– Я обязательно приду на пристань, – пообещал Комиссаров. – Как же все-таки странно… Сначала сгинул Тюменцев, затем исчез мальчишка… А потом вдруг возник корабль, будто приплывший из прошлого… «Все чудесатее и чудесатее», как говорила Алиса в старой сказке. А парня верните. Лучше, конечно, живым. Пока мальчик дышит, он представляет немалый интерес для наших научных исследований… Но если выбора не будет, можно и мертвым. Главное – чтобы тело не пострадало. Все самое необходимое можно выяснить, исследуя его труп, – мрачно закончил Николай Вадимович. Глава семнадцатая Редкий вид Таинственный корабль, возникший у побережья Нового Ингершама, с помощью двух мощных буксиров переправили в небольшую гавань, принадлежавшую океанологическому институту. Здесь его вытянули на мелководье и установили на стальную платформу с несколькими мощными подпорками, чтобы старинное судно, не дай бог, не затонуло. Вообще настоящим чудом было то, что корабль, которому столько лет, держался на воде. Его корпус частично прогнил, в нижних трюмах плескалась вода, но он все же приплыл к берегу. Никто представить не мог, каким образом это получилось и откуда он вообще взялся. За сетчатой оградой пристани уже толпились журналисты, они издалека фотографировали корабль и делали репортажи для своих телеканалов. Позади журналистов суетились зеваки с пляжа и снимали все на сотовые телефоны. Николай Комиссаров, наблюдавший за происходящим с балкона института, в очередной раз похвалил себя за дальновидность. Если бы эта толпа, охочая до сенсаций, сувениров и селфи, добралась до корабля, от него мокрого места не осталось бы. Группа ученых во главе с профессором Курчевским готовилась приступить к тщательному исследованию старинного судна. Десять человек в белых комбинезонах поднялись на палубу и рассредоточились по кораблю, расставляя повсюду приборы и прожекторы. Комиссаров решил присоединиться к ним. Едва он вышел на пристань, журналисты принялись выкрикивать вопросы, кто-то требовал, кто-то молил об интервью. Он прошел мимо, словно не замечая их, только коротко бросил охране указание разогнать зевак, поскольку они мешают ученым. Через какое-то время толпа действительно начала расходиться, а Николай поднялся на борт корабля. – Ему правда почти двести лет? – недоверчиво спросил у Курчевского один из младших научных сотрудников. Профессор смерил его недовольным взглядом. – Анализы древесины это подтвердили, – сказал он. – Вы отправили запрос в историческое общество? – поинтересовался Комиссаров. – Отправили, – кивнула Галина, крутившаяся неподалеку. – Они обещали покопаться в своих архивах. Если корабль упомянут в каких-то местных летописях, они обязательно нам сообщат. – Я еще поговорю с женой, – пообещал Николай Вадимович. – Она ведь курирует их деятельность. – Хорошо, – устало вздохнул Курчевский. – Теперь главное – журналистов сюда не подпускать… – Долго скрываться от них мы все равно не сможем, – усмехнулся Николай Комиссаров. – Рано или поздно они нас прижмут к стенке. – Я уже обо всем договорилась. Пресс-конференцию назначили на завтра, – сообщила юная помощница Курчевского, – в фойе главного корпуса института. Я завтра с утра еще напомню. – Сделай милость. – Профессор закрыл нижнюю часть лица защитной маской, чтобы не надышаться опасными испарениями. – Николай Вадимович, вы с нами спуститесь? – Лучше подожду на палубе, – покачал головой Комиссаров. Курчевский понимающе кивнул, надел большие защитные очки и начал спускаться в трюм корабля. Его помощники уже выносили на палубу целые кости и их фрагменты и раскладывали по большим черным пакетам. – Сколько их здесь? – спросил Курчевский. – Сложно сказать, – ответила Галина. – Точно не один десяток. Как считаете, что могло убить этих людей? Михаил Геннадьевич с кряхтением присел на корточки, вытащил из кармана защитного комбинезона специальную кисть и поддел ее концом один из костяных обломков, на котором ясно были видны глубокие царапины, напоминающие следы когтей или острых зубов. – Очень хочется надеяться, что то, что их оставило, давно мертво, – глухо проговорил он. Кропотливая работа продолжалась несколько часов. Ученые осмотрели все помещения верхней части корабля. На судне оказалось множество старых книг, морских навигационных карт, несколько журналов с записями, предметы быта и одежды. Обнаруженные артефакты фотографировали, потом бережно раскладывали по пакетам и контейнерам и отправляли в лаборатории института для дальнейшего обследования и внесения в каталог. В одном из отсеков нашли пять каменных статуй высотой в человеческий рост. Это были изображения обнаженных людей, сделанные с невероятной анатомической точностью. Лица изваяний поражали тонкостью работы, неизвестный автор удивительно искусно передал выражение страха на их лицах. Шестая статуя не уцелела, ее обломки лежали на полу у ног других изваяний. И статуи, и осколки бережно обернули толстыми листами поролона и также вынесли на палубу корабля. Разложив найденные в коридорах кости, эксперты пришли к выводу, что под палубой находились останки сорока четырех человек. Чем ниже спускались ученые, тем меньше было костей, но тем гуще росли побеги неизвестных растений. Михаил Геннадьевич приказал срезать несколько стеблей для более тщательного лабораторного анализа. – Никогда в жизни не видел ничего подобного, – признался он Галине, рассматривая большие узорные листья. – Видимо, какой-то очень редкий вид. Возможно, придется прибегнуть к помощи коллег из Санкт-Эринбурга. – Я могу отправить образцы, – предложила девушка. – Нет! – тут же отрезал профессор и добавил более сдержанно: – Сначала попытаемся разобраться самостоятельно, а уж если не справимся… Не хватало еще, чтобы нас заподозрили в некомпетентности. Засмеют! – Как скажете, – тихо ответила Галина. Трюм судна напоминал джунгли из-за густых зарослей лиан, обвивающих все и вся. Каменные саркофаги были почти не видны в переплетении стеблей и листьев. Михаил Геннадьевич попросил установить внизу пару мощных прожекторов, чтобы получше осмотреть старинные гробы. Но из-за буйно разросшихся стеблей команда техников не могла спустить по лестнице громоздкое оборудование. Пока рабочие и техники обсуждали, стоит ли ломать лианы руками или лучше вырубить их топором, Галина в нерешительности стояла на нижней ступеньке деревянной лестницы, опасаясь ступить на пол трюма, залитый черной водой, под которой смутно белели переплетающиеся стебли. Подумав, девушка достала фотоаппарат – чем стоять без дела, можно пока сфотографировать покрытые резьбой саркофаги. – Без вспышки у тебя все равно ничего не получится, – хмуро сказал профессор. – К тому же эти находки нужно снимать вблизи! Протяните сюда шланги насосов, – велел он рабочим, – надо откачать воду. А затем принесите уже что-нибудь, хоть садовые ножницы, и расчистите трюм от проклятых зарослей! Мы должны в него спуститься. Техники притащили с палубы толстые гофрированные шланги мощных насосов, включили их, и уровень воды в трюме начал падать прямо на глазах. Вскоре удалось спустить один прожектор. Но стоило его включить, как случилось нечто невероятное. Едва яркий белый свет упал на каменные гробы, лианы вокруг пришли в движение. Галина испуганно закричала. – Что происходит? – растерялся профессор Курчевский. Толстые стебли, извиваясь, словно живые змеи, взметнулись к потолку и сверху обрушились на людей. Прожектор опрокинулся, его луч ударил вверх, и в белом свете лихорадочно заметались длинные тонкие тени, напоминающие щупальца гигантского осьминога. Все пространство наполнилось громким шуршанием и деревянным скрипом. Один из ученых с воплем взмыл в воздух – его грудную клетку обвило бледно-зеленое щупальце. Мужчина силился освободиться, но к нему уже тянулись новые побеги. Прожектор дрогнул от толчка лианы и перевернулся, осветив противоположную стену. Еще несколько человек с криками взвились к потолку. Их было хорошо видно из-за светлых комбинезонов, но и в темных углах трюма тоже что-то яростно двигалось. Все, кто мог, бросились спасать коллег. Люди размахивали топорами и садовыми ножницами с длинными концами. На глазах у перепуганной Галины один из младших сотрудников ударил лезвием по толстому стеблю, и тот разлетелся на дергающиеся куски, обрызгав все вокруг бледным склизким соком. Истошные крики оглушали. – Режьте! – вопил профессор Курчевский. – Режьте эту погань! Рубите их! С верхней палубы бежали на подмогу. Люди отбивались топорами, штативами от видеокамер и осветительных приборов, осыпая растения мощными ударами. Бледно-зеленые щупальца тряслись, словно от ярости, с хрустом лопались, обрызгивая все клейкой слизью. Одного из ученых, опутанного лианой, с такой силой ударило о низкий потолок, что он потерял сознание. Стебли тотчас поволокли его в темный угол трюма. Трое человек бросилось за ним, и навстречу им метнулся целый букет дергающихся щупалец. Свившаяся клубком лиана врезалась в каменный гроб, и все пять саркофагов, гулко ударяясь друг о друга, съехали по стене. Корабль вдруг дрогнул, раздался громкий треск дерева и низкий протяжный гул. Пол под ногами ученых накренился. Саркофаги еще сильнее поехали в сторону, и корабль вдруг начал двигаться, будто у него сместился центр тяжести. – Выбираемся отсюда! – гаркнул профессор Курчевский. – А как же люди?! – с отчаянием закричала Галина. Еще кого-то швырнуло об потолок. Раздался треск и громкий крик, мгновение спустя бесчувственное тело рухнуло в мокрую жижу на полу. Люди метались среди извивающихся растений, спасая друг друга, не успевая ни удивиться, ни ужаснуться происходящему. Корабль продолжал крениться на бок, но люди уже покидали трюм, таща на себе всех, кто не мог двигаться сам. На дне корабля остались лишь каменные гробы и разъяренные лианы. «Арканум» со скрежетом съезжал с платформы, на которую его недавно установили, а все, кто на нем был, неслись к трапам, обезумев от страха. Профессор Курчевский сбежал на землю одним из первых. Оказалось, что платформа под кораблем соскочила с одной из подпорок. Последние два человека не успели спрыгнуть на пристань, когда судно тяжело обрушилось в воду. В воздух взметнулся фонтан брызг. – Что там стряслось?! – закричал Николай Комиссаров, который уже стоял на пристани. – Корабль ходуном заходил у нас под ногами! – Даже не знаю, как объяснить, – задыхаясь, просипел Михаил Геннадьевич, – чтобы вы не приняли меня за психа. – Вы уж постарайтесь! – сказал Комиссаров и обернулся к ближайшему буксиру, который покачивался на волнах рядом с «Арканумом». – Эй, на буксире! – крикнул он. – Далеко не уплывайте. Нам нужно закрепить эту посудину, чтобы ее течением не унесло! Капитан буксира кивнул ему издали. – Не извольте беспокоиться, Николай Вадимович, – крикнул он в ответ. – Сейчас все исполним в лучшем виде. – Знаю я, как вы исполняете, – тихо буркнул себе под нос Комиссаров, потом снова повернулся к бледным от пережитого страха Курчевскому и Галине. – Так что случилось? – Проклятые растения взбесились, – понизив голос, произнес профессор. – Они отреагировали на вспышку света и набросились на нас. Комиссаров изумленно вскинул брови: – Набросились?! – Словно змеи или щупальца кальмара. Не знаю, что это за дрянь, но она достойна самого тщательного изучения, – шепотом добавил профессор. Глава восемнадцатая Шпатель Сооллннцце медленно садилось, окрашивая небо над ммоорреем в оранжевый цвет. Несколько буксирных ккааттеерров сновали вокруг «Арканума», закрепляя его металлическими тросами. Старинный корабль медленно покачивался на волнах, его мачты тихо скрипели, обрывки парусов шевелились на ветру.