— Я… прости, что нарушили твой запрет… — промямлила Аделина, пока её брат садил меня в кресло, а сам прислонялся к подлокотнику, — м…мы уйдем. Прости. Она схватила за руку ничего не понимающую девушку и вылетела из комнаты по выкрики последней. Остальные остались. — Что-то изменилось? — хмуро спросила мама, — у тебя теперь всегда будут чёрные глаза? Я пожала плечами. — Перестанет воспринимать вас как угрозу, и прежний цвет восстановится, — ответил ей Аир. — Угрозу? Мы её семья! — воскликнула женщина. Муаммар хмыкнул. — Ты находишься на её территории, Беатрис, — сложила руки на коленях бабуля, — веди себя спокойнее. Я поджала губы. — Всё хорошо, — выдавила я. Можно сказать, что соврала — я вмиг поняла, что имел ввиду Альтаир, когда говорил, что я не могу жить с людьми. Я, наконец-то, смогла их осмыслить. — Она устала, — в самую точку попал мужчина, — Бета проводит вас домой. И это казалось необъяснимо гармоничным. Словно так и должно было быть. — Я так и не поняла, что произошло, — забурчала мама, однако встала с дивана и подошла к креслу бабушки. — Обретёшь свою стаю — поймёшь, — с мудрым видом изрекла женщина. Выдохнуть спокойно я смогла, только когда они двое удалились. — Я теперь вообще не смогу ни с кем контактировать? — пробурчала я, — я обещала, что не выселю из этого дома Аделину. Аир поднялся вслед за мной, уже шагающей по коридору на второй этаж. Вновь странное чувство — теперь я ощущала себя увереннее и свободнее. Мне очень легко далось осознание того, что я дома. Лёгкости так же придавала осознание, что я могу делать, а что нет. — Это сложно, Джули, — он подхватил меня со спины и шагнул на первую ступень, — пока ты привыкаешь к своей «новой» жизни и отношениям к стае — скорее всего нет. Может позже? Правда, в этом смысла мало: рано или поздно сестра встретит своего Альфу. Меня от этой мысли почему-то передёрнуло. Адель была другой. Но если раньше я воспринимала это только по её рассказу об отце и детстве, то сейчас это чувствовалось физически — девушка почти всегда находилась на грани. Об этом говорил запах необращенной волчицы, который она выделяла. Она не хотела находить свою пару, оттого и не казалась мне потенциальной соперницей, потому как территорию отбирать у меня не планировала. — Странная реакция, — прокомментировал моё вздрагивание мужчина. Мы уже поднялись и даже зашли в ванную. — Не хочу об этом говорить, — честно призналась я. Меня поставили на коврик у душевой. Я вздохнула. — Мне прельщает твоя честность и прямота, — промурчал Аир мне на ухо. Реакция тела не заставила себя ждать: по коже прошлась волна мурашек. Ещё одно изменение — я ощущала его возбуждение даже тогда, когда об этом не говорили другие признаки. Мурчание в голосе? Он использовал его и в повседневной жизни, однако сейчас оно было другим, более глубоким, низким и… будоражащим. Лёгкое, почти невесомое прикосновение к пальцам, медленное маняще-щекочущее движение мягких подушечек по ладони вверх до запястья, а затем непреклонное обхватывание и поднимание до уровня его губ. Нежное прикосновение к тонкой прозрачной коже у основания ладони и мой выдох. Судорожный. Несдержанный. С яркими толиками желания. Альтаир умел соблазнять. Даже сейчас я видела в чёрных глазах что-то потаенно неприличное, сокрытое под притворной лаской. — Первая брачная ночь? — сексуально спросил он. Я кивнула и воодушевленно обхватила его руку своей. — Там джакузи на первом этаже, — я даже не стала спрашивать, просто потянула его обратно вниз, — свечи? В конце концов ночь после свадьбы я представляла себе совсем не так, как, кажется, он. — Там есть подсветка, — хмыкнул он, лениво вышагивая по ступеням за моей спиной, — шампанское? Я качнула головой и отпустила мужчину, сама пройдя в ванную первого этажа и включив воду. — Мне завтра в университет, — вспомнила я, — так что алкоголь будет лишним. Сказала я это, сидя на бортике и скрестив ноги, однако Аир, вошедший и облокотившийся на дверной проём, уже держал в руке приметный бутыль и два бокала на длинной ножке. Если учитывать его слегка растрёпанный и небрежный внешний вид в одних лёгких брюках, а ещё обещающую улыбку на губах, то выглядело это очень горячо. — Не пойдешь и всё, — обманчиво мягкое. И немного сбивающее мою картинку идеального вечера. До того момента, пока вторая его рука не зашла за стену и не нажала на выключатель. Приглушенный красный свет полился из-под плинтусов у пола, создавая вид парящих стен. — Я установил подсветку по всему дому, — он шагнул ко мне, я поднялась и замерла в непосредственной близости от него самого. Бокалы и бутылка оказались на керамической подставке к ванне. Тёплая мужская ладонь коснулась моей щеки, пока вторая откинула волосы с плеча, легла на него и провела вниз по груди и животу к бедру. Пальцы остановились на жаждущей его прикосновений коже, чтобы сперва приподнять надетую на мне футболку, а после потянуть её вверх. Я не смогла сдержать порыва и встала на носочки, чтобы уместить ладони на его щёках и прижаться к горячим мягким губам. Низ живота отреагировал тяжестью и сладкой истомой, передавшейся волной по коже живота, на котором остановились его ладони. Поцелуй стал жёстче и властнее с его стороны. Я простонала. — Ты невероятно сладкая, Джули, — мягкий шёпот в мои губы. Его большой палец добрался до основания груди. Вторая рука сжала полупопие, шлёпнула по нему и заставила меня отстраниться. — Если ты продолжишь, то я опять… как только ты войдешь, — щёки окрасились смущением. Аир усмехнулся. — Разве это плохо? — острые зубы сжали мою нижнюю губу. В это время его ладонь властно накрыла грудь, пальцы очертили твёрдый возбужденный сосочек и сжали его. Я облизнула губы, всё ещё чувствуя на них его укус. — Я на грани, Джули, — он поднял глаза к потолку и шумно выдохнул, — ты такая мокрая и так пахнешь, что я теряю контроль. Свои слова он сопровождал стягиванием с замершей меня футболки и перемещением руки с попы обратно к животу, завершив это спуском вниз. Подушечки пальцев замерли на лобке, будто не решаясь двигаться вниз. Его губы оставили влажный след на обнаженном плече, движение вперёд, и пальцы скользнули по влажным губам внутрь. Внутри всё стало ещё чувственнее — я почти плавилась от его движений. — Аир, я… о господи! — я выгнулась от нахлынувших ощущений и вцепилась в его плечи. Его пальцы покинули меня резко, отчего со мной осталось ощущение незавершенности и прерывистое дыхание. — Ты будешь сверху, сладкая, — он одним движением распутал завязки на собственных штанах, заставив их опасть на пол, подхватил меня под бёдра и перешагнул бортик джакузи. Тёплая вода окутала обнаженную кожу на бедрах и крайне чувствительных местах. Альтаир отключил воду, пока я поднималась и вставала на колени, чтобы прижаться к его торсу животом, обхватить невероятно твёрдый член пальцами, сделать одно поступательное движение, вырвав из груди мужчины выдох, и направить его внутрь меня, садясь сверху и не сдерживая сладострастного стона. Ощущение яркой наполненности, я поднимаюсь и медленно опускаюсь вновь, теряясь в ощущениях. Сильные руки очертили мою талию, спустились на бёдра и сжали, впиваясь пальцами в пылающую кожу. Я не могла думать абсолютно ни о чем, раз за разом делая движение и не прекращая длинный, глубокий и очень страстный поцелуй. По телу прошла судорога удовольствия, соразмерная той глубине, на которой он сейчас находился. Мой всхлип прилип в его шее, я вжалась в неё и легла на его грудь, дрожа от волн бурного и очень эмоционального окончания. На спину легли его руки, прижимая меня ещё сильнее. — Ты невероятна, — прикосновение губ к мочке, — такая вкусная, нежная, манящая… и не терпящее неподчинения. Переворачивайся. Не знаю, откуда во мне взялась такая покорность, однако я поднялась сперва на коленях, со стоном выведя его из себя, а после и на ноги, чтобы меня властно усадили обратно и грубо вошли, заставив выгнуться и вырвав из моей груди вскрик. Он шлёпнул по ягодице со словами: — Продолжай. Я опёрлась ладонями в бортик и повторила прошлые движения, остановившись уже на втором толчке. В такой позе проникновение было ещё глубже. — Леди Муаммар, — страстный поцелуй в шею сзади, и руки, прошедшие по внутренней стороне бедёр, чтобы вжать в меня его длину и заставить сжаться внутри, — тебе больно? Я прочистила горло и немного хрипло прошептала: — Нет, но ощущения… чересчур яркие. Альтаир усмехнулся, приподнял меня, даже не выходя, и поставил на колени, замерев сзади. — Я постараюсь неглубоко, — его пальцы проскользили по позвоночнику вверх, — обопрись сильнее. Я сжала бортики, понимая, что сейчас будет, потому что его рука прошлась по волосам, собрала пряди в хвостик и стянула в кулак, немного оттягивая мою голову назад. А затем — нежное спокойное движение, отдавшееся сладким ожиданием во всем теле. И, наконец, грубость. Дикая, резкая, пошлая и граничащая с жестокостью, но приносящая наслаждение. Долгая и неистовая — я почти сорвала голос от криков. Нарастающее напряжение, его обжигающее проникновение в меня и наш одновременный взрыв. По телу прошла волна оргазма, сравнимого только с яркостью всех возможных звёзд вселенной. Стоило мне прийти в себя, как меня вновь приподняли, аккуратно опустились в воду и положили поверх собственного тела, позволяя почувствовать и сбившееся дыхание, и быстро бьющееся сердце в его груди. — Я согласна на брачную татуировку, — неожиданно для самой себя решила я.