— Кто? — Юноша с затонувшего судна. Он сказал, что если бы не дракон, он бы не пытался утопиться. Как странно! Неужели какого-то мореплавателя дракон довел до попыток утопиться. Утонуть, чтобы не сгореть это еще не выход. Патриция вот даже не знала, какая из стихий более смертоносная: огонь или вода. В воде ведь обитают русалки и разные хищные создания моря. Одних акул кругом не сосчитать. — Вы подняли этого юношу к себе на борт, а что дальше? — подстегнула Патриция. Пленник часто кашлял и переставал говорить. Он тяжело прерывисто дышал. Патриция опасалась, что он умрет раньше, чем расскажет. Будь у нее на борту одна могильная фея, которая знает основы некромантии, и она бы оживила труп, чтобы его допросить. Но могильных фей в команде не было, поэтому приходилось стараться, чтобы пленник не умер раньше, чем поведает свою историю. — Мы подняли его на борт «Знаменосца». — «Знаменосец», «Рогоносец» и «Венценосец» это лучшие боевые корабли Опала, — обрадовалась Патриция. — Значит, «Знаменосца» уже нет, а что со спасенным вами человеком? — Парень оказался совсем юным, почти мальчишкой. Выглядел он, как эльф со странными сверкающими глазами. Вначале он оправился, но начал рассказывать о таких вещах, что у команды волосы встали дыбом. Он умел колдовать. — Разве подданные короля Опала боятся колдовства? — спросила Патриция и тут же пожалела о своих словах. Адмирал колдуном точно не был, иначе давно бы исцелился от ожогов. — Если бы только я сразу понял, что спасенный не человек! Жаль, что он проявил свою магию не сразу. Лишь на третий день стало ясно, что мы выловили из воды злого мага. Он просто сидел в каюте, а предметы парили вокруг него. Огонь вспыхивал то здесь, то там. Вначале сгорела фок-мачта. Казалось, что молния в нее ударила, но ночь была не грозовой. Затем начали гореть живьем члены команды. Они вспыхивали, будто факелы прямо на месте! Потом странные существа завелись на борту. А потом на палубе остались только я и он, — пленник заикался и путался в показаниях. — Он шел за мной, а палуба под его ногами вспыхивала огнем. Он сказал, что ему нужно передать послание для кого-то и принялся чертить огнем знаки на моей коже. — Он бредит! — заявила Нетопырина. — Тсс! — Патриция поднесла палец к губам. Пусть летучая мышь замолчит. Пленник и так едва говорил. — Поучитесь на моем примере! — умирающий вцепился в руку Патриции. — Не подбирайте странных людей, потерпевших кораблекрушение, особенно если эти потерпевшие напоминают на вид красивых потрепанных эльфов. Вы подберете свою смерть! У смерти прекрасные лазурные глаза, острые когти и огненная хватка! Не покупайтесь на невинный взгляд тех, кто тонет, иначе спасете их, и они утянут вас в огненный ад. Наверное, он сказал слишком много, потому что знаки на его коже вдруг запылали. Искры забегали по его телу. Кожа слезала с него. Через миг всё его тело сгорело. Даже трясина его не спасла. — Жаль, что я не умею читать драконьи символы, — пожалела Патриция. — Ты умеешь, — удивила ее Нетопырина. — Просто не помнишь, как это делается. В порту Ну, почему Нетопырина заговорила, как русалки! Патриции уже надоело, что все видят в ней забывчивую особу. Зелигена вовсе не считала дурной приметой, что в ее каюте только что умер какой-то страдалец. Она завалилась спать посреди своего миниатюрного болота. Трясина из-под двери ее каюты уже переползала на палубу и вилась фестонами зелени. Гоблины не могли ее отдраить, сколько ни старались. Наверное, после того, как его корабль сгорел, адмирала подобрали другие идущие за ним корабли из опалского флота. Король Опала никогда не посылал свои боевые корабли в плаванье по одному. Патриция пыталась разглядеть в подзорной трубе догоняющие его суда, но в темноте ничего было не видно. — Дай мне! — Нетопырина вырвала подзорную трубу из рук капитана. — Я отлично вижу в темноте. Она ведь летучая мышь! — Есть корабли на горизонте? — Ни одного не видно! Но я могу полетать над морем, посмотреть внимательнее, а потом догнать наш корабль. — Нет, не стоит переутомляться, — Патриция уже привыкла к Нетопырине, как к подружке, и боялась, что та может не вернуться. Вдруг фея попадется в какие-то магические силки, расставленные над морем. Пробыв в плаванье совсем недолго, Патриция уже поняла, что море полно магии и различных капканов. Тут можно пострадать не только от вражеских судов. Русалки и драконы куда опаснее, чем целый флот врага. Днем на горизонте замаячил незнакомый остров. Его населяли люди, а не волшебные существа. — Это Сандал, — определил один из гоблинов. — Там хорошие кабаки. — Тогда сойдем в порт, — решила Патриция, заметившая, как гоблинам и троллям не терпится размять лапы. В порту торговали самыми разными диковинками, шелками и пряностями. Первыми на пути подвернулись лотки с яблоками и мандаринами. Пурре захотелось спелых красных яблок лучшего сорта. Она выбрала самое крупное яблоко, а Патриция достала кошелек. Хозяйка обязана расплатиться за меню своего зверька. Пурра стала умелой нахлебницей. Она прыгала по прилавкам и выбирала всё, что хотела. Хозяйка за всё заплатит. — Теперь мне есть, на кого спустить капитанскую долю, — хмыкнула Патриция. Нужно же было завести такую подружку, как пурра. Всем морякам известно, как пурры распущены. Зато, когда баловство с покупками закончилось, пурра чинно запрыгнула назад на плечо своей хозяйки и обвила пушистым хвостом ее шею. Патриция ощутила себя так, будто на нее надели меховую бархотку. — Такое чувство, что ты хочешь посадить на поводок меня, — пожурила она пурру. Сытая зверушка самодовольно пискнула. На Сандале, как и ожидалось, росло много сандаловых деревьев. Места тут были живописными, но отходить далеко от берега Патриция не собиралась. Она гуляла лишь по пристани. Один корабль в порту целиком сгорел. От него остались лишь обугленные мачты и каркас. Остов корабля черной громадой высился над портом. Из-за него весь порт напоминал кладбище. — А что случилось с тем кораблем? — Патриция остановила первого встречного матроса. — На нем взорвались бочки с порохом? — Не угадала, красавица! — Его спалил дракон? — Говорят, что да! — А драконы часто летают над Сандалом? — Ну, у местного губернатора было с ними какое-то соглашение, но недавно драконы сожгли его резиденцию, так что отсюда пора уплывать, — матрос спешил на свой корабль. Больше его спросить ни о чем не удалось. — Теперь понятно, почему в гавани стоят пиратские корабли. Если губернатора больше нет, то на острове царит анархия, — сделала вывод Патриция. Гоблин, шедший за ней, деловито хмыкнул. Другие несколько гоблинов из команды Патриции решили обыскать остов сожженного корабля, к которому люди подходить боялись. Вдруг там обнаружится что-то целое? Патриция еще немного порасспрашивала встречных и выяснила, что сожженный корабль сгорел не в порту, а прямо в море. — Он зашел в гавань уже пылающим, — поделилась слухами торговка рыбой. — От него загорелось несколько рыбацких лодок. Продавцы устриц тоже видели, как в гавань вошел горящий корабль. — Он сгорел так быстро, что мой корабль повредило огнем лишь чуть-чуть, — поведал купец, торговавший шелком и специями. Сейчас его судно срочно ремонтировали. Плотникам пришлось залатать всю заднюю часть и ют. — Хорошо, что мы повстречались с ним не в открытом море! — купец был оптимистом. Пока его корабль чинили, он прохлаждался на пристани и пил ром кружку за кружкой. Патриция могла рассказать ему о настоящем корабле из огня, который поджигает всё вокруг себя, но сам не сгорает, однако решила воздержаться. Кто ей поверит? Не увидев корабль-дракон своими глазами, сочтешь его всего лишь легендой. Патриция разрешила еще нескольким словоохотливым морякам угостить себя выпивкой и рассказать о том, как они стали свидетелями того, как горящий корабль сам плывет по направлению к берегу. — У него уже обуглилось дно и борта, не было ни рулевого, ни капитана, но он плыл, будто его призраки направляли. — Надо же! — Патриция напилась ромом и угостила пурру. Никто не посмел приставать к девушке, по пятам за которой следует толпа гоблинов. Встречные недоверчиво оглядывались, когда гоблины называли Патрицию капитаном. Один из гоблинов нашел на сгоревшем корабле обугленную папку, которая каким-то образом уцелела. Наверное, дело в том, что папка была оплетена в тонкую металлическую сетку и закрывалась на застежку. До бумаги и кожаного переплета под ней огонь не добрался. — Похоже, это корабельный журнал, — определила Патриция. — Думаешь, он не сгорел, потому что на него наложены чары? — спросила подлетевшая Зелигена. Она висела над пирсом, а под ее ступнями нарастали фестоны болотной зелени. Люди разбегались от феи в разные стороны. — Как будто я пачкаюсь! — скривила нос Зелигена. — Вот от этого сгоревшего корабля действительно исходит черная магия! — Ты уверена? — Чую тут зло! — Злом является уже то, что корабль сгорел и чуть не запалил весь порт. — Нет, магическое зло, — Зелигена снова принюхалась к угару, повисшему над остовом корабля. — То ли это пиратский корабль, то ли корабль какого-то злого мага? Я даже не могу определить. Патриция не испугалась и забрала судовой журнал себе. С обложек сыпался пепел, но страницы частично сохранились. — Прочту его на досуге. Вероятно, получу какие-то ответы. Никто не заметил, как она уносит журнал. А даже если бы и заметил, то у девушки, окруженной компанией гоблинов, отбивать находку никто бы не стал. Поскольку губернатора, который мог описать сохранившееся имущество на острове больше нет, то сгоревший корабль можно считать бесхозным. Мачты рассыпались на глазах. Черная зола сыпалась на пристань. Команда Патрици гуляла по острову до сумерек. Гоблины и тролли спешили спустить добытое золото в местных кабаках. Пока Патриция ждала их, она заметила на одном новоприбывшем корабле опалский флаг. — Поднеси-ка меня к окнам того корабля, — попросила она Нетопырину. Та легко выполнила просьбу. Летучая мышь, даже огромная, в темноте никому не видна.