Я моргаю. Что? – Увидел в зеркале, как задняя дверь открылась. А потом закрылась. В его джипе?.. Вдруг меня осеняет. Он имеет в виду давнишнюю Ночь Дьявола, когда я, проследив за Майклом и его друзьями, забралась к нему в машину. Ту самую ночь, когда он дал мне попробовать свое пиво в первый раз. – Ты была еще слишком юной, – продолжает Майкл, – и все-таки достаточно зрелой для некоторых вещей. Я больше не мог ждать. Потому что это притяжение всегда присутствовало между нами. С детства. Стоны и всхлипы мисс Чен наполняют машинное отделение. Она прижимает голову Льва к своей киске, их темп и дыхание ускоряются. – Иногда я думал, что хочу прикоснуться к тебе, – шепчет Майкл, овевая дыханием мою макушку. – Иногда – что хочу тебя убить. Не мог разобраться, любовь это или ненависть, однако был уверен – это изменит мою жизнь. – Медленнее, Лев, – командует Алекс, делая снимок. Он возмущается: – Ладно тебе, она такая вкусная. – Вот так. – Моя подруга наклоняется, целует Самару, и Лев следует ее примеру. Они оба буквально пожирают девушку. – О боже. – Чен часто дышит, выгнув спину над столом. Я закрываю глаза. Воспоминания всплывают в памяти. – Ты нашел меня в соборе в похожей ситуации. Отвел в катакомбы, завязал мне глаза, и мы слушали точно такие же звуки. Самара стонет, тяжело дыша. Становится ясно – она скоро кончит. – Тебе очень хотелось посмотреть. – Жар его тела согревает мою кожу. – Мне даже кажется, ты отчасти хотела оказаться на ее месте. Испытать все на себе. – С тобой я была готова на все, – отвечаю, распахнув веки. – Хотела, чтобы это случилось. Девушка раскачивается вперед-назад, приближаясь к пику, ее спина изгибается снова и снова, в то время как Лев погружает в нее язык. Стоны разносятся по помещению, звучат громче с каждой секундой. – Жаль, у меня нет возможности вернуться в ту ночь. Я бы не пробралась в твою машину. Постаралась бы не украсть у тебя столько времени. Слезы обжигают глаза. Я обуза для него. У меня такое чувство, словно я делаю жизнь Майкла только хуже. Внезапно он обвивает мою талию руками и шепчет, почти касаясь шеи губами: – А если бы мне выпала возможность вернуться, я бы не стал терять ни минуты. Майкл приподнимает меня – я резко вздыхаю от неожиданности, – отходит назад на несколько шагов и садится вместе со мной. Плюхнувшись к нему на колени, понимаю, что он приземлился на стул. Мне все еще виден просвет между резервуарами. Лев выпрямляется, отчего мисс Чен жалобно скулит в знак протеста. Взяв девушку за ноги, он притягивает ее к краю стола, затем расстегивает свои джинсы. Обхватив одной рукой мою талию, а второй щеку, Майкл притягивает меня ближе, произносит вполголоса: – Я бы ушел со склада, но на сей раз забрал бы тебя с собой. Сердце болезненно сжимается, одновременно трепеща. Сейчас я довольна нашими отношениями. Правда, если бы той ночью мы ушли вместе, если бы я не решила отправиться домой пешком, многие события, державшие нас порознь все это время, могли бы не произойти. – Свое слово я бы сдержал. Просто целовал бы тебя, обнимал, и тогда этого было бы достаточно, ведь одно твое прикосновение сводило меня с ума. – Его голос пронизан желанием, горячее дыхание почти обжигает кожу. – Я бы усадил тебя на стойку в темной кухне моих родителей и осыпал поцелуями, пристроившись между твоих ног. Нас в любой момент могли застукать, и я хотел нарваться на неприятности. Хотел, чтобы они пытались не подпускать меня к тебе, как всегда это делали, только я не подчинился бы. Лев быстрым толчком входит в Самару, и я замечаю Давида, появившегося с другой стороны стола. Схватив девушку за руки, он прижимает их к столешнице над ее головой. Она ловит ртом воздух, стонет, однако парень завладевает ее ртом, после чего хватает ее груди ладонями и резко сжимает. Чен пытается вырваться из его хватки. – Мне страшно. – Я знаю, – отвечает Давид и без промедления впивается поцелуем в мягкую грудь. Едва движения Льва набирают силу, а Чен начинает извиваться под натиском двух мужчин, на мое лицо опускается какая-то ткань. Затаив дыхание, чувствую, как Майкл завязывает мне глаза. Мир погружается во тьму, сердце бешено стучит. Хочется улыбаться, смеяться, плакать, потому что я слишком взволнована и не знаю, что делать. Поднимаю руку и нащупываю поверх своих глаз галстук Майкла. Лев хрипло рычит: – Ах, твою мать. Стол, прикрученный болтами к полу, скрипит. Звуки поцелуев и стоны наполняют горячий воздух машинного отделения. Вновь слышатся щелчки камеры. Алекс фотографирует их. – Теперь можешь поменяться с Давидом местами? – спрашивает она. Ответа я не слышу, лишь работу затвора. – Я бы целовал тебя, – говорит Майкл, проводя пальцами вдоль моей челюсти. – Касался твоего лица. Меня бы бросило в пот, ведь я бы стал таким твердым, изнывая от желания попробовать сладость, которую пока не мог получить. Ткань платья трется о мои соски, и я утыкаюсь носом ему в шею, тяжело дыша. Дотронься до меня. Ты можешь. Мне уже не шестнадцать. – Я бы не хотел останавливаться, но все равно уложил бы тебя спать, потому что в мой следующий визит домой из колледжа тебе бы исполнилось семнадцать. – Он облизывает мое ухо кончиком языка, прежде чем прикусить мочку зубами, просовывает ладонь под платье и накрывает грудь. Я резко вздыхаю. – И тогда я бы уже переместился под одежду, – произносит он дразнящим тоном. – Я бы тайком пробрался в твою комнату, снял с тебя трусики, трогал тебя и позволил тебе прикоснуться ко мне. Поцеловал бы каждый сантиметр твоего тела, Рика. – Одной рукой он массирует мою грудь, а второй раздвигает разрез юбки, открыв мои ноги и обнаженную киску, потом начинает дразнить меня пальцами. – Каждый. – Майкл… – Представляя то, как все могло сложиться, испускаю стон. Мальчики не попали бы в тюрьму; я бы жила одурманенная предвкушением его возвращения домой, ведь нет ничего лучше, чем быть объектом желания Майкла. – Пожалуйста, прекрати останавливаться, – скулит Самара. – Мне нужно кончить. Стол больше не скрипит. Я слышу шорох шагов, пока Майкл довольно невинно гладит пальцем мою киску вверх-вниз, не проникая внутрь. – Моя очередь, – доносится голос Давида издалека. – Мы бы довели друг друга до исступления, – шепчет Майкл, – подошли бы болезненно близко к грани. Делали бы все что можно прямо под носом у наших родителей, отчаянно желая заняться тем, что пока было под запретом. – А в день твоего восемнадцатилетия, – его шепот буквально пронизывает мое тело, заставляет клитор дико пульсировать, – я бы выжидал своего часа на протяжении ужина с гребаным тортом и подарками, которым ты не смогла бы насладиться, чувствуя мой взгляд на себе и зная, что будет дальше. После этого они бы в панике искали тебя и не нашли. Мы с тобой провели бы всю ночь в палатке на пляже, и я бы не останавливался… ни на миг. Прикусив губу, трусь кончиком носа о его щеку, слегка раскачивая бедрами. Его набухший член пульсирует подо мной. Я ловлю руку Майкла и направляю ее ниже, прижимаю его пальцы к влажной внутренней поверхности своего бедра. Одна из бретелек платья соскальзывает с плеча, и воздух окутывает мою грудь. – Рика… – едва слышно рычит он. – Майкл. Снова щелкает камера, только в этот раз я вижу вспышку сквозь галстук. Мои соски напрягаются. Алекс здесь. Майкл трет большим пальцем один сосок. У меня перехватывает дыхание. – Следующим утром я привез бы тебя в школу, чтобы все увидели и поняли, кому, черт побери, ты теперь принадлежишь. Он крепко сжимает мою грудь, отчего я хватаю ртом воздух. Очередная вспышка сопровождает щелчок. Я вздрагиваю, однако, вопреки порыву, не прикрываюсь… Мне это нравится. По коже пробегают мурашки, и я жажду большего. Хочу, чтобы на меня смотрели. Алекс делает фото. Не знаю, что она видит, на чем фокусируется, но девушка точно наблюдает за нами, пока Самара и Давид трахаются. Майкл трогает меня. Где Лев? Я по-прежнему ничего не вижу, поэтому понятия не имею, куда он делся. – Мы бы не продержались до конца ужина, Майкл, – шепотом произношу я, вдыхая аромат его кожи. – Ты бы чувствовал, что я хочу только тебя. Мне бы не хватило выдержки ждать дольше. Он перехватывает мое запястье и заставляет меня погрузить два пальца во влагалище. Внутри все пульсирует. С моих губ срывается стон. Мне нужно что-то более внушительное. Подняв мою руку обратно, он поочередно слизывает с каждого пальца мою смазку. Камера опять срабатывает, в то время как горячий язык Майкла неспешно скользит по моей коже. В стороне, кончив, вскрикивает Самара. Внезапно чье-то тяжелое горячее дыхание овевает мое лицо. Сердце останавливается на мгновение. Кто это? – Сделай так еще раз, – шепчет Лев и шумно сглатывает. – Пожалуйста. Я часто дышу. Мое сердце неистово бьется. О боже. Майкл целует мою щеку, линию челюсти, шею. – Ты мне доверяешь? – спрашивает он.