— Я сегодня совершенно свободен во второй половине дня, — произнёс он совсем не то, чего я ожидала услышать, — а знаешь, что это значит? Я мотнула головой и закрыла дверцу, радуясь тому, что до уровня моих глаз она была матовая и непрозрачная. Только в этом не было особого смысла — если бы кое-кому нужно было заглянуть в душевую, то он со своим ростом сделал бы это легче лёгкого. — Это значит, что нас сегодня ждет куртья церемония! — с улыбкой продолжил он, — помнишь я обещал тебе, что мы поиграем? Мм-м… в этот раз ты не убежишь. Я протёрла глаза ладонью, сняла бюстье и включила воду. — Церемония чего? — дошло до меня. Альтаир сквасился. — Вот зачем тебе это знать? Церемония и церемония. Ты даже не пострадаешь. Может быть, — приглушённые слова и невероятный хитрый взгляд на меня. Мой невысказанный вопрос повис в воздухе. — Мы куда-то поедем? — пошла на попятную я, — мне нужно будет разобраться с учёбой и… куда ты дел мои вещи? Мне нужны конспекты Амелии. — Нее… — протянул он, — всё будет проводится в стае, — хмык, — если ты, конечно, не запланировала сбежать от меня в Мексику, — очень обещающий взгляд и низкий тон, — я поймаю. Сомнений в этом у меня не было. — А вещи уже разложены в гардеробной, — он задумчиво хмыкнул, — конспекты на столике у кресла. Могу перенести в библиотеку или в кабинет. Я в этот момент сиротливо оглядывала полки с моющими принадлежностями, на которых обнаружила подобные моим новые флаконы. Они были на отдельной полочке — запечатанные и, кажется, поставленные сюда не ранее суток назад, потому как ещё в прошлый раз здесь ничего не было. — У тебя есть библиотека? — удивленно спросила я, — это… неожиданно. И круто. Я уловила его взглядом только тогда, когда он уже заходил в кабину ко мне, причём полностью голый и совершенно… готовый. — Твоё обнажённое близкое нахождение рядом со мной сродни мукам, — произнёс он и хитро впился в мои губы поцелуем, чтобы я не смогла ответить на его наглость. На этот раз всё было условно целомудренно, и мы даже успели уложиться в приятные во всех смыслах пятнадцать минут. Я уже чувствовала, что опоздаю, когда его руки нежно скользили по моему телу, смывая лёгкие пенные шапочки от геля. Но даже это не было самым прекрасным во всей этой ситуации, а то, что основательно проснувшаяся я могла делать с ним что-то подобное. От этого было не столько горячо, сколько тепло на сердце. Я чувствовала яркую страстную вспышку пусть не первой, но определенно самой сильной и искренней любви. Её нельзя было сравнить с чистотой или чем-то безусловно лёгким и нежным, нет. Это была яркая и очень порочная любовь, которая могла стать крайне губительной в будущем. Но, кажется, только для меня. — Я уже говорил тебе, что меня возбуждает твоя улыбка? — спросил мужчина, когда мы двое выходили в спальню чистые и довольные, — сейчас ещё утро, а оно всегда для меня мм-м… беспокойное. Может останешься дома? Бета увезет сестру, а мы с тобой… Договорить свою мысль он не успел, потому как я вошла в гардеробную, закрыла тонкие дверцы и включила свет. — Не хочешь, как хочешь, — деланно обиженное и следом крайне обещающее, — я отымею тебя на церемонии в два раза сильнее и дольше. Я подавилась. — Ты точно должен рассказать мне про эту церемонию! — потребовала решительно. Я распахнула дверцы и узрела стройный вид лежащего на собственной кровати обнажённого идеала, мечтающего о том, о чём он говорил мне полминуты ранее. Как я об этом догадалась — понять не сложно. — Не-а, — косая улыбка, — единственное, что я должен, это отыграться за всё своё прошлое терпение и лишь частично удовлетворенное вожделение. Я хмыкнула, взяла с полки первые попавшиеся шорты, майку и белье, после чего подошла к нему, по дороге начав одеваться. — Если удовлетворять твое вожделение, то мы минимум первые пару десятков лет будем перемещаться по дому траекторией «спальня-душ-кухня-спальня». И так по кругу, — буркнула я. Он покачал головой, признавая, что я права, но не совсем. — Существует столько интересных мест, а ты думаешь только о спальне? — позёрское и деланно важное, — извращенка! Я прыснула и покачала головой. Да, извращенка именно я и никто иначе. — Причем крайне плохая извращенка, — дополнил сам себя он, — ну ничего, всему научим, всё освоим. С этими словами он поднялся, сверкнув всем, чем можно было сверкнуть, заставив меня слегка покраснеть, а после шлёпнул меня по уже запакованному в трусы заду и плавно скрылся за дверцей гардероба. — Тебя ждать? — я обула привычные кроссы и взглянула в его сторону. — Ты такая медленная, Джули, — вышел он в комнату, полностью одетый и с довольной улыбной, — сколько можно копаться? Я даже возмущаться не стала, ощущая себя в уже привычной обстановке. — Ладно, пойдем, я тебя прощаю, — он подхватил меня за руку и повёл вниз, где уже бурчала негативная мама и поджимала губы Адель. — А, ну тогда понятно, — оглядела наши едва высохшие волосы последняя. Ела я бегом, несмотря на то, что Альтаир скрестил руки на груди и сообщил мне, что пока я спокойно не поем, мы никуда не тронемся. То, что с ним я тронулась ещё три недели назад, я решила не говорить. Потому дожевала то, что было определено как мой завтрак, сбегала за конспектами наверх, закинула их в рюкзак и села на переднее сидение четырехместного вызывающе красного бентли, за рулем которого уже сидел Аир, а сзади Дели. — Тебе принципиально важно быть в центре внимания? — задала риторический вопрос я. — Если бы я хотел быть в центре внимания, то взял бы феррари, — «осадил» меня он. Я понятливо кивнула. — Он тоже с двумя креслами, — поджала губы Аделина. Я закатила глаза. Хвастовство — это семейное. Или это уже тщеславие? Тем временем мы проехали ворота на выезде и рванули вперед по шоссе. Я благоразумно пристегнулась под хмык мужчины и спросила у его сестры: — Зайдешь со мной в секретарскую? Думаю, у нас должны быть похожие занятия, так что… — Джули, — перевёл моё внимание на себя Альтаир, — вопрос: смысл твоей учебы в получении «знаний» или документа об окончании? Его взгляд остановился на мне, будто он хотел найти ложь в моём будущем ответе. — И то, и другое, — ответила честно, но с сомнением, что мне поверят. Он вернул своё внимание дороге, улыбнулся и промолчал. — Погоди, — я вновь повернулась к Адель, — я же записала тебя на второй курс! Получается, мы с тобой не будем совпадать расписанием. Жаль. Девушка поджала губы и опустила глаза к полу. Я с подозрением уставилась на Аира. — Что ты придумал на этот раз? — вырвалось недовольное от меня, не просто так ведь он задал предыдущий вопрос. Я даже руки на груди скрестила, заведомо зная, что его ответ мне не понравится. — По удивительному стечению обстоятельств ты зачислена сразу на четвёртый курс, — удовлетворённо пояснил он. — Ты с ума сошёл? У меня есть только год, чтобы сдать все экзамены за… пять лет обучения?! — я даже не сдержала возмущения. Я увидела, как он сжал рукой руль, прежде чем произнёс: — Можешь не сдавать, — прохладное настолько, что мне стоило бы подумать о собственной виновности и его безгрешности. Я выдохнула и отвернулась от него к окну, не желая продолжать этот разговор. — Через год тебе будет не до колледжа, — он же мой негатив расценил, как что-то неважное. — И что же будет через год? — стало интересно мне. Но поворачиваться я не спешила. — Дети, Джули, — милостивый спуск «ангелов» на землю, — я уже говорил тебе об этом. Точнее одного конкретного демона, пытающегося натянуть на себя ангельский крылья. — У меня есть тысяча лет, а ты предлагаешь мне рожать в двадцать три? — резкий поворот головой и встреча с его пристальным взглядом. Он тяжело вздохнул и въехал на территорию колледжа. — Обсудим это позже, — отрезал мужчина, — Дели, иди на лекцию, — мы остановились у учебного корпуса, — а я схожу забрать формуляр с тобой. — Встретимся на ланче, ладно? — махнула мне рукой девушка, выйдя из машины и закинув на плечо сумочку, — твой лэптоп — вот, — она указала на заднее сидение. Я кивнула, хотя не собиралась его брать вовсе. Тем временем мы молча доехали до администрации, бессовестно проигнорировали парковку и встали прямо у дорожки ко входу. У двери стояла Амелия, которой совсем не понравилось то, что сперва вышел чертовски злой Муаммар, затем, не дожидаясь его открывания мне двери, вылетела я, а после два хмурых и обиженных пошли отдельно друг от друга. Я лично делала вид, что не знаю кто он и зачем идёт вместе со мной. — Не доброе утро, да? — догадалась подруга, попытавшись мне улыбнуться. — Всё просто замечательно, — прошипела я, дёрнула ручку двери, оставив Аира агрессивно идти сзади (ещё бы — я иногда такую скорость набираю при злости, что мне самой страшно становится).