– В сарай я зашла в апреле. Там бочка пустая стояла. Я в нее заглянула, смотрю пакет какой-то. А я с детства любопытная. Открыла его, а там голова Лидии, ее отрубленные руки и ноги. Я испугалась, конечно. Когда рассказала это Суклетину, он меня избил и пригрозил, что убьет, если проболтаюсь. Как же я могла? Ведь жить охота… И дочка у меня малолетняя. – Уточните конкретно, с какого по какое время вы являетесь сожительницей Суклетина? – Так сказала же я! Или вас что-то другое интересует, а? Могу рассказать, сколько раз мы с ним переспали и как… – Дина пыталась отыскать взгляд следователя, стараясь придать своим глазам как можно больше похоти и блеска. «Вот мудак!» – выругалась она про себя, видя, что следователь никак на нее не реагирует. – А теперь расскажите, при каких обстоятельствах вы встречались с Ситявиной Надеждой, Еликовой Валей, Школьниковой Натальей? И что было с ними дальше? Все надежды Дины рухнули. Было ясно, следователь знает гораздо больше, чем она думала. 3 Леха Суклетин оценил обстановку достаточно трезво. Теперь это был не наивный малолетка по прозвищу Аллигатор. Он понимал, что отрицать убийство Лидки бессмысленно, и потому признался в нем сразу же, как только его арестовали. …Давно хотелось ему прирезать Лидку. Была она баба вздорная и с норовом, не то что бессловесная Дина. Несколько раз Суклетин уже готов был с ней покончить, но все откладывал. Не сразу он понял, почему испытывает какую-то неудовлетворенность. Но потом до него вдруг дошло: ему страшно хотелось, чтобы еще кто-то видел и сопереживал ему. И не только видел, но и помогал ему с таким же удовольствием, которое испытывает он сам. Он знал, его дружков-собутыльников трудно соблазнить таким пикантным занятием, как убийство и пожирание женщин. Один из них, Генка Никитин, был дальним родственником Лиды. Вот с ним-то и решил Суклетин сыграть шуточку. Было это в марте. Никитин пришел к нему с бутылкой. Лида занималась стиркой и не обратила на них внимания. За стол с ними она тоже не села. – Слышь, братан, Лидку наказать надо. Распустилась она в последнее время. Гуляет где-то, блядствует, киряет вовсю. Решил я ее проучить, а ты мне помоги. Я сделаю вид, что хочу повесить ее, а ты мне подыграй, и веревкой руки ей свяжи. – Ну и шуточки у тебя! – удивился Никитин. Однако отчего же не подшутить над бабой-дурой? Должна же быть мужская солидарность как-никак. – Лидка! – позвал Суклетин, – Иди-ка сюда! – Чего тебе? Не видишь, стираю? – недовольно буркнула Лида. – Иди говорю! Она вошла в комнату, недовольная, с мокрыми от стирки руками. Суклетин подошел к ней и крепко взял ее за руки, заломил их за спину. – Ты что?! – испугалась Лидка, – Отпусти! – Как бы не так, пришел твой последний час, Лидуха, красотка моя! – зловеще усмехнулся Суклетин. Он сделал знак Никитину и тот крепко связал руки Лиды за спиной. Лидка расплакалась, все еще до конца не веря, что ей грозит кровавая расправа. Она закричала и начала отчаянно брыкаться ногами. – Ноги ей свяжи! – кивнул Леха Никитину. – Может, хватит Лех, а? – спросил озадаченный приятель. – Гена, Геночка, он же убьет меня! Не убивайте меня! Помоги! Гена, что ты делаешь?! – рыдала Лидка. Длинный нож лежал тут же, под руками. С искривленным злобой лицом Суклетин схватил его, подошел к Лиде и взял ее за подбородок, словно овцу. Все движения его были отработаны и точны. Одним махом он полоснул ножом по горлу Лидки. Кровь брызнула фонтаном. Никитин отшатнулся, не веря своим глазам. Глядя на обезглавленное тело Лидки, он охрипшим голосом забормотал: – Как это… как… ты ведь сказал пошутишь! Ты что сделал?! – Что пялишься? Зарезал я ее. Сейчас свежевать будем. Этак я первый раз. Обычно оглушаю сначала обухом по голове, сзади. Не могу я им в глаза смотреть, когда убиваю. Но эта, стерва, так меня достала, что одно удовольствие было живьем ее укокошить! Четко я ее, а? Как барашка! Он повесил окровавленное тело на штыри и радостно хлопал труп по бедру: – Ну, Лидуха, четко я тебя прикончил! 4 Признавшись в убийстве Федоровой, Суклетин отвечал на все вопросы подробно и обстоятельно. Он показал место, где это произошло, показал, где зарыл ее останки, а так же металлическое корыто, в которое спускал кровь всех своих жертв, бочку, где была спрятана голова Лиды, кухонный нож с черной пластмассовой ручкой… Так закончился первый день следствия. Суклетин вернулся в камеру усталым. Но мысль его работала напряженно. Теперь самое главное – умело сыграть роль обиженного любовника, рогоносца. Чего не сделаешь ради любви! Убийство в порыве ревности, страсти – такое бывает. Может его и пронесет, и они ничего не узнают о других убийствах… Надо рассказать, как трудно было жить с Лидкой, как она ему изменяла с кем попало, шлялась по пивнушкам и вокзалам. А он искал ее, приводил домой и все ей прощал, потому что очень сильно любил ее, непутевую. Своим сценарием Леха-Аллигатор остался доволен. Вообще не такой он, Аллигатор, простак, чтобы сдаться без боя. Самое важное – открутиться от «вышки». И он открутится, уверен. 5 Но не таким уж простачком был старший следователь прокуратуры Тагир Хазиев. Интуиция подсказывала ему – раскопки на участке Суклетина надо продолжать. Вскоре из-под земли были выкопаны останки еще одного человека. Из заключения физико-технической экспертизы: «…установлено, что костные останки принадлежат лицу женского пола в возрасте 10-15 лет… учитывая пол, возраст и данные индивидуальной санационной карты, а так же положительный результат фотосмещения, данный череп принадлежит Еликовой Вале, в фотоальбоме за №19…» Раскопки продолжались. Скоро недалеко от ворот садоводческого товарищества снова были найдены останки человека. На сей раз была обнаружена Надежда Ситявина, под №11 в фотоальбоме. 6 На очередном допросе, играя роль раскаявшегося преступника, Суклетин полностью повторил показания. Похоже, следователь предъявлял ему одно-единственное обвинение. А это значит – все идет по плану. Он не знал, что вскоре были найдены останки еще одного трупа – на этот раз Татьяны Илларионовой. Через некоторое время еще находка: останки трупа Наташи Школьниковой. Узнав об этих новых «находках», Суклетин перепугался. Голос его задрожал, взгляд стал покорным и робким. Леха понял, что с одним только убийством ему не выкрутиться. Значит, надо срочно менять роль. Клин клином вышибают. И она стал охотно рассказывать: – У меня с памятью плохо, гражданин начальник. В колонии малолеток по башке меня трахнули, всю память вышибли. Спасибо, что напомнили мне о Школьниковой. Дело так было. Ее стерва моя, Лидка, сама привела. Я сразу понял, что это привокзальная бабенка, решил как следует угостить, отправил Лидку в магазин за водкой. А Лидка ушла да и пропала на целую неделю. А я, гражданин начальник, ох уж как баб люблю! Вот вы, небось, тоже любите, а? Ну, значит, как почую запах новой бабы – так прямо дрожать начинаю! Достал я вино, мы с Наташкой пили и гуляли, ну, ясно еще чем занимались… Тут моя сучка, Лидка, возвращается. Мы телек смотрели, я задремал. Проснулся от крика Наташи. Смотрю, Наташа лежит на полу в крови, а моя шлюха долбит ее обухом топора по голове. Я из жалости добил Наташу, горло ей перерезал. По Лидкиному предложению, мы это мясо разделали и съели. Часть собакам отдали. Так что запишите – это явка с повинной. Я все честно вам рассказал. Могу показать, где мы ее закопали. – Не волнуйтесь, Суклетин, – возразил следователь, – Останки Школьниковой обнаружены и без вас. И это еще не все. Ознакомьтесь вот с этим заключением… У Лехи в глазах потемнело, когда перед его взором замелькали фамилии и имена съеденных им баб. – Ну шеф, – пробормотал он, мотать вы мастак. 7 Когда Дине показали протокол допроса Суклетина, она не смогла сдержать слез. Все провалилось! Леша раскололся. Теперь и ей, Дине, крышка! Она курила одну сигарету за другой и по щекам ее текли слезы. – Ну что, гражданка Галиева, – почти торжествующе улыбался ее мучитель. – Выпейте чаю и начнем работать! В течении шести дней на 86 листах Дина давала показания, в которых рассказала о всех совершенных преступлениях. Из показаний Дины Галиевой: