в темных мундирах и фуражках с короткими полями, каждый был вооружен пистолетом и саблей. Они охраняли огромные двери, украшенные железными скобами и панелями из темной дубленой кожи, на которых были вытиснены благородные профили мужчин и женщин, – Эдит приняла их за ученых и философов. Аскетичные лица испортили нарисованными усами, повязками на глазах и арлекинским гримом. Над дверями на мраморной притолоке красовалась надпись. Некоторые буквы были стесаны до основания. То, что осталось, гласило: _КТО_ _ _ЗА_. Хейст приветствовала каждого охранника в коридоре. Она расспрашивала о женах и детях, часто называя их по именам, и делала замечания об их развлечениях, отличиях и праздниках. Потом она пошутила о том, что толстеет, и ударила себя по идеальному золотому животу, который зазвенел, как цимбалы. Мужчины рассмеялись. Они, несомненно, ее обожали. И когда Хейст представила капитана Уинтерс, это обожание тоже сыграло им на руку. Никто не обратил внимания на то, что она женщина, хотя возникло несколько вопросов о ее корабле. Как он мог двигаться так быстро? Какова максимальная скорость? Насколько велика команда? Эдит довольно смело отвечала на все вопросы, иногда выдавая впечатляющие истины, иногда – пугающие выдумки. Затем сержант с отеческой заботой на лице и соответствующим брюшком, которого Хейст назвала Бертоном, заметил: – О, и мы нашли туннель. – Вы нашли туннель? – повторила Хейст, и ее лицо вытянулось от недоумения. – Да. Вообще-то, сегодня днем мы его затыкаем, – сказал сержант Бертон. – Помнишь, у нас были проблемы с мальчишками из Фалд? Помнишь, как время от времени мы находили одного из них бродящим по спальням? – Я думала, это случилось только однажды, – сказала Джорджина. – Нет, – с печальным смешком ответил Бертон. – Нет, гораздо больше одного раза. Мы не могли понять, как они это делают. Сначала мы предположили, что кто-то из нас берет взятки. Но ничего подобного. Никто не был настолько глуп, чтобы сделать это во второй раз после допросов генерала, а оно случилось шесть раз. Шесть раз! И это только считая те случаи, когда мы их ловили. Как бы то ни было, оказалось, что Фалды использовали туннель снаружи, чтобы попасть в спальни. – А сколько ходов сбежало? – спросила Эдит. – Ни одного. – Существует туннель, ведущий наружу, и никто не сбежал? – Она не верила ушам. – Ну, это не очень большой туннель. – Бертон очертил его размеры руками. – Он проходит через мягкий раствор между крупными блоками. Нужно быть довольно маленьким, чтобы пролезть внутрь, а большинство драчунов – крупные ребята. Это своего рода их отличительная черта, можно сказать. – Когда он улыбался, виднелась щель между передними зубами. – То есть ходы взяли на себя труд прорыть туннель, который они не могли использовать для побега? – Эдит покачала головой. – Бессмыслица какая-то. – Ну и куда же они пойдут? – спросил сержант Бертон. – На каждом углу стоит констебль, а в порту полно солдат. Они рабы, а не пленники, капитан Уинтерс. – Это была твоя идея? – спросила Джорджина. – Искать туннель – ты это предложил? – Нет, это была идея генерала Эйгенграу. После того как он допросил нас всех до единого и мы убедили его, что не несем ответственности за проникновение Фалд, он начал искать альтернативу. – Ну что ж, давайте посмотрим на туннель, – сказала Хейст, потянувшись к дверной ручке.