— Что ты им такого сделал? — Совсем ничего! Ну, разве выиграл у них… совсем немного. И выпил целую бутылку их вина. Они теперь угрожают, что за это выпустят из меня целую бутыль крови. Садисты! — Вино было волшебное? — я помнил его привычку воровать чужие волшебные зелья и напитки, когда у него не хватало собственных навыков, чтобы приготовить всё самому. — Нет, не волшебное, но очень дорогое. Я обожаю дорогие вины, дорогие шелка, роскошную одежду, а еще очаровательных женщин, но общество одного красивого дракона меня тоже устраивает. Он как бы случайно коснулся меня рукой, и в голову тут же полезли непрошенные воспоминания, о том, как хорошо нам было жить вместе, когда никаких женщин между нами еще не было вообще. Только он и я, болтовня, приключения и дружба. Наверняка, хитрюга Винсент пускает в ход чары, чтобы возбудить у меня щемящую тоску по тем временам. Если ему так нравилась роль моего прихлебателя, зачем же он вообще сбежал тогда с Розой? — Ты уже много чужих жен увел за последнее столетие? — как бы невзначай полюбопытствовал я. — Зачем быть таким мелочным? Что для тебя значит одна жена, когда тебе по карману завести целый гарем? — А что она значила для тебя? — Я же сказал… просто пошел сопроводить ее, как лакей. — Да, брось! — Ну, я не думал, что в результате останусь один: и без нее, и без тебя, — он театрально вздохнул, будто последнее беспокоило его больше всего. Разумеется, ведь Роза, кроме личных драгоценностей, ничем не владела, а в моем распоряжении имелась процветающая империя. — К тому же, я решил, что ее проказы продлятся лишь век, не больше. Помнишь, ты сам дал ей один век власти над всеми нами. Да, было дело. Я был глуп и влюблен. — Вот она и воспользовалась своей властью надо мной, — подпевал Винсент, ловя мои сомнения. — Увела меня у тебя. Но я очнулся и хочу обратно. Я буду верно тебе служить. — Это мы уже проходили, — я поднялся, слегка оттолкнув его, привалившегося уже к моему плечу, но он чуть не упал. — Опять спешишь к Медее Шаи? — Винсент понял ситуацию по-своему. — Ты начинаешь напоминать мне рыцаря Тамлейна. Он тоже не мог сбежать от королевы фей, хотя сам сторожил волшебных границы. На этих границах он превращал несчастных заблудившихся девушек в розы. Могущественный был воитель, но стоило королеве фей позвать его, как он бросал все дела и устремлялся на ее зов. Кстати, он тоже умел обращаться в дракона. Твое единственное различие с ним состоит в том, что ты настоящий урожденный дракон, а ему способность к превращению давали латы из чешуи мертвого дракона. Что бы ты делал на месте Тамлейна, если бы твоя сила зависела от лат? — На месте Тамлейна я бы захватил трон, пленил саму Медею Шаи, и Дженет отпускать тоже не стоило. Были бы сразу две королевы. Одна-единственная королева от дракона бы всё равно убежала. А вот при конкуренции, они бы так просто меня не оставили. Можно было и нескольких завести. — Когда ты заведешь свой гарем, можно мне им иногда пользоваться, — напившись, Винсент забыл и стыд, и страх перед драконом. — На правах друга и помощника. Ну, только теми, кто тебе не особо нужен. Скажем, наложницами. — Могу отдать тебе твоих девять пери, — милостиво предложил я. Канделябр, в котором они обитали, был еще цел, хотя у меня и возникали побуждения его уничтожить. Прекрасные злонравные пери появлялись из лунок канделябра, дарили ночь наслаждения, а потом превращали жизнь своего хозяина в ад. Кстати, канделябр преподнес мне Винсент. Наверное, он сам натерпелся от него бед и решил передать свою беду мне, но не тут-то было. Я сумел укротить пери. Дракона они испугались. — Нет, только не дарите мне их, — Винсент сильно заволновался. — Лучше подарите кого-нибудь, с кем я еще не знаком. То есть в чьих глазах он еще не успел опростоволоситься? Понятно. — Я бы ухаживал даже за наложницами, дарил бы им подарки, — уныло скулил он. — Из моей же казны, наверное? — я усмехнулся, а Винсент смутился. — Ну, я больше не ваш казначей и даже не секретарь. — А кем ты приходишься Медее Шаи? — подловил я его, заметив отпечаток ее когтей на его порванном кафтане. — Всего лишь одним из ее воздыхателей. Лично я ее воздыхателем больше быть не хотел. Хоть я и говорил обратное, чтобы запутать хитрого Винсента, а сам думал о другой женщине. Где сейчас находится Роза, Винсент не знал. Как слуга он был ей больше не нужен. Она даже о нем забыла, впрочем, как и обо мне, но я не мог забыть о ней. Шеор тоже не оставлял попыток ее нагнать. Несколько раз я отгонял его пламенеющий корабль от пиратского корабля Патриции. Это было сложно. Шеор взбунтовался. Каким-то образом он смог управлять другими деревянными драконами. Я уже догадался, что когда-то именно стычка с ним заставила драконов впасть в спячку. Скорее всего, Шеор сцепился с нами из-за внимания Розы. Если Медея Шаи пускалась на различные уловки, чтобы закабалить драконов, то к Розе драконы тянулись сами. У меня оказалось множество конкурентов. Каждый деревянный дракон был моим соперником. Чем больше проходило времени, тем сильнее менялись все деревянные драконы. Вначале по их бокам сверкали искры, затем на борту становилось жарко, как в пекле. Один раз, когда я плыл на деревянном драконе, корабль загорелся и налетел на встречные корабли. Деревянный дракон распался на части. Я очутился в море и счел бы благом утонуть. Вдруг вода охладит мой внутренний огонь и тоску по Розе. Как назло, меня спас капитан пиратов, который в моем лице впустил на борт собственную смерть. Опасно вылавливать из воды дракона, который решил утопиться. Такой спасенный утянет на дно всю команду. После того, как мои деревянные драконы начали загораться и гибнуть один за другим, я понял, что каким-то образом их топит Шеор. Он набирал силу. Огненный корабль сжигал целые флотилии и проплывал сквозь горящие армады. Он уничтожал моря в поисках Патриции, но не мог ее найти. Я ему мешал. Наше противостояние длилось до тех пор, пока не вмешалась Медея Шаи. Она решила навестить соперницу первой. Вначале я думал, что вопрос можно разрешить мирно. Я пообещал королеве фей всё, что мог и потребовал с нее обещание, что она оставит Патрицию в покое. Меня ждало разочарование. Медея Шаи назначила Патриции встречу. А встречи смертных с королевой фей обычно кончаются магическим пленом. Мне ничего не оставалось, кроме как пролететь над кораблем-феей и дохнуть на него драконьим огнем. Вместе с кораблем должна сгореть и королева фей, ведь она — душа корабля. Ее обугленный силуэт метался в пламени. Море, простиравшееся кругом, не могло потушить огонь. Теперь у Патриции нет соперницы, но корабль-дракон остался, и он ее найдет. Как мне убедить ее оставить море и пиратский корабль? Полечу-ка я спросить совет у водяных. Бессмертная роза Патриция закончила читать. В конце последняя страница была припечатана драконьим когтем. Зато все детали мозаики постепенно становились на свои места, кроме одной. — Я не Роза! — Патриция глянула в сумрачное зеркало, которое как назло отразило вместо ее лица фею с портрета. — Как всё запутано! — Патриция задумчиво листала страницы. Значит, королеву фей сжег Эдвин. Наверное, он сам еще не знал, что Медея Шаи выжила и возжелала мести. Теперь она обожженная и очень агрессивная. Патриция, наконец-то, поняла причину ее злости. — Я ей не соперница! Ну, разве только чуть-чуть… Как меня угораздило влюбиться в женатого дракона! Головы фей на кольях не ответили, зато по столу ползал какой-то жуткий зверек. Патриция вскрикнула, заметив его, а зверек, напротив, обрадовался. — Это твой гремлин, — раздался за спиной голос Эдвина. Дракон вернулся с прогулки и снова находился в замке. — Он не мой! — Он твой питомец! — Мой питомец — пушистая белая пурра. — Питомцев может иметься несколько. Гремлин был твоим первым любимцем. — Это крошечное чудовище! — Патриция не поверила своим ушам. — Ты его очень любила и катала у себя на плече, но когда сбежала, ты бросила его, а я его подобрал. Можно даже сказать, усыновил. Но он до сих пор считает своей госпожой тебя. Патриция держала тетрадь на весу, чтобы отпугнуть ею гремлина. — Не подходи! Гремлин обиделся и запрыгнул на плечо к Эдвину. — Зачем ты вернулся назад? — Вообще-то, это мой остров, — напомнил Эдвин. — Я имею право ночевать на нем, когда захочу. — Я думала, ты вернулся потому, что в тебе проснулась совесть, и ты собираешься помочь мне в борьбе с Опалом. — Это пустая борьба. С Опалом тебя ничего не связывает. Твое государство — волшебная империя, а твоя семья это я. Не думай, что та белокурая полуфея, которая за тобой летает, приходится тебе сестрой. — Ты знаешь Беатриче? — Эту надоеду знают уже все морские и прибрежные жители. — А что такое полуфея? — Помесь из мертвой девушки и волшебного существа. Такую смесь изобрел король Опала, чтобы создавать мертвенных фей. — Но Беатриче живая. Она изменилась, но лишь частично. — С ней опасно вступать в любые контакты. Лучше оставайся здесь, на острове золотого дракона, со мной. Как соблазнительно! Патриция задумалась. Эдвин невероятно привлекателен, хоть он и дракон. Если бы не наличие жены, она, пожалуй, согласилась бы. — Отмщение для меня главное! — вслух заявила Патриция. — Ну, тогда мсти сама. Я с тобой не полечу. Патриция от досады кусала губы. Ей бы так пришлась кстати помощь всемогущего дракона. Договориться с Эдвином не выйдет. Он зол на нее из-за проступков своей жены, с которой путает Патрицию. — Тогда мне пора отплывать. Спасибо за остросюжетное чтиво, — Патриция швырнула тетрадь Эдвину. Он не сделал ни малейшей попытки поймать ее налету, но тетрадь сама зависла в воздухе. — Сноб! — ругалась Патриция по дороге к кораблю. — Драконы такие снобы! Команда, ждущая снаружи, поняла ее по-своему. — Он не дал тебе украсть драконий клад, — догадалась Нетопырина. — Зачем мне драконий клад? Мне был нужен боевой дракон! На миг на борту «Кровососа» наступила тишина. В полезности боевого дракона не усомнился никто, но дракон за кораблем не полетел. — Не унывай, капитан! У нас есть летучие корабли, и флот водяных, и армада призраков. Сами справимся, — утешила Зелигена.