– Действуйте, как считаете нужным, Михаил Николаевич. Николай Николаевич, – обратился император к главному кавалеристу. – Вам уже сегодня надлежит встретиться с генералом Куропаткиным и поднять планы по защите столицы от атаки и десанта с моря. – Слушаюсь, Ваше императорское величество, – прямой как жердь Ник Ник изобразил легкий поклон сидя, при этом его лицо расплылось в улыбке. Взор государя перешёл на Сандро. – Александр Михайлович, на Вас возлагаю организационные моменты по подготовке кораблей для выхода в море. Телеграмму адмиралу Тыртову отправят в первую очередь. Завтра в восемнадцать ноль-ноль эскадра должна будет выйти в море на встречу с кайзерлихмарине, а возможно и с английской эскадрой. Я пойду на флагмане. Приказываю: готовиться к бою! Я смотрел на Николая, которого его родственники начали сообща отговаривать от участия в морском походе и возможном бое, и тихо охреневал. В последнее время государь отжигал не по-детски. Его готовность возглавить эскадру, признаться, меня сильно удивила. Встреча с кайзером, конечно, хорошее дело, но так рисковать?! Хотя, может быть, в секретной телеграмме от Вильгельма Второго была ещё какая-то информация, которую император не довёл до окружающих, но которая заставила его принять такое решение. – Всё, господа, все свободны. Господин Михайлов останьтесь, я Вам надиктую несколько телеграмм, – не терпящим возражения голосом произнёс самодержец, показывая рукой, чтобы все остальные покинули кабинет. Выйдя от императора, я дал команду Лису и Дану, чтобы те снимали с постов бойцов центра и отправлялись на базу отдыхать. Разговор Романовых прошёл, слава Богу, без эксцессов. Хорошо, я бы сказал, прошёл. Поэтому дал на отдых бойцам сутки. Несмотря на пришедшие новости, можно было вздохнуть чуть-чуть свободнее. Господа же офицеры за это время должны были подготовить доклад об операции и списки на награждение. Начальник я или не начальник, чтобы переложить поставленные императором задачи на подчинённых. Раздав распоряжения и приказы, направился в Приоратский дворец, где для меня и супруги были выделены комнаты. Надо было привести себя в порядок, переодеться. Может, и с супругой увижусь, та почти круглосуточно находилась при императрице, но чем чёрт не шутит. Перекусить, а лучше плотно пообедать также не мешало бы. Но моим мечтам о горячей пище, в которых преобладал борщ со сметаной да с мозговой косточкой, не суждено было сбыться. На полпути до дворца меня догнал казак из конвоя с приказанием немедленно прибыть к императору. Через несколько минут я вновь зашёл в кабинет, где проходило совещание. Император был один и, указав на стул рядом с собой, произнёс: – Проходите, Тимофей Васильевич, садитесь. Без чинов. – Слушаю Вас, Николай Александрович, – произнёс я, расположившись за столом. – Не думал я, что так всё гладко пройдёт с дядями. Признаюсь, что их прошения об отставке и такая реакция на смерть старшего брата меня настораживают. Поэтому, пока я буду в море, Вам надлежит взять их под неусыпный надзор. Генералу Ширинкину я распоряжение выделить людей для этого отдам. Жалко, что учащиеся вашего центра пока ничего не умеют. Но, надеюсь, это вопрос времени, – государь замолчал, задумавшись. – Всё, что смогу – сделаю, Николай Александрович, – тихо произнёс я. – Может Вам, действительно, не надо выходить в море с эскадрой?! – Всю жизнь просидеть под охраной в Гатчинском дворце? – усмехнулся Николай. – Не получится, Тимофей Васильевич. С Англией вопрос надо решать. А тут мой дядя Вилли предлагает провести переговоры с глазу на глаз. Сил наших двух эскадр достаточно, чтобы противостоять Хоум Флиту, вошедшему в Балтику. Так он передал в своей телеграмме. Такого шанса упускать нельзя. – А как же франко-русский союз, Ваше императорское величество?! Насколько я знаю, во время последнего совещания руководителей французского генерального штаба и нашего Главного штаба в январе этого года было решено, что если Великобритания нападёт на Францию, то Россия двинет войска в направлении Афганистана и Британской Индии. В свою очередь, если Великобритания нападёт на Россию, Франция должна будет сосредоточить войска на побережье пролива Ла-Манш и создать угрозу высадки десанта в Великобритании. – Именно, что угрозу, Тимофей Васильевич. Может ли Франция реально высадить десант в Англии? Молчите?! Мы-то в Афганистан войдём легко, только, кому это будет выгодно?! – император сделал паузу и продолжил. – Отец мне перед смертью сказал, что он заключил этот договор из-за того, что на тот момент он был выгоден России. Но он был готов его разорвать в любой момент, когда он станет нам мешать. Вот я и хочу встретиться с кайзером, чтобы узнать, что он хочет предложить. – Извините, Николай Александрович, но здесь я Вам не советчик. Я, в принципе, простой казак, который волей случая оказался рядом с Вами. Хорошо умею убивать врагов, но политика, особенно, международная – это не мой конёк. – За это и ценю тебя, Тимофей Васильевич. За твои умения и верность, а так же за то, что с советами не лезешь. Про вооружение, тактику и твоё особое видение их развития – это другой вопрос. Как бы сейчас пригодилась твоя сказка о водолазах с магнитными минами. Было бы интересно подорвать парочку британских броненосцев, – император мечтательно закатил глаза. – Ваше императорское величество, когда вернулись с коронации, я встречался с начальником водолазной школы в Кронштадте капитаном второго ранга Кононовым. Рассказал ему об этой задумке. Как оказалось, школой было закуплено три ребризера последней разработки Генри Флюсса и фирмы, кажется, «Зибе» и как-то там ещё. Эти аппараты, что-то там доработав, уже использовали на подводных работах. Но только на небольшой глубине. Там какие-то проблемы со здоровьем возникали у водолазов при погружении больше чем на тридцать футов. В общем, Анатолий Алексеевич очень заинтересовался таким боевым использованием водолазов. Схемы мины с нулевой плавучестью и «лягушачьих лап» из резины я ему нарисовал. И ещё кое-какие задумки по доработке ребризера. Он обещал сообщить, как будут достигнуты какие-то результаты. К сожалению, дальше я как-то этот вопрос упустил, а от Кононова сообщений не было, – я покаянно развёл руки в стороны. – Интересно… Может и не сказка, – задумчиво произнёс Николай. Замолчав, император побарабанил пальцами правой руки по столешнице. – Значит так, Тимофей Васильевич, через час в столицу уйдёт поезд с гостями. Ещё через три часа Вы с выделенными сотрудниками Дворцовой полиции и одним отделением спецопераций выдвигаетесь на другом поезде в Петербург. Остановитесь в Зимнем дворце. Здесь оставите инструкторов-братов и одно отделение для охраны императрицы. Мне так будет спокойнее. Я прибуду завтра. После общего собрания Государственного совета проследуем в Кронштадт и посетим водолазную школу. Посмотрим, как продвинулось дело с людьми-лягушками. Глава 17. Маарианхамина – Что можете доложить по легким водолазам и минам, Анатолий Алексеевич? – Николай смог наконец-то задать интересующий его вопрос начальнику водолазной школы. В кабинете расположились император, я собственной персоной и ошалевший от визита государя Кононов. Кто мог предположить, что перед выходом эскадры в море, о котором судачил весь Кронштадт и столица, самодержец возьмёт да и посетит школу. Её начальнику пришлось как по тревоге строить личный состав для смотра, проводить для государя экскурсию, и только через полчаса мы смогли уединиться в кабинете. – Ваше императорское величество, доработанное снаряжение для плавания под водой, включая резиновые ласты, опробовано… – Что за ласты? – перебил хозяина кабинета император. – Когда обсуждали с Тимофеем Васильевичем его видение использования легких водолазов для боевых действий, сначала хотели назвать специальную обувь для плавания перепонками, как у лягушек. Но потом решили, что название ласты, как у моржей и тюленей, будет более благозвучным, – быстро ответил капитан второго ранга. – Да, ласты и тюлени звучит лучше, чем лягушки и перепонки, – усмехнулся Николай. «Это точно! В моём будущем-прошлом боевые пловцы „тюлени“ – основное тактическое подразделение Сил специальных операций ВМС США. У нас таких пловцов „морскими дьяволами“ из-за сериала в последнее время начали называть», – подумал я во время возникшей паузы в диалоге, после которой Кононов продолжил доклад. – Подготовлено три, как их назвал, господин полковник, легких водолаза: лейтенант Ризнич Иван Иванович и боцманматы Корелов и Белов. Ими освоено передвижение под водой на глубине двадцать-тридцать футов, к намеченной цели на расстояние до одной мили, – капитан второго ранга сделал паузу, чтобы глубоко и несколько нервически вздохнуть. С императором он разговаривал впервые в жизни. – А почему только на этой глубине? – поинтересовался Николай. – Ваше императорское величество, если выше, то с поверхности можно в ясный день силуэт заметить, если опуститься ниже, то из-за темноты становится невозможно ориентироваться. И ниже тридцати футов у водолазов почему-то начинаются проблемы со здоровьем: туманится сознание, начинается головокружение и будто бы кровь закипает. – Понятно. А с минами как обстоят дела? – вновь задал вопрос император. – В мастерских минного класса первоначально были сделаны три мины с зарядом из пироксилина массой двадцать, тридцать и сорок килограмм, только последняя смогла при испытаниях пробить броневой лист толщиной сто миллиметров. – Анатолий Алексеевич, а разве у броненосцев дно из брони такой толщины? – не сдержавшись, я перебил Кононова. – В среднем до двадцати миллиметров, господин полковник. Это мы экспериментировали. Если заряд возьмёт лист в сто миллиметров, то двадцать точно проломит. – Готовые мины есть? – резко задал вопрос император. – Две штуки доделываются, Ваше императорское величество. Но они по совету Тимофея Васильевича снаряжены, закупленным в Германии тротилом, и на них с часовым механизмом и взрывателем ещё разбираются. Хотят сделать так, чтобы заряд смог сработать в любое время в течение суток, – начальник школы мимикой показал, что у каждого свои причуды. – Испытание такие мины ещё не проходили, но, по моему мнению, они с весом заряда в тридцать килограмм будут мощнее, чем с пироксилином весом в сто, а то и больше килограмм. Очень сильная взрывчатка и, главное, влаги практически не боится, что для морских боеприпасов весьма важно. У нас при испытаниях первых мин с пироксилином заряды несколько раз давали осечку. – Почему? – поинтересовался Николай. – Ваше императорское величество, сухой пироксилин при одном проценте влажности может взорваться не только от прострела пулей или попадания осколка, но и при попытке резать его ножом. По мере повышения влажности его чувствительность снижается. При семи процентах влажности пироксилин становится практически инертным. Чтобы его инициировать, нужен уже подрывной заряд. Дальнейшее повышение влажности приводит к тому, что даже промежуточный заряд оказывается не в силах массу этого взрывчатого вещества инициировать. Тротил же…, - начальник школы изобразил на лице восторг, – просто великолепная взрывчатка. При температуре в восемьдесят градусов она плавится и её можно заливать в любую форму… – Анатолий Алексеевич, как быстро смогут подготовить мины и смогут ли ваши водолазы выполнить боевую задачу? – прервал капитана император. – Какую боевую задачу? Мне это нужно знать, чтобы дать ответ, Ваше императорское величество. – Заминировать английский эскадренный броненосец, а лучше два, раз почти готовы две мины, а потом их взорвать! – Николай решительно махнул рукой. И мне показалось, что император закончил эту фразу, упомянув чью-то матерь и отнюдь не божью. – Когда и где? – вновь задал вопрос Кононов. – А вот этого пока никто не знает. На настоящий момент из депеш от наших послов из Англии и Германии известен только состав британской эскадры и то, что она после прохода Датских проливов, предположительно, взяла курс на Гельсингфорс, – император задумался, секунд через пять продолжил. – Сегодня в Государственном совете я имел беседу с адмиралом Тыртовым. Павел Петрович высказал предположение, что английская эскадра обязательно сделает остановку на Аландских островах. Это демилитаризованная зона и, вернее всего, у города Ма́арианхамина, где есть международный телеграф. По мнению адмирала Тыртова, командующему эскадрой, лорду Чарльзу Бересфорду надо будет получить последние указания от короля, перед тем как войти в наши территориальные воды. Да и узнать, как изменилась обстановка, пока он находился в море. – Разрешите, Ваше императорское величество, – Кононов поднялся из-за стола, сходил к шкафу, вернувшись назад с картой Балтийского моря. Расстелив её на столе, внимательно осмотрел, после чего задумчиво произнёс: – Ваше императорское величество, я, пожалуй, соглашусь с Павлом Петровичем. Это самый разумный путь и стоянка для английских кораблей. Если только контр-адмирал Бересфорд не получил от Георга Пятого конкретный приказ на боевые действия эскадры. Но это означает войну. – Этого исключить нельзя, господин капитан второго ранга, – хмуро произнёс император. – Когда английская эскадра прошла Датские проливы? – задал вопрос Анатолий Алексеевич. – Вчера, около девяти ноль-ноль, – ответил я. – Если предположение верно, то у Гавани Марии эскадра будет послезавтра днём, – задумчиво произнёс Кононов и задал следующий вопрос: – Каков состав эскадры? Император посмотрел на меня, и я ответил. – Два только что введённых в строй эскадренных броненосца типа «Формидебл», а именно прототип «Формидебл», который является флагманом эскадры, и его систершип «Имплакабл». Ещё два эскадренных броненосца типа «Канопус»: «Глори» и «Альбион». Плюс три, можно сказать, уже старичка из английских эскадренных броненосцев: «Маджестик», «Ганнибал» и «Юпитер». Также два броненосца типа «Рояль Соверен» и кое-что по мелочи. Кононов, не сдержавшись, удивлённо присвистнул. Смутившись от своего поступка, произнёс: – Насколько понимаю, потопить или повредить желательно флагман и его систершип? – Да хоть кого, Анатолий Алексеевич. С нашей эскадрой Балтийского моря силы несопоставимы. Семь эскадренных британских броненосцев против наших двух. Три наших броненосца береговой обороны в бою против английских могут только героически погибнуть. Вот такие дела, господин капитан второго ранга, – раздражённо произнёс император. – Ваше императорское величество, мне надо пару минут, чтобы подумать, – произнёс Кононов. – Хоть десять! Мы с Тимофеем Васильевичем, вообще можем выйти, чтобы не мешать! – Что Вы, Ваше императорское величество! Вы не мешаете. Я быстро, мне кое-что просчитать надо. – Делайте, что считаете нужным, Анатолий Алексеевич. Мы подождём. Кононов склонился над картой. Взял со стола штурманский транспортир и циркуль-измеритель, начал прокладывать на карте какие-то пути, просчитывать расстояния, записывая данные на листок бумаги. Минут через семь-восемь начальник школы поднялся из-за стола, отдёрнул мундир и произнёс: – Ваше императорское величество, в случае если английская эскадра придёт к Аландским островам, то мы сможем провести минирование и подрыв двух броненосцев. У нас есть готовые взрыватели с часовым механизмом на два часа. Их делали для мин с пироксилином. Установка на новые мины займёт не больше двух часов. Лейтенант Ризнич, боцманматы Корелов и Белов вместе со снаряжением также готовы. Для выполнения задачи мне дополнительно нужен миноносец, лучше всего «Коршун», им командует мой хороший знакомый капитан-лейтенант Вяткин Фёдор Алексеевич. Кроме этого, необходимо в Турку срочно арендовать яхту, чтобы она ждала миноносец в условленных координатах в шхерах Аландских островов. Насколько я понимаю, минирование надо провести тайно, поэтому лучше всего действовать под видом гражданских лиц. Хотя это и претит моему понятию офицерской чести. Император вскинулся, чтобы что-то сказать, но я опередил его.