– Пойдем в мою каморочку, Попьешь пока чайку! — Каморочка под лестницей: Кровать да печь железная, Шандал да самовар. В углу лампадка теплится. А по стене картиночки. – Вот он! – сказал Макар. — Его превосходительство! — И щелкнул пальцем бравого Военного в звездах. «Да добрый ли?» – спросила я. – Как стих найдет! Сегодня вот Я тоже добр, а временем — Как пес, бываю зол. «Скучаешь, видно, дяденька?» – Нет, тут статья особая, Не скука тут – война! И сам, и люди вечером Уйдут, а к Федосеичу В каморку враг: поборемся! Борюсь я десять лет. Как выпьешь рюмку лишнюю, Махорки как накуришься, Как эта печь накалится Да свечка нагорит — Так тут устой… — Я вспомнила Про богатырство дедово: «Ты, дядюшка, – сказала я, — Должно быть, богатырь». – Не богатырь я, милая, А силой тот не хвастайся, Кто сна не поборал! — В каморку постучалися. Макар ушел… Сидела я, Ждала, ждала, соскучилась. Приотворила дверь. К крыльцу карету подали. «Сам едет?» – Губернаторша! — Ответил мне Макар И бросился на лестницу. По лестнице спускалася В собольей шубе барыня, Чиновничек при ней. Не знала я, что делала (Да, видно, надоумила Владычица!)… Как брошусь я Ей в ноги: «Заступись! Обманом, не по-божески Кормильца и родителя У деточек берут!» – Откуда ты, голубушка? Впопад ли я ответила — Не знаю… Мука смертная Под сердце подошла… Очнулась я, молодчики, В богатой, светлой горнице. Под пологом лежу; Против меня – кормилица, Нарядная, в кокошнике,