– Ты слышал о том, что эти дикие северяне, что поклоняются многим богам, всего несколько лет назад наводили ужас на запад Средиземного моря? Не слышал? Так вот я говорю. Наводили. И ладно бы на честных людей. Так нет. Эти дикари даже местных пиратов, что лютовали многие годы, разгромили и ограбили. – И какое отношение этот выродок имеет к северянам, что лютовали на западе? – Так он дважды их бил! – Их? Конкретно тех, кто разбил балеарских пиратов? – Нет. – Вот и все! Побил он так каких-то дикарей лесных. И что? Нам теперь его бояться? – Вообще-то он разбил двух эмиров, могущество и влияние которых было велико. Более того, они были более славные и уважаемые, чем тот повелитель северных разбойников, что грабил запад Средиземного моря. Пиратов Балеарских островов разбил всего лишь сын одного из северных эмиров. А Василий побил двух отцов. – Говорят, – осторожно заметил один из советников, – что эти северные разбойники совершенно житья не дают никому в тех краях. И нам бы не давали, если бы плавать сюда было не так далеко. – Так бы уж и не давали? – намного спокойнее спросил тот, второй командир, что бравировал поначалу. – Люди книги[38] от них страдают. Их не спасают ни крепости, ни войска. И все земли франков в пожаре. Острова же Британии разорены до совершенного ничтожества. Там им грабить уже нечего, вот они и стали прорываться в Средиземное море. И их тут нечем останавливать. – Они настолько хороши? – Говорят, что они продали душу демонам за воинскую доблесть и в бою не знают страха. Поговаривают, что плену они предпочитают самоубийство. И чтут высшей доблестью – умереть, не выпуская оружия из рук. Сложно сражаться с теми, кто не боится смерти. С теми, кто почитает смерть воротами в дружину их демонического покровителя. И нет для них большей радости, чем встать с ним в один строй и биться против его врагов. – Безумцы какие-то… – покачал головой второй советник. – А еще они очень любят грабить. – И Василий бил этих северян. И теперь он решил идти войной на нас. Хуже того, поговаривают, что с ним в этот поход пойдет тот самый сын северного эмира, что разбил балеарских пиратов. И отец его. И братья. Что представляется угрозой крайне серьезной. – Разве они смогут выстоять против нашей армии? – наигранно, но очень реалистично удивился халиф. – Нет, о великий, – скривился от этих слов один из самых уважаемых командиров тюркских наемников. Скосившись на откровенно усмехающегося представителя арабов, что стоял напротив него. – Но разве мы знаем, куда пойдут эти воины? – Слухи, что ходят по Константинополю… – Это просто слухи, – перебил советника этот командир. – Откуда мы знаем? Может быть, их специально распускают, чтобы ввести нас в заблуждение? Чтобы мы увели свою армию куда-нибудь подальше? Разве мы сами не стараемся запутать своего врага? Если этот Василий так хорош, то что ему мешает поступать так же? – И куда он может привести войска? – спросил халиф. – В Константинополе и Афинах идут сборы, – произнес первый советник. – Сам Василевс и дом Сарантапехос собирают отряды в помощь Василию. – И корабли, – заметил второй советник. – И корабли, – кивнул первый советник, соглашаясь с дополнением. – Это говорит только о том, что место, которое они атакуют, будет доступно с моря или большой реки. Они могут атаковать что угодно. И если Василий не дурак, то в Иерусалим он не пойдет. Зачем? Ведь там его будем ждать мы. – А куда он пойдет? – поинтересовался халиф. – Куда угодно, – пожав плечами, ответил этот командир. – Я слышал, что он заключил союз с хазарами, после того как нанес им тяжелое поражение. Наверняка он знает, что Хорезмшах со своими союзниками разбил хазар и переправился через Ателью[39]. Так что он может отправиться и туда. – Вздор! – воскликнул другой из офицеров. – Если северяне любят грабить, то что им тот Итиль? Он совершенно разорен. А больше ничего крупного там нет. – С Дона на Ателью короткий волок. А оттуда можно в Хазарское море[40] пойти и разграбить его южное побережье. Их ведь там никто не ожидает. А то и вообще – наведаться домой к Хорезмшаху, пока его войско в походе. – И идти к нему через пустыню? Пешком? – Там караванный путь и источники воды. Да и противников у Хорезмшаха хватает. Наверняка проводники и помощники объявятся. – Нет. Вряд ли, – покачал головой другой уважаемый офицер. – Да, поход на Ателью совсем не обязателен. Я сказал про него, только показывая – Василий может пойти куда угодно. И на Ателью, спустившись дальше в Хазарское море. И в Трапезунд, где, соединившись с союзными армянами, выйти к верховьям Тигра и Евфрата, угрожая Самарре и Багдаду. И на Иерусалим. Ведь мы можем не поверить, что он туда идет, и не выставить туда войск. И вообще – куда угодно. Да хоть в Магриб[41] или Италию. – Италию? – Конечно. Мы ведь думаем, что он пойдет на нас. И поэтому будем готовиться. Отзовем Хорезмшаха. Соберем все силы. Потратим массу денег, ожидая его. А он возьмет и поплывет просто в Италию. Ведь там тоже есть что грабить. Тот же Рим. Который после этого упадет в руки Вардана, как перезрелое яблоко. Как и вся остальная Италия. Ромеи ведь контролируют только юг Италии. Если нанести лонгобардам поражение и занять Рим – подчинить этот полуостров будет для ромеев несложно. Лонгобарды сами пойдут под их руку. А правители франков слишком слабы, чтобы этому воспротивится. – И что уважаемый посоветует сделать в столь непростой ситуации? – спросил халиф, который мысленно смеялся, наблюдая за всеми этими спорами. С огромной радостью он бы скормил всю эту армию наемников, что держала его фактически в заложниках, Василию и его северянам. Всю. До последнего бойца. И предвкушал, что это вполне может произойти. Но влезать в спор с советами он не хотел. Позволяя совершить фатальные ошибки своим командирам… – Я предлагаю нам войско разделить, – после очень долгой паузы произнес тот самый уважаемый командир, что сомневался в том, куда Василий пойдет. – Разделить? Но разве он не побьет ее по частям? – Наше войско все же сильнее балеарских пиратов. И пока не встречало сил, что способны его легко разбить. В Магрибе тот северянин грабил берберов и мавров, а также пиратов. Хороших войск там не было. Поэтому его успехи хоть и нельзя упускать из виду, но и превозносить излишне. – И как же ты хочешь его разделить? – Хорезмшаха не отзывать из похода. Просто предупредить, что Василий может высадиться в Трапезунде и ему нужно быть готовым отрезать его от моря. Остальную же армию разделить на две части. Одну отправить к Иерусалиму, а вторую оставить тут на случай движения его через Армению. – Иерусалим? Но ты ведь говоришь, что он туда не пойдет. – Верно. Но мы оттуда можем довольно быстро дойти и в Египет, и в Сирию. Да и возвращаться сюда из Иерусалима не очень далеко. Если Василий так силен и к нему присоединятся армяне и какие-то отряды ромеев, стоящие в Анатолии, возможно, нам понадобятся все наши силы. – Ты думаешь, Вардан готовит вторжение? – поинтересовался халиф. – Мы точно не знаем. Возможно. Для этого у него прекрасный момент. С болгарами он замирился и дружен. На юге Италии активных боев не идет. Франкам пока не до него. Почему бы не попытать свое счастье? Тем более что к походу могут присоединиться не только армяне, но и болгары. – Умеешь ты утешить, – фыркнул другой военачальник. – Тебе не кажется, что все это выглядит слишком надуманным? Ведь войско собирает только дом Сарантапехос и сам Василевс. Почему другие благородные дома этим не занимаются? – Это мы знаем, что войско собирают только сам Василевс и греческие родственники Василия. – А ты бы сам что атаковал, будь ты на его месте? – Василий не самолично решает, куда идти. – И все же. – Тогда я бы атаковал Сирию. – Сирию? – Да, Сирию. Причем северную. – Но почему? – Возле самого побережья стоит богатый город – Антиохия. Его разграбление удовлетворило бы северян. Кроме того, атака именно этих мест позволила бы подключить армян, которые, без всякого сомнения, восстанут. Также это открывает возможность призвания болгар на помощь. – Болгар? – Правитель болгар Борис недавно скоропостижно умер. Злые языки говорят, что ему помогли. И, скорее всего, кто-то из ромеев. Борису наследовал его сын – Владимир, который женат на единокровной сестре Василия и племяннице Вардана. У них уже есть малолетний сын. И, если верить слухам, Вардан может не Василия, а именно Владимира назначить своим наследником. Что приведет к объединению болгарской державы с ромейской. Может привести. Ведь ими будет править один и тот же человек. – Да, до меня тоже эти разговоры доходили, – кивнул один из советников. – Кое-кто в Константинополе уверен, что оппозиция решила сделать ставку на Владимира, так как Василий слишком опасен и непредсказуем. Да и гяур. Хоть и крещеный, и вроде бы человек книги, но не таясь поклоняется демонам и старым богам. – Вот, – кивнул тот офицер. – И если в союзе с болгарами, Василием, северянами и армянами Вардан сумеет занять Сирию, то он выйдет в верховья Тигра и Евфрата. То есть перед ним откроется прямая дорога на Самарру и Багдад. И тут уж как повезет. Халифат переживает не лучшие времена. Сами понимаете, сейчас много изменников, – произнес этот тюркский офицер, остро взглянув на коллегу-араба, от чего тот мрачно усмехнулся, ибо считал изменником, в свою очередь, этого тюрка, что держал в заложниках халифа. – Именно поэтому я не считаю, что нужно звать на помощь Хорезмшаха. Он может нас предать. Да и войско из Магриба вряд ли нас поддержит… Халиф задумчиво посмотрел в окно. Там проплывали облака. Так далеко и так близко. И на душе его было легко и радостно. Да, халифат, в случае вторжения этого Василия ждали тяжелые времена. Но он получал шанс наконец-то избавиться от этого положения заложника и вновь править. А его наемники из числа тюрков… они могли просто сгореть в этой войне. Он их ненавидел. Люто ненавидел. И боялся. Понимая, что каждый день его жизни и правления не его заслуга, а их расположение… и этот страх рождал в его голове очень кровожадные идеи… В то же самое время примерно такой же разговор шел в Константинополе. – Я ему не верю! – воскликнул Вардан, вскочив и забегав по залу. – Он поклялся, – осторожно заметил магистр Мануил. – Чего стоят его клятвы?! – Он их ни разу не нарушал. Во всяком случае, никто о том не слышал. – Что мешает ему их нарушить сейчас? Он ведь приведет огромную армию к стенам города. Что мешает его сторонникам открыть ему ворота? Да той же городской черни? – С ним придет много северян. И им нужна добыча, – тихо произнес Патриарх Фотий. – Если он хочет занять Константинополь, то зачем их взял? Они ведь тут все разграбят совершенно. Зачем ему разоренная столица и озлобленные жители? – И все равно я ему не верю, – уже спокойнее произнес Василевс. – Мы можем призвать в гости Владимира Болгарского с его дружиной. Это станет большим противовесом Василию. – Василий может с ним договориться, пообещав долю от разграбления Константинополя.