Ирма, бабушка Агата и дети по очереди рассматривали письма, передавая их друг другу. Текст был везде один и тот же, и в каждом была хотя бы одна орфографическая ошибка. Это были письма Ирме от Уско. В конце каждого письма была строчка, в точности совпадавшая со строчкой из стихотворения «Обрыв Тиллерин-Таллерин». – Клементин звучит как тамбурин. И поёт он на обрыве Тиллерин. Но завидует молча его друг апельсин, – прочитала Ирма вслух. Все удивлённо смотрели на письма. – Похоже, что вы тоже ничего не понимаете, да? Ну, если поймёте, для кого они, положите их в почтовый ящик, о’кей? – попросил Ржаник. Бабушка Агата пообещала ему так и поступить. – Не знаю, можно ли вообще в наши дни доверять почте. Лучше, если вы сами отнесёте письмо этой Ирме, – продолжил Ржаник и весело посмотрел на Ирму: – Кстати, вам никто не говорил, что вы вылитая писательница Ирма Бряц, только немного старше? Ну ладно, мне пора идти! – И Ржаник, весело насвистывая, отправился дальше. Дети наблюдали, как он обогнул говорящего в камеру Антти, встал позади него и начал кривляться и смеяться. – Снято! – крикнула помощница режиссёра. – Почему-то мне кажется, что я и есть та самая Ирма, которой предназначено письмо. Но Уско Всезнайнен умер. Вряд ли он пишет письма из могилы. Кроме того, здесь строчки из моего стихотворения, но в письме как будто говорится, что их сочинил Всезнайнен, – сказала писательница, с недоумением разглядывая письмо. Вдруг Лили осенило. – А что, если это дело рук Антти? – сказала она. – Что ты имеешь в виду? – спросила бабушка Агата. – Что, если это письмо – подделка? – Подделка? – удивилась Ирма Бряц. – Вчера Антти нашёл письмо, которое его расстроило. Наверное, он взял его с собой, когда мы отвлеклись на шум за окном. И теперь он решил переписать его, – предположила Лили. – Он бормотал что-то про дедушку и про то, что он всё перепутал. Наверное, Антти решил написать в письме то, о чём ему рассказывал дед! – добавил Мики. – Он писал его всю ночь, поэтому у него такой усталый вид! – воскликнула Лили. Некоторое время все обдумывали слова Лили и Мики. – Вы же говорили, что Уско Всезнайнен когда-то написал вам письмо, верно? – спросил Мики поэтессу. – Да, написал. А позже он звонил и требовал права на какое-то стихотворение, не помню, какое именно. Он утверждал, что это он сочинил самые лучшие строки. Я тогда списала этот бред на его преклонный возраст. В старости люди иногда вспоминают вещи, которых никогда не происходило на самом деле, – объяснила Ирма. – Наверное, Уско рассказал об этом своему внуку Антти, и тот, конечно же, принял всё за чистую монету, – предположил Мики. – И теперь он приехал в дом Ирмы, чтобы найти то самое письмо. И нашёл! – добавила Лили. – Но поскольку слова Уско оказались ложью, Антти решил подделать письмо. – Но он торопился и делал ошибки, поэтому выбросил черновики писем в парке. В отеле горничная могла их обнаружить, – продолжил Мики. – Самый настоящий жулик! – заявила Ирма. – А вы самые настоящие детективы! – похвалила бабушка Агата ребят. – Фальшивое письмо, наверное, сейчас у Антти. – Что он собирается с ним делать? – спросила Ирма. И все посмотрели на Всезнайнена, всё ещё говорящего на камеру. – Он хочет рассказать об этом в документальном фильме! – в один голос закричали Лили и Мики. – Нам нужно найти письмо до того, как Антти покажет его кому-то! – серьёзно проговорила бабушка Агата. – Но как мы узнаем, где оно? – спросил Мики. – Может быть, оно в его комнате в отеле? – предположила Лили. – Выкрадем письмо, а заодно проучим злобного критика! – сказала Ирма, потирая руки от удовольствия. – Проучим? – улыбнулась Лили. – Напишем свою версию письма! – объяснила Ирма. Тут друзья увидели, как к съёмочной группе подошёл Мату Вонни. На нём была роскошная распахнутая шуба из искусственного меха, солнечные очки и золотые часы. В руке он держал веер и обмахивал им лицо. – Что это с ним?! – воскликнула Ирма. – Красота требует жертв! – засмеялась бабушка Агата. – Выглядит потрясающе! – восхитился петух Педро. – Когда моя очередь давать интервью? – обратился Мату к красноволосой помощнице режиссёра. Та что-то неразборчиво ответила. – Не смущайтесь! – со смехом сказал мэр и поднял воротник своей шубы. – Конечно, я с удовольствием выступлю! Он обмахивал веером раскрасневшееся от жары лицо. Помощница режиссёра объясняла, что им не нужно интервью. В три часа они должны переместиться к дому Ирмы Бряц, чтобы снимать там очередной сюжет. – Слышали? – прошептала Ирма. – В три часа Всезнайнен будет занят. Если письмо в его комнате, мы можем в это время обыскать её. – Но как мы попадём в его номер? – тихо спросил Мики. В этот момент за его спиной раздался голос мэра: – Эй, детишки! Мату подошёл к ним. С его лица градом катился пот. – Шерстяной, красный и страстный, – тихо оценил Педро вид мэра. – У меня освободилось время для вас! – с энтузиазмом сказал Мату. Дети кисло посмотрели на него. Они совершенно не хотели делать репортаж о мэре. Он громко рассмеялся и погладил детей по головам: – Ах вы бедняжки! Застеснялись? Ну, не надо смущаться! Я, конечно, известная личность, но на самом деле я такой же обыкновенный человек, как и все. – Мату посмотрел на съёмочную группу и громко сказал: – Бедные дети смутились, ведь с ними разговаривает сам мэр Нааккалы! Мики и Лили поняли, что единственный способ отвязаться от Мату – это взять у него интервью. Тяжело вздохнув, они достали свои блокноты и ручки. – Ну, начнём! Задавайте первый вопрос! – с энтузиазмом предложил Мату. Глава 14 Работа для пары лучших газетчиков Прошло довольно много времени, прежде чем дети избавились от Вонни. Он требовал, чтобы они сняли его для репортажа, но ни одна фотография ему не нравилась. Мики пришлось сфотографировать мэра около пятидесяти раз. Педро внимательно наблюдал, как Всезнайнен работает перед камерой. – Он выглядит таким умным, не правда ли? И он всё время занят – что-нибудь да критикует! – заметил он. Бабушка Агата, Ирма и Педро стояли в сторонке и следили за Антти, пока дети брали интервью у мэра. – У тебя уже есть план, что написать в письме Уско? – спросила бабушка Агата подругу.