– Что? Из-за какого-то десятка тысяч русских, разгромивших сторожевой полк, я должен отсрочить взятие Москвы? – Ну, во-первых, мы не ведаем, что за рать напала на полк. Возможно, она и в самом деле не превышает десяти тысяч воинов. Больше князь Воротынский у нас в тылу оставить не мог. Защита Москвы требует не менее пяти полков. А десять тысяч ратников – это два полка. Но и мы не можем идти на приступ Москвы, имея их за спиной. Боюсь, что русский царь Иван придумал какое-то коварство. Наша рать не просто так прошла лишь через Сенькин брод и перелаз у деревни Дракино. Эти два полка остались за нами не случайно. – Да плевать я хотел на десять тысяч русских. Да хоть и двадцать! У нас ведь почти сто. – Однако русские разгромили наш сторожевой полк. Если поутру они ударят по обозу, то мы лишимся всех припасов, а впереди еще приступ Москвы. Нам неведомо, не подгонит ли к своей столице царь Иван какие-то силы, о которых у нас нет сведений. – Что ты предлагаешь, Дивей? – спросил Девлет-Гирей. – Пошли два тумена, двадцать тысяч воинов во главе с Теребердеем-мурзой. Он должен уничтожить русские войска, находящиеся за нами. – Предлагаешь отправить ногаев? – Да. Они смогут побить русских. Иначе, господин, никак нельзя. – Хорошо, Дивей. Передай наказ Теребердею-мурзе идти назад, найти и разгромить русских. Сообщи во все тумены, что наступление надо остановить до моего отдельного распоряжения. – Слушаюсь, господин! – Дивей-мурза вышел из шатра. Девлет-Гирей накинулся на царевичей, бежавших с поля боя. Ногайский мурза Теребердей был недоволен решением хана, винил в этом его ближнего помощника Дивей-мурзу. Тот где только можно выставлял ногайскую рать, приберегал османских янычар и своих крымских татар. Но Теребердей ничего поделать не мог. Он дождался, пока Девлет-Гирей отпустит царевичей, стал расспрашивать их о нападении русских и скоро понял, что только время потерял даром. Те ничего толком поведать не могли. Дескать, сильный обстрел, конница со всех сторон, сеча. Сколько ни допытывался мурза, каким числом атаковали сторожевой полк русские, точного ответа так и не получил. Но все равно выходило не более десяти тысяч. У него же было в два раза больше. Однако русские имели сильный наряд. Это выравнивало положение, если не склоняло его в сторону московитов. Хану пришлось поторопить Теребердея. Наконец он двинул свою рать к месту недавней сечи у села Молоди. 29 июля разведочные отряды сообщили мурзе, что недалеко от реки Рожайка стоит русская рать числом от пяти до десяти тысяч. При этом в ее передовых рядах находятся только мелкие пушки. Теребердей посмотрел на карту и удивился. Опытные воеводы царя Ивана заняли оборону в невыгодном для себя месте. Оно ограничивалось с одной стороны болотистым лесом, с другой – рекой. Неверные не могли развернуть здесь все свои силы, вынуждены были отвести их назад. Теребердей-мурза вызвал к себе Галдан-бека и спросил: – Ты видел, как стоят русские? – Видел, мурза. Хамат-бек высылал к их позициям разведочный отряд в две сотни. Русские выстрелили по нему из пищалей и на этом успокоились. Разведчики считают, что эта рать выстроилась для отхода. – Почему они не ушли раньше? – Не знаю. Может, надеялись, что мы не придем и они смогут ударить по обозу? – Это глупо. Обоз в любом случае мы закрыли бы. – У меня другого ответа нет. – И что, по-твоему, это за рать? – Там не менее двух полков. – Как они оказались у нас за спиной? Галдан-бек погладил бороденку и проговорил: – Думаю, это та самая рать, что стояла у Серпухова. Она пропустила наши основные силы у Дракино и попала в сложное положение. Но хан устремился на воссоединение с нами. Так эти полки и оказались за нами. Стоять у Серпухова бессмысленно. Против наших двух тысяч хватит и тех русских войск, которые заперлись в крепости. Поэтому воеводы получили наказ идти к Москве. А дорога-то одна. Может, они и хотели обойти нас у Подола, да не рассчитали и вышли к нашему сторожевому полку. Вот и завязалась сеча. Теребердей-мурза вздохнул и проговорил: – Как-то быстро русские перестроились, выставили наряд со стрельцами для неожиданной встречи с нами. – Обучены хорошо. – Ладно. Значит, ты говоришь, что русские готовятся к отходу? – Это не я говорю. Так считают начальники разведочных нарядов. – Да какая разница? Но куда собираются отходить русские? Кругом леса, болота, реки. Есть низина, но зайти туда – значит оказаться в ловушке. – Я считаю, мурза, что русские воеводы знают, куда идут. В ловушку они явно не собираются. Думаю, забота у них прежняя. Они должны скрыться с наших глаз и окольными путями спешить к Москве. А то и защищать столицу будет некем. – Не нравится мне это. Русские – хорошие воины. Они отличаются отчаянной дерзостью. Воеводы этих полков задумали что-то худое для нас. – Что они еще могут задумать, мурза, если уже сделали все, что могли? Неверные и так порезвились на славу, неожиданно нарвались на наш сторожевой полк, уничтожили его. – Вот эта неожиданность и не дает мне покоя. – Дает или нет, мурза, а ханский наказ надо исполнять. Дозволь ночью тысячами Хамас-бека напасть на русских? – Это можно. Высылай тумен и начало бери на себя. Да гляди не попади под огонь русских пушек и пищалей. – Я возьму с собой наш наряд. Ты позволишь? – Бери. Глядишь, и поможет. Только против русского он слабый. – Но все лучше, чем только с лучниками. – Твоя правда. Да хранит тебя Всевышний. Я буду ждать результатов здесь. – Да, мурза. В любом случае к тебе придет гонец. – Не в любом, Галдан, а с вестью о победе. Ступай. Галдан-бек собрал десять тысяч ратников и повел их на полки Хованского и Одоевского. Он не догадывался, что русские воеводы именно этого и ждали. Князь Воротынский приказал им не вступать во встречный бой с крупными силами крымчаков, отходить, вести противника за собой к селу Молоди и далее. На холме у церкви Воскресения был поставлен гуляй-город, в котором разместились наряд и большой полк. Войска, которыми командовали Шуйский и Репнин, укрылись в дубравах. Хованский и Одоевский должны были вытащить татар к гуляй-городу, обойти его и встать на заднем рубеже, сохранив боевой порядок, пребывая в готовности вступить в схватку. Ни Галдан-беку, ни Теребердей-мурзе и в голову не приходило, что у них в тылу не два полка, а практически вся русская рать. При приближении ногайцев полевые пушки и пищали дали залп по их передовым отрядам. В ответ ударили орудия ордынцев. Местность была задымлена, рать Галдан-бека встала, ее пушкари готовились к смене позиций. Но когда дым рассеялся, оказалось, что русских и след простыл. К предводителю подскочил Хамис-бек и доложил: – Господин, русские быстро отходят в низину, к селу Молоди. Галдан-бек усмехнулся и проговорил: – А ведь Теребердей переоценил военный талант русских воевод. Вот он, весь их талант. Они повели полки туда, где их легче всего разбить. Он приказал отрядам преследовать неверных, отправил гонца к Теребердей-мурзе. Тот поначалу не поверил словам этого воина. Неужели он допустил ошибку, оценивая возможности и способности русских? Что-то подсказывало ему, что это неспроста, но тумен Галдан-бека уже преследовал русских. Теребердею пришлось посылать за ним и основную рать. Русские полки отходили столь скоро, что тумен Галдан-бека не мог догнать их, продвигался следом будто привязанный. За ним следовали воины Теребердея. Вот так вместе они прошли несколько верст. Потом Иван Пестов подал сигнал, что видит холм, на котором стоит гуляй-город. Князь Хованский приказал обойти его и занять оборону за ним. Полки ускорились и выполнили это распоряжение. Гуляй-город оказался полной неожиданностью для крымчаков. Он представлял собой круг из телег, закрытых большими крепкими щитами, скрепленными друг с другом железными крючьями. В щитах были проделаны бойницы, из которых торчали жерла пушек и стволы пищалей. Это укрепление на холме выглядело настолько грозно, что передовые отряды тумена Галдан-бека попытались остановиться, но сзади их подпирали другие. В итоге перед полевой крепостью сгрудились несколько тысяч крымчаков. По ним из бойниц ударили пушки и пищали. Внутри гуляй-города были собраны большие запасы пороха, картечи, дроба, ядер и пуль. Первым залпом снесло передовые отряды, за ним последовали второй и третий залпы. Из дубрав открыли огонь стрельцы. Татары падали вместе с конями. Воины, шедшие сзади, толкали в бойню передних. А защитники гуляй-города продолжали давать залп за залпом. Галдан-бек понял, что оказался в западне. Многих усилий стоило ему организовать отход в сторону Москвы сильно поредевшего тумена. Теребердей-мурза видел это и приказал своим войскам разойтись в стороны, пропустить ратников Галдан-бека. Татарам удалось выйти из зоны огня, но тут налетела конница князей Хворостинина и Одоевского. Крымчаки развернулись для сечи, но русские полки быстро выбили всю их передовую линию и тут же ушли под защиту гуляй-города. Татары встали в нескольких верстах от этого страшного места. Теребердей в ярости обрушился на Галдана, подоспевшего к нему: – Где были твои глаза, когда ты повел тумен в низину? – Я, мурза, находился в середине рати. Когда мне доложили о гуляй-городе, русские уже открыли огонь оттуда. В этой крепости у них сотни пушек, тысячи пищалей. Теребердей чуть успокоился, сел на топчан и проговорил: