Важно и уверенно ему ответил Пипер: – А только потому, что кормыш – создание земное, а в крайнем случае – подземное. Это его суть и предназначение. Как-то недавно я сидел на одном научном журнале, и теперь совершенно уверен в том, что кроты – это генномодифицировавшиеся братцы-кормыши. – Какие? Гевнамордифецир… Как ты сказал? – переспросил его Кендя. – Ну ты, Пипер выдал! А кто у тебя в доме учёный? – уточнил Влас. Пипер важно приосанился: – Да нету у меня дома таких. Я из самообразованных. Журнал этот в подвале валялся, я и присел на него. А там была статья про генную инженерию. Вот. Пакус поправил шляпу, и прервал научную дискуссию: – Давайте про инженерию кротов, и голубей с дроздами в другой раз поговорим, а сейчас – про полёт Липы и клюв Маргоши закончим. Моё мнение – я за. Другого выхода опять нет. Вариант только один – придётся Липе лететь до Камнила. Может, кто другое придумал? – Да ничего мы не придумали, – вздохнул Кучик. – Пусть Звенеций узел покажет. Посмотрим, надёжно или нет, – предложил Аполодор, – Это важно. Все дружно согласились, и затопали по полу лапами. Звенеций поднялся, подобрал с пола брошенную кем-то давным-давно гитарную струну, связал небольшую петлю, и надел её на сломанный карандаш, который тоже поднял с пола. Потянул за один конец – узел затянулся. Окружающие наблюдали за его действиями, затаив дыхание. Когда Звенеций резко дёрнул за другой кончик узла, и вся струна сорвалась с карандаша, зрители дружно и весело захлопали в лапки, поднятые вверх. – Ну, тогда решено, – подвёл итог посиделкам Люмик, – Пусть теперь Липа идёт к Аполодору, побудет у него немного, подпитается, а потом я провожу его к Звенецию, он будет его учить узел завязывать. – А что Маргоша будет кушать в пути? Там ведь в лесу помоек-то нету! – вдруг встрепенулся Гек. – Крух! Гекуля, родненький, ты что, с тополя упал, и головой ударился? Вороны – существа благородные, и аристократического воспитания! Мы с помоек не едим! Ну если вдруг заметим, что кто-то вкусненькое не доел, то тогда ещё можно попробовать. Но это не на помойке происходит, а на траве, или, в крайнем случае – на тротуаре! А в лесу еды полно! И всё свежее, вкусное, и – без консервантов! Крух! Так что за меня переживать не надо, я нигде не пропаду! Крух! Ладно, я пойду отдыхать. Сбор отряда – рано утром, во дворе! Всем пока! Крух! И Маргоша запрыгала из комнаты. Через мгновение из коридора послышалось: – Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, Карр! Преодолеть пространство и простор, Карр! Карр! Нам разум дал стальные руки-крылья, Кар! А вместо сердца – пламенный мотор. Карр! Карр! Всё выше, и выше, и выше! Карр! Крух! Карр! Крух! Потом марш стих, и кормыши по одному потянулись по своим домам. Липа отправился вместе с Аполодором. В доме было темно, тихо и спокойно. Там он улёгся к малышу под кроватку, и погрузился в сладкие грёзы. А Люмик вместе с Аполодором протопали в ванну, залезли внутрь, и долго беседовали в темноте, обсуждая нелёгкую судьбу кормышей в этом огромном, и не очень добром к ним мире. Когда Липа поднялся, они вместе с Люмиком покатились в «четвёрку» к Звенецию, тот уже приготовил канатик, и они почти до самого утра учились, как нужно завязывать узел. Уже когда кормыши оказались у себя, Люмик, сидя на полу в ванной, разглядывал приготовленный к походу моток тоненького каната, и лежавший рядом коготь погибшего кормыша, который Липа прихватил с собой, убегая от кладомара. Он взял его в ладошку, провёл пальцем по острому кончику, и спросил у Липы: – Слушай, а зачем тебе в походе коготь этого бедного Тали? Липа немного помолчал, и ответил: – Не знаю Люмик, но нужен. Нелишняя возможность, что-ли? Мы привыкли своими когтями пользоваться, когда бегать по стенам да потолку нужно, а как способ в драке – не умеем. Вот меня те шишиги в городе схватили, а я и не попытался от них отбиться. А коготь, им ведь кольнуть можно, да и махнуть, он ведь довольно длинный. Был бы он у меня тогда в руке, может, и удалось бы их вынудить держаться поосторожнее со мной. Шишиги трусливые, и боли боятся. А ещё – есть какое-то чувство, что коготь я должен взять с собой. Обязательно взять. Ответив, Липа взял в лапку верёвку, и снова начал тренироваться завязывать узел, которому его научил Звенеций. Перед самым рассветом кормыши вышли во двор и стали прощаться. Гек хлюпал носом, и утирал лапкой свои промокшие глазёнки, все подходили к Липе, и поглаживали его по плечу. Кучик нашёл в подвале, в мусорной куче, жестяной футляр от гаванской сигары. Объяснил: – Я уже давно её заприметил. Смотрите. Попросил у Липы карту предстоящего путешествия, скрутил её в трубку, ловко вложил внутрь футляра, и закрутил крышечку. Затем проколол когтем два отверстия в футляре, продел через них очень прочную нитку, которую тоже принёс сам, сказав при этом: – Эта нитка ни за что не порвётся, – и прикрепил футляр Липе к его левой ноге. Липа попробовал – подёргал, открутил крышку, достал скрученную карту, вложил назад, закрутил: – Очень удобно, и держится надёжно, спасибо, Кучик! Раздалось хлопанье крыльев, взметнулось облако пыли – рядом с кучкой кормышей приземлилась Маргоша: – Крух! Всем привет! Так, братцы, теперь самое главное – давайте проверим, как работает ваша «хитрая петля»! Крух! Пилот, иди поближе! Липа сноровисто скрутил из куска каната петлю, подошёл к вороне с левой стороны, присел и ловко накинул узел на клюв. Потом проверили снятие – кормыш потянул за другой конец узла, и он легко разошёлся. Все присутствующие, и самое важное – Маргоша, остались довольны приобретённому Липой навыку, но птица всё равно проворчала: – Сплошной дискомфорт. Гек захлопал лапками: – Маргоша такая умная! Тут хлопнула подъездная дверь в доме напротив. Пакус заторопил: – Давайте прощаться, сейчас люди на работу пойдут. Кормыши отошли от пары путешественников, Липа приготовил петлю, Маргоша захватила его шишечку на голове клювом, кормыш ловко накинул петлю на клюв, затянул. Ворона захлопала крыльями, и взлетела вверх. Провожающие замахали им вослед лапками. Гек снова утёр слёзы: – Бедный Липочка, опять ему пришлось уходить неведомо куда. Поскорее бы вернулся назад. Глава 27 Глава 28 Глава 3. Встреча с Камнилом А путешественники находились высоко в небе. Липа просто обмирал от страха и ужаса, глядя вниз на знакомые улицы и дома. Маргоша равномерно взмахивала крыльями – вверх-вниз, вверх-вниз. Кормышу становилось спокойнее, когда державшая его за волосы в своём клюве отчаянная птица планировала в воздухе, в это время движение выравнивалось, и он чувствовал себя увереннее. Но в моменты набора высоты Маргоша активно двигала крыльями, и для Липы тогда начиналась сильная тряска, и он крепко зажмуривал глаза. Пролетали над Склоном, узкие улочки и крыши маленьких домов были видны как на ладони. Ближе к границе начинавшегося песка кормыш заметил зверька с белой шёрсткой, который двигался в сторону па́водковых за́водей. – «Да это же Белка!», – сразу узнал он, – «Наверное, пошла лягушек погонять. Вернусь, надо будет не забыть Рыжему сказать, чтоб он на прогулку к реке её пригласил. Только вот вернусь ли?». Ему снова стало страшно, и внутри что-то неприятно заскребло. К удивлению кормыша, идея Маргоши держать его за волосы в клюве при полёте, оказалась очень удачной – до места должны были добраться максимально быстро, и самое главное – ему совсем не было больно. Тут тряска опять возросла – птица набирала высоту. Липа к этому времени уже немного пообвыкся в качестве воздушного путешественника, и решил открыть глаза. От неожиданности у него вырвался звонкий возглас – «Ого!», – люди внизу выглядели размером не больше муравьёв, а машины на дорогах были гораздо меньше спичечного коробка. Река осталась с левой стороны, превратившись в узкую полосу тёмно-синего цвета. Через некоторое время поверхность земли стала больше холмистой, а местами начали просматриваться скальные выступы. Хвойный лес, шедший густой зеленью вдоль берега, заметно поредел – начинались ровно полосатые поля посевов, которые разделялись посадками тополей. Прямо по направлению полёта виднелись маленькие домики. Путешественники приближались к посёлку. Маргоша начала снижаться, и вот уже они приземлились на лугу среди высокой травы. Липа сноровисто потянул за верёвку, и узел разошёлся. Кормыш тут же упал на спину, раскинув лапки в разные стороны: – Наконец земля! Как же на ней хорошо! Ворона тут же принялась ругаться: – Ну никогда так не летала! Крух! Ужасно! Крух! Страху натерпелась! Превратилась в грузовую ворону! Крух! Ну кто бы мог подумать, а? Ну, вроде всё нормально. Должна привыкнуть. Крух! А ты то как, Липа? Не тошнит? – Да вроде нет. Сначала страшно было, потом притерпелся. – А перед глазами кружения нету? Как видишь меня? Крух! – Всё нормально, Маргоша. Полный порядок, не переживай. – Ладно, хорошо, что всё хорошо. Не будем терять время на болтовню, доставай карту, сверим маршрут! Крух! Липа открутил колпачок футляра, вытащил свёрнутый в трубочку лист, и аккуратно расправил, прижимая к земле ладошками. Маргоша наклонилась над картой: – Так, вот тут видишь, недалеко поселение, называется это – деревня. Мы почти на самом её краю. Так что я на ней дырочку проклюну, чтобы понимать, что мы её пролетели. Крух! А сейчас полетим дальше, и будем в полёте намного дольше – я хочу спрямить путь, и миновать вот эти три следующие деревни, видишь?