– Правда, я мог бы остаться и помочь. Это совсем меня не затруднит, даже наоборот… – начал было Мату, но Антти отказался настолько вежливо, насколько смог. – Видите ли, я знаю мир Ирмы Бряц как свои пять пальцев. Я бы мог вам очень пригодиться, – снова попробовал Мату, но Антти был непреклонен. – У меня огромный опыт в таких делах, поэтому быстрее справлюсь один, – объяснил он. – Да, но… – начал было мэр. – Спасибо, но нет. Вы, наверное, уже спешите, – строго сказал Всезнайнен, и Мату оставалось только подчиниться. – Ну что ж, – печально вздохнул он, – я зайду попозже и поставлю второй замок. А то воров развелось кругом! Может быть, тогда увидимся! – И Мату удалился. Критик подошёл к ящикам с письмами. Он открывал конверт, просматривал письмо и переходил к следующему. – Не то, опять не то, – бормотал он. – Ну у него и скорость! – удивилась Ирма. – Но так ведь невозможно прочитать, что именно сказано в письме. – Похоже, он ищет что-то конкретное, – догадалась бабушка Агата. – Я знаю только одно письмо, которое может кого-то заинтересовать, и это… – начала Ирма, но тут Антти опять забормотал: – Ирме нравились The Beach Boys?[1] Здесь письмо от Брайана Уилсона[2]. Моё мнение: бездарная, легкомысленная, однообразная музыка. Ничего интересного, – заявил он и схватил следующее письмо. – И это было именно то, о чём я думала, – закончила Ирма. Вдруг Антти замер. Он долго разглядывал очередной конверт, наконец дрожащими руками вскрыл его и медленно поднёс письмо к глазам. – Что он там увидел? Что он увидел? – зашептал Педро. – Вот оно! Письмо моего деда! – возбуждённо проговорил Всезнайнен. – Чьё письмо? – спросил Мики. – Его деда Уско Всезнайнена, – ответила Ирма. Глаза критика быстро забегали по строчкам. Затем они широко распахнулись. – Нет! Не может быть! – воскликнул он. Вдруг за окном террасы послышался шум. Критик вздрогнул и обернулся. Лили, Мики, Ирма, бабушка Агата и Педро увидели, как за окном промелькнула фигура c тёмной копной волос в чёрной фуражке. – Смотрите! – шепнула Лили. Антти положил письма обратно в ящик, закрыл крышку и вышел из комнаты. – Ничего он не сочинил. Он всё перепутал, – бормотал расстроенно критик. – О чём это он? – не понимала Лили. Все затаили дыхание. Входная дверь грохнула. Они подождали ещё немного и, убедившись, что в доме никого больше нет, покинули тайную комнату. – Что он такого увидел в письме? – недоумевал Мики. Он взял из ящика несколько писем, словно надеялся, что какое-то из них окажется подозрительным. – И что за шум был за окном? – спросила бабушка Агата. – Вам не показалось знакомой та чёрная фуражка? – спросила Ирма. – Ну, ладно. В любом случае нам нужно уходить, пока не вернулся Мату Вонни. Они осторожно прошли через террасу, вышли из дома и растворились в ночном сумраке. Глава 13 Подделка Проснувшись следующим утром, дети обнаружили на кухонном столе половину пачки ржаных хлебцев и записку: «Больше ничего нет. Сегодня можете выбить ковры. Джим». Дети переглянулись и молча отправились к бабушке Агате. Из-за соседки снова послышалась весёлая возня Педро, который пытался дотянуться до замка. В конце концов открыла Ирма. – Я всегда забываю, что слишком низкий, чтобы достать до замка! – причитал Педро, приветствуя детей. – Тебе бы пригодился реактивный ранец, – усмехнулась Лили. Педро очень воодушевился. – Я был бы тогда первым летающим петухом в мире! – воскликнул он. С кухни доносился потрясающий аромат. Это бабушка Агата пекла блины. Радостно болтая, вся компания отправилась на кухню. Педро плюхнулся на собственный барный стул, который бродяга Ржаник притащил им с бабушкой Агатой в подарок из бара «Бараний рог». Перед петухом лежал листок, и он с важным видом царапал на нём ручкой. На листке было написано: «Завтрак, который называют самым важным приёмом пищи, обычно представляет собой радостный сюрприз». Педро рассеянно почесал голову крылом: – Это очень сложная критическая заметка. Пожалуй, самая сложная из тех, что я писал. Но надеюсь, всё получится. – Ты выглядишь очень профессионально с этими перьями, торчащими во все стороны, – похвалил его Мики. Педро просиял: – Спасибо! Я думаю, все настоящие критики должны так выглядеть! – Ему пришлось постараться, чтобы привести перья в такой беспорядок, – рассмеялась Ирма. – У настоящего критика всегда взлохмаченные волосы. Но так как у меня нет волос, то пришлось взлохматить перья, – сказал петух, блестя глазами. – Последний блин готов! – объявила бабушка Агата, и все уселись за стол. После завтрака друзья решили пойти в город и найти Всезнайнена. Его вчерашнее поведение вызвало любопытство, и они решили во что бы то ни стало разузнать, что он увидел в том письме. – Готовы? Ничего не забыли? – спросила Ирма, когда они выходили из дома. Дети приготовили свои репортёрские блокноты, ручки и камеры и надели шляпы. – Готовы! – закричали они. А Педро схватил очередную критическую заметку и положил в карман курточки. На площади работала съёмочная группа. Всезнайнен стоял перед камерой и что-то рассказывал. Закончив свою речь, он некоторое время молча смотрел прямо в объектив. – Снято! – крикнула красноволосая девушка, стоявшая рядом с оператором. Она была помощницей режиссёра. Антти выглядел очень усталым, и помощница принесла ему кофе в большом картонном стаканчике. – Он выглядит так, как будто не спал всю ночь, – заметил Мики, и все с ним согласились. – Но когда он ушёл из музея, было ещё не очень поздно, – удивилась Лили. – Привет! – вдруг раздался позади них радостный голос. К ним подошёл бродяга Ржаник. – Привет, Ржаник! – сказала бабушка Агата. – Вы пришли поглазеть на съёмку? Здорово! Я, когда был мелкий, снимался в одном фильме, – сообщил Ржаник и добавил: – Раз уж вы здесь, что думаете об этом? Я нашёл их сегодня рано утром в мусорном баке во дворе между отелем и «Летающей булочкой». – Бродяга покопался в кармане и вытащил пачку писем. – Я бы отправил их тому, кому они предназначались, но адреса не знаю, да и почтовые марки ужасно дорогие.