Про мужнину родню. Мой постылый муж Подымается: За шелкову плеть Принимается. Хор Плетка свистнула, Кровь пробрызнула… Ах! лели! лели! Кровь пробрызнула… Свекру-батюшке Поклонилася: Свекор-батюшка, Отними меня От лиха мужа, Змея лютого! Свекор-батюшка Велит больше бить, Велит кровь пролить… Хор Плетка свистнула, Кровь пробрызнула… Ах! лели! лели! Кровь пробрызнула… Свекровь-матушке Поклонилася: Свекровь-матушка, Отними меня От лиха мужа, Змея лютого! Свекровь-матушка Велит больше бить, Велит кровь пролить… Хор Плетка свистнула, Кровь пробрызнула… Ах! лели! лели! Кровь пробрызнула… – Филипп на Благовещенье Ушел, а на Казанскую Я сына родила. Как писаный был Демушка! Краса взята у солнышка, У снегу белизна, У маку губы алые, Бровь черная у соболя, У соболя сибирского, У сокола глаза! Весь гнев с души красавец мой Согнал улыбкой ангельской, Как солнышко весеннее Сгоняет снег с полей… Не стала я тревожиться, Что ни велят – работаю, Как ни бранят – молчу. Да тут беда подсунулась: Абрам Гордеич Ситников, Господский управляющий, Стал крепко докучать: